меня над ухом раздается голос Миела.

– В этом чувстве нет ничего предосудительного.

– В каком? – спрашиваю я, вздергивая подбородок.

– Быть поглощенной тьмой.

У меня перехватывает дыхание. В основном потому, что он настолько точно знает, о чем я думаю.

– Правда? – спрашиваю я, потому что больше не знаю, что сказать.

– Конечно. Тьма – это часть тебя, лженаследница.

Я с трудом сглатываю. В горле у меня першит.

– Вот почему я тебя привлекаю.

Я фыркаю.

– Нет, не привлекаешь.

– О да, – говорит он, и я слышу, что он усмехается.

– Ты обманывал меня и… – Я на мгновение замолкаю. – Оказывается, именно ты – князь подземного мира.

– Это что-то меняет?

– Конечно, Миел. Все это вместе… Я вам для чего-то нужна. А теперь, когда я увидела, какие во мне скрыты силы, я начинаю понимать зачем. Чего я не понимаю, так это того, откуда вы все это знали. И почему хотя бы ты не можешь быть со мной честным.

– Если я не ошибаюсь, ты ожидаешь от меня большей честности, чем от Лирана?

Я просто киваю.

– Почему же?

– Потому что ты хорошо знаешь, каково это – быть пойманным в ловушку собственного тела. Быть использованным. Всегда быть только чьим-то средством для достижения цели. Зависимым живым существом. Едва я избавилась от людей, которые так со мной обращались, как опять попадаю в объятия тех, кто хочет меня использовать.

– Я никогда не использовал тебя, лженаследница.

– Еще как используешь. Ты решаешь за меня. Так же как и Лиран. Вы решили, что я должна явиться в княжество Высокомерия, чтобы получить увольнительную и служить Лирану. А что, если я предпочту исчезнуть? Сбежать куда-нибудь, где меня никто не найдет?

– И куда ты можешь сбежать?

– Я слышала, что в Устасе живут герои-изгнанники.

– Неужели?

Я замечаю его легкую улыбку.

– Устас – это ад нашей земли. Там царят хаос, грязь и жестокость.

– И князья это допускают?

– Он не относится ни к одной из их территорий. То, что происходит за пределами княжеств, – не их дело, и поверь мне, Навиен, ты не захочешь жить ни в Устасе, ни в каком-либо другом подобном месте.

Он говорит очень спокойно, с какой-то демонической властностью. Будто способен использовать собственный голос, чтобы развязывать войны и побеждать.

Я фыркаю.

– Ну конечно, ты ведь меня так хорошо знаешь.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, – ворчит он, чуть крепче обхватывая меня за живот. Во мне разливается жар. Как такое может быть? Почему я так на него реагирую, если еще совсем недавно тело у меня испытывало подобные ощущения с Лираном?

– А то, что я сделала с гуррой? Все герои на это способны?

– Нет. То, что ты сделала, да еще с такой силой, наверное, может сделать только один герой, – объясняет он спокойным хрипловатым голосом. Этот голос меня успокаивает.

Будто он давно мне знаком.

– Ты? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Да, я.

– Я убила его дух? Его душу и, следовательно, его самого?

Голос у меня дрожит, но при этом внутри у меня еще меньше силы, чем в голосе.

– Да.

– Это было ужасно. Хотя тьма в тот момент делала все вокруг теплым и мягким. Она была мощной, и мне это нравилось. Но мгновение спустя внутри меня образовалась пустота. Как будто я повредила не только его душу, но и свою.

Миел некоторое время молчит. Затем прокашливается и наклоняется к моему уху.

– Обещаю, что всеми силами постараюсь, чтобы тебе больше никогда не пришлось это делать.

Я ничего не отвечаю. Вместо ответа задаю ему вопрос, который давно не дает мне покоя:

– Что во мне такого особенного? Зачем я вам нужна?

Я чувствую, как Миел позади меня напрягается.

– Я бы многое отдал за то, чтобы рассказать тебе это, Навиен. Но слова в твоем случае очень важны и обладают большой силой. Как только они будут произнесены, они откроют то, к чему ни этот мир, ни ты не готовы.

Я прищуриваюсь. Слова. Он говорит о том, что слова важны и могут говорить со мной? Слова апокрифов, например?

– Пожалуйста, просто смирись с этим.

– Легко сказать. Я чувствую себя все более и более обманутой с каждым словом, которое ты произносишь.

– Но ты можешь просто поверить, что я тебя защищаю.

– Ах, ты меня защищаешь? Так вот почему тебя не было рядом, когда меня отравили? Хотя до этого ты меня…

Я не заканчиваю фразу. Хотя я только что убила гурру, мне стыдно упоминать, что он меня целовал. И что я хотела, чтобы он был тогда со мной.

– Не получилось.

– Почему? Потому что Лиран не хотел, чтобы ты был рядом?

– В том числе и поэтому.

– А еще почему?

– Потому что… – Он запинается. – Потому что все это между нами… это никогда не было удачной идеей.

– Между нами ничего нет, – заставляю я себя быстро произнести, вместо того чтобы спросить его, что он имеет в виду и почему. Я не хочу этого слышать. Потому что в глубине души я давно знаю – что-то его сдерживает. Так же как и меня. И, скорее всего, нас обоих сдерживает существование Лирана.

Мы едем верхом, пока над горизонтом постепенно не появляется солнце. Вдруг я слышу сзади топот лошадей. Я моргаю, потому что наполовину сплю, и оглядываюсь по сторонам. Рядом с нами останавливаются Аметист и ее брат.

– Все в порядке? – спрашивает Миел.

Аметист бросает на него многозначительный взгляд. Только его значение мне, к сожалению, неизвестно.

– Можем ли мы поговорить наедине?

– У меня нет ни секретов от присутствующих, ни времени. Так что говори сейчас!

Аметист поджимает губы, коротко смотрит на меня и, наконец, снова на Миела.

– Объявлено о помолвке Лирана и Авиелл.

В груди у меня все так быстро превращается в лед, что я больше ничего не чувствую.

– Как это возможно?

Миел выглядит полностью обескураженным.

Аметист откашливается.

– Они писали друг другу письма, которые доказывают, что их любовь реальна, и он просил ее руки еще до нападения, а также до помолвки с Тароном.

– Вот как? – Голос Миела мрачней некуда.

Мне стало интересно: почему это его так рассердило? Какое он имеет к этому отношение?

– Миел. Тебе нужно вернуться в княжество Высокомерия как можно скорее, – шепчет она, настойчиво давая ему единственно возможный в этой ситуации совет.

– А Лиран с ней?

Голос у него какой-то опустошенный.

Аметист поджимает губы.

– Сейчас нет.

– Значит, она сама приняла это решение? – размышляет он.

– Да, она разослала письма об этом всем другим князьям. Но мы оба знаем, что это именно то, чего