— А это что? — В голосе Нотара звучало ледяное презрение.

София покраснела.

— Это… э-э… я объясню, я…

Нотар стал рядом, посмотрел ей в глаза.

— Скажите мне правду, царевна, и будьте осторожнее в выборе слов. Во имя вашей чести, ответьте мне: был ли здесь сегодняшней ночью синьор Лонго?

София не нашла сил ответить, но румянец ее добрался до шеи. Наконец она потупилась и едва заметно кивнула.

— Так, — процедил Нотар. — И где он сейчас?

София покачала головой:

— Я не… я не знаю…

Нотар схватил ее за руки, стиснул их так, что царевна охнула от боли. Зарычал:

— Где он? Где?..

— Он ушел… я не знаю, не знаю!

Нотар сдавил еще сильнее и выпустил. На руках царевны остались алые отпечатки его пальцев.

— Не важно, я его найду.

Взвинченный, он вышел из спальни, София последовала за ним. Воины громили покои: сдирали гобелены со стен, переворачивали мебель — искали следы генуэзца.

— Хватит! — приказал Нотар. — Синьора Джустиниани здесь нет, но он не мог уйти далеко. Обыщите дворец и найдите его.

Воины удалились, и Нотар направился было за ними, но задержался. Он посмотрел на царевну, и глаза у него сверкнули. То ли так горе на него подействовало, то ли чему-то обрадовался — разобрать не удавалось.

— Не тревожьтесь, царевна, — молвил мегадука Нотар. — Я разберусь с генуэзцем, а после приду разобраться с вами.

— И что вы мне сделаете? — дерзко осведомилась София. — Думайте себе что угодно, но я не ваша собственность.

Она выдержала паузу и посмотрела ему в глаза.

— Я люблю его, Нотар. Вы понимаете?

Нотар криво улыбнулся.

— Да, я понимаю. Хорошо понимаю.

Он повернулся и вышел, грохнув на прощание дверью.

* * *

Полуодетый, в кое-как натянутых сапогах, расхристанный, Лонго спотыкался и на ощупь пробирался по тайному проходу в стенах Влахернского дворца. Он не захватил свечу из покоев Софии и теперь брел в кромешной темноте, упираясь руками в стены, чтобы не упасть. Он не успел уйти далеко, когда заслышал неожиданное: отчетливый звук шагов за спиной. Кто-то быстро шел по тайному проходу.

Лонго заспешил вниз по винтовой лестнице. Шаги стали громче, и когда генуэзец добрался до низа лестницы, увидел отблески факельного света. Лонго бросился по коридору прочь, свернул и через пару мгновений оказался на пустынной улице рядом с дворцом. Он был вне опасности.

Лонго пошел прочь, направляясь к дому по соседству с дворцом, где жил. Свернул за угол и столкнулся нос к носу с Лукой Нотаром. Тот стоял, осклабившись, и лицо его было искажено гневом. Лонго хотел обойти мегадуку, не желая ссоры, но тот вытянул руку, останавливая.

— Куда вы ходили в столь поздний час, синьор Джустиниани? — спросил ядовито Нотар и, указав на расстегнутую рубаху, добавил: — И одеты наспех…

— Я слышал, что во дворце беспорядки, и поспешил туда. Времени толком одеться не было, — солгал генуэзец.

— Да, в самом деле. В спешке даже забыли свой меч.

Лонго потянулся к поясу — и в самом деле, меча не оказалось. Нотар похлопал себя по поясу — там были прицеплены два меча, и Лонго опознал свой. Нотар обнажил меч, занес.

— Чудесный меч. Синьор Джустиниани, право слово, лучше бы вам не забывать его где попало.

— Я все объясню.

— И что же вы можете мне объяснить, синьор Джустиниани? Вы украли мой пост главнокомандующего, и вы же украли мою невесту. Я все прекрасно понимаю без ваших объяснений.

— Нотар, она вас не любит.

— Я об этом наслышан. Но, право слово, сейчас вам должно волноваться не о чувствах Софии.

Нотар взмахнул мечом Лонго, пробуя баланс.

— Вы же человек чести, Нотар, — воззвал генуэзец. — Атаковать безоружного — это ниже вашего достоинства.

— И вы еще смеете взывать к моей чести, вы! — взревел Нотар. — Она была моей нареченной!

Он рубанул, и Лонго опрокинулся на спину, пытаясь уклониться от удара, но потерял равновесие. Нотар презрительно проследил за ним, но нападать не стал.

— Вы правы, — молвил он. — Какая мне радость в том, чтобы убить вас безоружным?

Нотар швырнул меч Лонго наземь, выдернул свой.

— Что ж, приступайте, синьор. Либо я отомщу, либо я вместе с любовью лишусь и жизни.

Лонго встал, но меча не взял.

— Нам следует драться с турками, а не друг с другом. После осады я к вашим услугам!

Он подобрал меч и пошел прочь.

— Трус, — выкрикнул в спину Нотар. — Дерись со мной сейчас, а не то весь Константинополь узнает о твоей трусости и позоре Софии.

Лонго замер. Он обернулся, держа меч наготове.

— Хорошо. Но пусть это будет только до первой крови.

— Насмерть! — взревел Нотар и пошел в атаку.

Он сделал рубящий выпад, метя в голову, осыпал противника быстрыми уколами. Лонго парировал атаки, понемногу отступая. Конечно, он ожидал от мегадуки фехтовального мастерства, но поразился умению держать себя в руках и биться с холодной расчетливостью — ведь Лука Нотар был вне себя от ярости.

Лонго повернулся, уворачиваясь от выпада, рубанул, целясь в бок, но мегадука успел повернуться, отразил выпад и ударил ногой, целясь в колено. Лонго отскочил, потерял равновесие, зашатался. Нотар налетел мгновенно, желая воспользоваться преимуществом. Он ударил понизу, но в последний миг сменил направление, предпочтя грудь. Лонго едва успел отклониться, но промахнувшийся мегадука открылся, и Лонго шагнул к врагу, ударил, однако в последний миг мегадука сумел извернуться, подставить меч, и оба соперника, уткнувшись клинком в клинок, замерли, налегая изо всех сил.

Раздался страшный грохот, земля под ногами дрогнула, отшвырнула дуэлянтов друг от друга. Они стояли, пошатываясь, под ногами дрожала почва. Когда тряска утихла, из дворца донеслись крики. Лонго и Нотар посмотрели друг другу в глаза, опустили мечи.

— Что это? Пушка? — спросил Лука.

— Нет, — ответил Лонго. — Взрыв в туннеле.

— В туннеле? Это значит…

— Значит, что турки в городе, — договорил за него Лонго. — Идемте же, мы обязаны защитить императора.

* * *

Толстая дубовая дверь в покои императора содрогнулась от тяжелого удара. Затем на нее обрушился новый, и еще, и еще. Изнутри она была подперта столами и стульями. Константин, Далмат и дюжина дворцовых стражников изготовились защищать императора и его семью. У дальней стены стояла София с мечом в руке. Она не успела оправиться от визита мегадуки, когда явился Далмат, сообщил про турок и препроводил сюда.