придумал сам майор Альфред Нетцке, он попросил эсэсовцев, несущих охрану внутренних помещений, подобным образом отвечать на вопросы всех тех, кто этим мог бы поинтересоваться! Потому что на деле ремонт на всех этажах особняка был давно закончен, но с того момента все помещения Абверовской стороны особняка были оккупированы сотрудниками минского и берлинского СД. Последние официально были командированы в Минске с тем, чтобы они приняли активное участие в подготовке и проведению обеда высокопоставленных особ, генерального комиссара и двух генералов!

– Ну, ты же, Вася, прекрасно понимаешь, что Гейдрих не мог упустить возможности напичкать подслушивающей аппаратурой помещения, в которых будут работать сотрудники Абвера 2. Ну, так вот эти дурни из берлинского СД всеми силами стараются сейчас подпортить красоту ремонта, сделанного Димой Осиповым. А мы же после этого званого обеда запустим туда свою бригаду умельцев, которые эти жучки для подслушивания повытаскивают. Да, Вась, а кто же с нами по соседству от РСХА будет работать.

– Штандартенфюрер СС27 Вильгельм Крихбаум по кличке «Вилли К.», в недавнем прошлом заместитель начальника III и IV управлений РСХА, а на обед с Кубе уже приехал группенфюрер СС Вальтер Грауфф, заместитель самого Рейнхарда Гейдриха. Майор фон Круге с ним уже встретился и обговорил вопросы, которые они поднимут во время обеда с генеральным комиссаром Кубе.

Как только Берлин принял окончательное решение о том, что обед с участием генерального комиссара Белоруссии Вильгельма Кубе будет проведен тридцатого августа в пятнадцать часов в помещении будущего служебного комитета майора Альфреда Нетцке, то сотрудники СД туда сразу же переехали и с тех пор никого не допускали в это помещение. Майор Курт фон Круге тотчас же перезвонил майору Альфреду Нетцке, проинформировал его о решении Берлина, и, смеясь, добавил:

– Еще раз, майор, спасибо за встречу, я этого не забуду! Ты представляешь, этот Вальтер Грауфф, в прошлом мой сокурсник по Лейпцигскому университету, вырос до заместителя самого Гейдриха. Вальтер Шелленберг рвался на этот обед в Минск, но Гейдрих, приревновав его ко мне, не пустил, а отправил этого тупицу Грауффа. Он в студенческие годы даже шпаги не умел держать в руках, поэтому мы его рожу так сильно поцарапали, что он выглядит настоящим боевым и отважным генералом. Хотя ни в одном столкновении с противником так и не побывал! Одним словом, Альфред, информация только для тебя. Берлин подтвердил важность нашей встречи с Кубе. Так что обед обязательно состоится, да и ты постарайся до самой последней возможности поближе ко мне держаться, а то всякое может случится, вдруг и ты понадобишься!

– Ну, Василий, я еще такого не слышал, чтобы представитель Абвера в Центральной группе войск, генерал-лейтенант Курт фон Круге так ласково разговаривал бы с каким-то провинциальным майором. Это может означать, что ты либо в полной ж-е, либо ты на коне, Васька. Если принять во внимание твой русский характер, то такое поведение Курта может означать, что ты в полной мере получишь и то, и другое. Я полагаю, что вскоре тебе присвоят звание оберста, каким-либо образом соединят с Вильгельмом Кубе и отправят на фронт, искать солдат в свою антипартизанскую ягдкоманду.

Помещения на четвертом этаже особняка вполне хватило всем гостям насладится работой Димы Осипова, как белорусского архитектора. Но главное внимание приглашенные гости, разумеется, уделяли русской «Московской Особой» водке, поеданию бутербродов. Но вскоре выяснилось, что «Московская Особая» подходит к концу и тогда все гости перешли на немецкий яблочный шнапс. Этот крепкий алкоголь был в изобилии, гости могли пить малиновый, вишневый или сливовый шнапс в неограниченных количествах.

Майор Альфред Нетцке стоял при входе, он только что переговорил еще с одним белорусом, минским хирургом Павлом Свистуновым, который в советские времена был заведующим хирургического отделения Общереспубликанской больницы в Минске. Тот ему, как белорус белорусу, пожаловался на Красную Армию, Альфред был в гражданском костюме, и Васька на белорусском языке говаривал, как истинный белорус. По его словам, получалось, что Красная Армия его бросила. В ходе боев по обороне Минска Павел Свистунов работал в госпитале сотой дивизии, он удачно прооперировал более сотни красноармейцев и командиров Красной Армии.

Когда всем стало понятным, что Минск будет сдан противнику, то он у командира дивизии, отпросился на пару минут забежать домой, попрощаться с женой и детьми, а также с родителями. Командир дивизии не только его отпустил, но дал ему свою эмку28 с водителем. Водитель этой машины очень быстро довез Свистунова до дома, там они договорились о том, чтобы водитель должен был вернуться за ним через три часа. Они расстались в девять часов утра, а в десять часов на улицах Минска появились первые немецкие танки, мотоциклисты и грузовики с солдатами. Они шли по центральным улицам и проспектам, но Свистунов об этом, разумеется, не знал. Так как с раннего утра Минское радио не работало.

Павел Свистунов вышел, как он и договорился с шофером эмки в одиннадцать часов и напрасно его прождал целый час. Водитель так и не появился, так и не приехал за ним, чтобы отвезти обратно в дивизию! Тогда Павел решил пешком возвращаться в свою дивизию. Когда он вышел из дома с сидором, набитым продуктами, за спиной, то и по его улице пошли немецкие танки, а за нами нескончаемой чередой потянулись пехотные и моторизованные дивизии Вермахта.

– Вот и пришлось мне сжаться в кулак, вернуться домой к семье! Я до сих пор не понимаю, почему командир дивизии не сказал мне всей правды о том, что дела на фронте полный швах. В этом случае я никогда не оставил бы раненых бойцов и командиров в своем медсанбате! Никогда бы не пошел домой! А теперь я вынужден куковать в оккупированном немцами Минске. Хорошо, что имею родственников в белорусской деревне, они мою семью поддерживают продуктами, а то пришлось бы всей семьей голодать или пойти работать на немцев.

Просканировав сознание этого Свистунова, Васька убедился в том, что хирург говорит правду, что ему не нравится сидеть, сложа руки, под немцами. Тогда он постарался внушить Павлу Свистунову, чтобы тот через неделю другую заглянул бы к нему на работу, чтобы поговорить о постоянной для него работе.

– Ну, и зачем тебе нужен этот белорусский хирург, Вась? – В этот момент прорезался Альфред Нетцке собственной персоной. – У нас и так впереди много работы.

– Пригодится, даже очень пригодится! После ухода Игоря Ефграфовича партизанский отряд майора Демченко остался без медицинского работника! Этот же майор уж слишком беспокойный человек, он обязательно