Зрение изменилось, и теперь Марина видела странное. Эстонки были людьми лишь снаружи, под тонкой оболочкой (белая кожа, прозрачные глаза, дорогие брючные костюмы) клубилась жадная тьма. Другого определения не подобрать: именно жадная. Тьма эта имела миллионы оттенков, была плотной, как дым от горящей покрышки, и настолько же ядовитой, и сочилась из «эстонок», ощупывала пространство. Именно ее почувствовали люди, и инстинкт самосохранения погнал их прочь. Марина поняла — стоит одному черному протуберанцу дотянуться до нее — и все. Весь свет, всю жизнь выпьет из нее ненасытная утроба.

Интересно, все жители Эдема такие? Если судить по Артуру — нет. Он вроде говорил, что женщины — что-то типа биороботов, созданных, чтобы бороться с ему подобными.

Вдруг, в самый неподходящий момент, пробудился природный первобытный страх перед неизведанным и потусторонним. Именно он заставлял древних падать ниц, когда громыхала гроза. Именно он гнал зверей в неизвестность, когда полыхал пожар. Не важно куда, не важно как, лишь бы прочь отсюда, подальше от леденящего ужаса.

Марина попятилась, задышала часто и остатками воли попыталась подавить паническую атаку. А тьма, расходящаяся от двух фигур, все клубилась, тянулась в ее сторону, обтекая Яна, замершего в нерешительности.

«Беги отсюда, — вопил инстинкт. — Они не спасутся, и твоя смерть будет страшной».

Не смея шевельнуться, Марина завороженно смотрела на танец тьмы. Эстонки по-прежнему не видели ее и не чувствовали. Или просто не расценивали как угрозу? А значит…

Тьма колыхнулась, щупальца метнулись вперед и опали. Марина прищурилась и в свете люминесцентных ламп заметила Артура между двумя микроавтобусами.

Казалось, Артура закрывал прозрачный купол — щупальца тьмы отскакивали, обтекали его, но не могли коснуться. Ян пока бездействовал. Или он работал, ослабляя эдемок, просто она не видела?

— Твой выход, — прошептала Марина, подбадривая себя. — Давай же!

Но спасительная злость тонула в ужасе, который все никак не отпускал. Она ощущала недовольство, струящееся по телу капельками ртути, но не собирающееся в озеро ненависти. Бессильная, как машущая крыльями намокшая птица, она наблюдала трепещущее пространство под куполом. С каждой секундой Артур становился все слабее, он не мог убрать купол, чтобы ударить, и вся его сила уходила на защиту.

Давай же. Сосредоточься. Они убьют Яна! И Артура. Ну же, помоги им, жалкая никчема! Теперь страх сменило отчаяние. Что делать? Артур долго не продержится!

Эстонки застыли. Они напоминали жриц, призывающих божество.

Пистолет! Марина размотала шарф, прицелилась в Агнету, щелкнула предохранителем, нажала на спусковой крючок… Но патрон заклинило. Что делать в таких случаях, она не знала и на мгновение впала в ступор.

Артур пошатнулся, упал на одно колено. Марина рванула вперед, сняла туфлю, бросила вперед с криком:

— Чтоб вы сдохли, сволочи!

Туфля упала у ног Сигрид, она медленно повернулась — щупальце метнулось навстречу Марине, которая остолбенела, беспомощно хлопая ресницами. Ну вот и все…

Но в игру вступил Ян. Что произошло, ошарашенная Марина толком не разглядела, просто несущийся к ней сгусток тьмы будто разметало взрывом, а потом колени Яна подкосились, словно его стегнули плетью по ногам.

На мгновение Марина встретилась с ним взглядом, а потом он рухнул ничком и больше не шевелился.

Марина вскрикнула. И вот тогда к ней пришла злость. Накрыла лавиной и понеслась, сметая все на своем пути.

Теперь ненависть напоминала не входящий в горло отточенный клинок, а винтовую лопасть комбайна, собирающего урожай. Причем у комбайна отказали тормоза, и он, неуправляемый, пер вперед.

Марина наблюдала себя со стороны: длинноволосая девушка стоит, широко расставив ноги и подавшись вперед, сжав кулаки. Что-то отделяется от нее… второе «я». Оно врезается в эстонок. Сигрид падает. Агнета поворачивает к ней ледяное лицо…

И взрывается, как каракатица, пустившая чернильное пятно, — это, сняв купол, сзади ее ударил Артур.

Марине удалось немного обуздать злость, она представила ее молотом, бьющим Сигрид по голове. Ощущение было, словно Марина оторвала от себя кусок и швырнула его во врага — в глазах потемнело, но сквозь сгущающуюся темноту она увидела, как эстонка пошатнулась.

Потом Артур добил ее.

Ноги подкосились, и обессилевшая Марина села прямо на проезжей части. В полуобморочном состоянии она по-прежнему ничего не видела, но продолжала слышать и ощущать. Посигналила машина, заскрипели тормоза. Словно из гулкого тоннеля донесся мужской голос:

— Девушка, эй! Вам плохо?

Сильные руки подняли ее, помогли встать на ноги.

— Не беспокойтесь, у нее бывает, — это Артур. — Проезжайте.

Снова скрип, гудение — машина поехала к выходу из гаража.

— Ян, — прохрипела Марина, шагая вместе с Артуром. — Он жив?

— Постой здесь.

Она прислонилась спиной к холодной стене. Или колонне? Сползла, села на корточки и крикнула:

— Артур! Помоги Яну: Скажи мне, черт побери, жив ли он!

Она разрыдалась, укусила себя за руку. Да, разыгрался не самый худший сценарий, она и Артур живы, но Ян… Это ведь по ее вине он вступил в бой раньше времени и принял основной удар. Черт, вот бы все вернуть и переиграть, поменять свою жизнь на его… Как теперь жить с этим?

Марина легла на асфальт, свернулась калачиком.

Кто-нибудь! Выключите реальность! Выключите меня! Вспомнился рассказ Яна, как он убивал любимую женщину-ренегата, которая, по сути-то, не сожрать его пыталась, а спасти. Он живет с этим, а она… Она — отказывается!

Проморгавшись, Марина поняла, что зрение восстановилось. Встала, держась за квадратную мраморную колонну. Парковка наполнялась людьми. Проехал мимо внедорожник. Возле Артура толпились зеваки, за их спинами было не разглядеть Яна. Артур что-то им объяснял, жестикулируя.

Марина подошла к ним. Артур взял Яна под руку и пытался поднять, говоря окружающим:

— Ничего страшного, он эпилептик, скоро очнется.

Неужели жив? Марина улыбнулась сквозь слезы, зашагала к нему уверенней. Артур заметил ее и сказал:

— Дорогая, помоги мне отнести его в машину.

Марина взяла Яна под вторую руку и вместе с Артуром потащила вниз, на первый этаж, где он оставил «Ауди».

— Очухается, — вынес вердикт Артур, прислоняя Яна к капоту. — Но досталось ему сильно.

Только сейчас Марина сообразила, что не видела трупов эстонок то ли они растворились, то ли Артур спрятал их за машинами прежде, чем на парковке появился народ.

— А эстонки… эдемки. Где их трупы? — спросила Марина, усаживаясь назад и кладя голову Яна себе на бедра.