— Четвёртый, по моей команде делаем бросок к входу и работаем гранатами, остальным прикрыть огнём. «Коробочка»! Поглядывай за нашим тылом.

Двойки доложили о готовности, и майор скомандовал:

— Огонь!

«Коробочка» заложила вираж, вывернув несколько полуживых деревьев, и дала длинную очередь, отсекая солдат противника, неумело пытающихся окружить группу. Бойцы открыли плотный огонь, и майор взлетел по ступеням к входу в здание. Прямо на крыльце залегло с десяток солдат противника, втянув головы в плечи и, зажмуриваясь в момент нажатия на спусковой крючок, добросовестно тратили патроны на стрельбу в белый свет, как в копеечку. Нехорошо так занимать позицию. Чуть ли не друг на друге. Что ж вы так негигиенично-то... Он на ходу перевёл предохранитель автомата на автоматический огонь и длинной очередью перечеркнул сразу четверых залегших солдат противника. Не теряя скорости, Тринадцатый приблизился к входу на дистанцию броска и метнул в проем одну за другой две гранаты. Если бы не полное отсутствие зачатков подготовки у противника, на успешное осуществление этого маневра надеяться бы не стоило, прикинул майор и мгновенно отпрыгнул в сторону, краем глаза отмечая, что Четвёртый успешно выполнил свою часть работы. Тринадцатый приземлился между двух врагов и рванул рукоятку боевого ножа. Второй противник умер удивлённым, а первый так удивиться и не успел. Внутри загремели разрывы гранат, и фойе здания наполнилось дымом и гарью. Группа бросилась на штурм входа, и внутри закипела рукопашная схватка.

Один из турболётов устремился к зданию и выпустил заряд прямо по входу, накрывая и своих, и чужих. Взрывная волна, усиленная закрытым пространством, разметала людей по сторонам. Тринадцатый, сопротивляясь головокружению, поднялся на колено и осмотрелся через автоматный прицел. Оглушённые и контуженые солдаты противника ещё не были способны к сопротивлению. «Да, опыта у вас маловато», — посочувствовал майор, одиночными выстрелами добивая шевелящихся. Оставлять врага, пусть даже раненого, в тылу было смертельно опасно. Па улице раздался мощный взрыв, и здание вздрогнуло.

— Минус два, — доложила «Коробочка».

— Принял тебя. Хорошо работаешь, «Коробочка». Держи вход, мы уходим на этажи.

Майор собрал группу. Один боец был без сознания, в критическом состоянии. Ещё одному раздробило ногу.

— Ашот, присмотри за Русланом. — раненых осторожно укрыли за обломками входа, и Тринадцатый перетянул бойцу кровоточащую ногу ремнём. Боец не издал ни звука, лишь болезненно поморщился. Кровотечение остановилось. — Может, всё-таки очнётся... Пока остаешься один. Задача — держать вход, — раненый боец кивнул и перехватил автомат поудобней.

Майор перезарядил оружие.

— За мной.

Зачищать шестиэтажное здание впятером было самоубийством, но другого выхода не было. Никто не знает, когда подойдут основные силы противника, время было дорого и выбирать не приходилось.

Группа вывела из строя лифты и двинулась вверх по лестнице. На этажах сопротивление противника оказалось слабым и разрозненным, Тринадцатый повсеместно отмечал крайне низкий уровень подготовки солдат. Некоторые даже при виде бойцов группы выпрыгивали в окна, пытаясь спастись. Майор прикинул высоту здания и отнёсся к этому оригинальному способу отступления с сомнением. Этажи зачистили довольно быстро.

Правительство нашлось на последнем. Затаившийся в большом актовом зале противник открыл плотный огонь прямо через дверь, едва заслышав шаги приближающейся группы. В считанные секунды дверь превратилась в щепки. Группа немного отступила и, вжавшись в пол коридора, заняла позицию, ожидая контратаки врага. Однако отступивших бойцов никто не преследовал.

Тринадцатый бесшумно скользнул к изрешеченному дверному проёму, мгновенно заглянул внутрь и тут же откатился обратно. Грянула беспорядочная стрельба, и перепуганный противник ещё добрых две минуты расстреливал пустой дверной проём. Майор вернулся к товарищам.

— Там человек тридцать, сбились в кучу. Странно, что не выходят, так бы уже растёрли нас в порошок, — он пожал плечами. — Будем заходить. Дело надо доделать, за тем и пришли. Андрей, гранаты есть?

— Одна.

— И у меня одна, — подытожил майор, — зайти хватит.

К дверному проёму приблизились без звука, и в помещение, весело кувыркаясь, полетели небольшие ребристые шарики зелёного цвета. Почти одновременно раздались два взрыва, и группа ворвалась внутрь, в упор расстреливая ошеломлённого противника.

Личная охрана диктатора сражалась неумело, но самоотверженно, до конца исполняя свой долг. Патроны в автоматах закончились, и в ход пошли ножи и пистолеты, а после ножи и руки, ноги и всё, что попадётся под руку. Рукопашная кипела среди опрокинутых столов, перевёрнутых стульев, разбросанных приборов, лежащих трупов и конвульсивно бьющихся в судорогах умирающих людей. Противник сбился в кучу, мешая друг другу, и превратил преимущество своего численного превосходства в недостаток. Тринадцатый пробивался к диктатору. Его легко можно было узнать по действиям охранников, решительно закрывавших его своими спинами. Старик рвался в бой и что-то кричал на непонятном языке, но майору в этот момент было не до его угроз. Сжимая в руках боевые ножи, он кружил между врагов, словно вихрь, нанося удары, уклоняясь, пропуская мимо себя атакующих, снова нанося удары, смещаясь, закручивая друг на друга противников, и снова нанося удары. «Да отпустите же вы его, наконец, пусть повоюет», — в какой-то миг пронеслось в голове у майора. Но телохранители плотно закрывали диктатора. Звериное чувство смертельной опасности внезапно вспыхнуло в мозгу, периферийное зрение уловило направленный сбоку почти в упор ствол боевого дробовика, и Тринадцатый резко ушёл вниз. Заряд картечи вошёл в одного из телохранителей, и тот отлетел назад, сбив старика с ног. Майор вонзил клинок в горло незадачливого стрелка и толкнул тело навстречу второму телохранителю, мгновенно ввинчиваясь в открывшуюся между охранниками брешь. На несколько коротких мгновений Тринадцатый оказался за спинами личной охраны диктатора. Майор поискал глазами старика. Тот сидел на коленях, склонившись над умирающим телохранителем. У майора уже не оставалось времени удивиться этому. Людская каша хлынула в его сторону, и Тринадцатый мощным замахом вогнал нож в затылок диктатору, молниеносно смещаясь с пути наваливающихся на него врагов. Нож завяз в черепе, и его пришлось выпустить, чтобы не терять время и скорость.

Врагов оставалось всё меньше, и спустя минуту остатки сопротивления были подавлены. Группа потеряла одного человека, получившего сразу несколько выстрелов в упор. Остальные были изрядно потрёпаны, но целы.

— «Коробочка», я — Тринадцатый. Что там у тебя? — майор осторожно выглянул в окно, держась за оконным проёмом так, чтобы не попасть под огонь снаружи.

— Порядок у нас. Я же докладывал, — удивлённо ответил командир экипажа.

— Не услышал я, не до того было...

— Ты же ответил, что понял меня, — в «Коробочке» сообразили, что к чему, и удивлённый тон сменился на деловой. — У нас всё нормально, летающую хрень сшибли, держим вход. Противник периодически прибывает малыми группами, если подставляются — ведём огонь, несколько грузовиков удалось сжечь. Остальные рассеялись по зданиям на противоположной стороне площади, атаковать не пытаются, обстрел практически не ведут. Как у вас?