Читаем далее книгу «Дочь адмирала»: «Сдав в гардероб пальто и фуражку, Джек вошел в залу, оказавшуюся первой в анфиладе огромных зал с мраморными стенами и полами и множеством больших хрустальных люстр. В первой зале находился Молотов с супругой, через все пространство к ним тянулась длинная вереница гостей. Джек встал позади высокого мужчины во фраке и его жены в красном шелковом платье. Судя по их внешности и языку, на котором они говорили, решил Джек, они принадлежат к одной из скандинавских стран. Далеко впереди он разглядел посла Гарримана в строгом двубортном костюме. Ему показалось также – впрочем, без большой уверенности, – что он узнал Дмитрия Шостаковича. Человек был очень похож на того Шостаковича, которого он видел на концертных афишах. Больше никого из русских он не знал, хотя понимал, что этим вечером здесь соберется вся московская элита.

Звуки голосов словно ударялись о мраморные стены и тут же отскакивали от них – в зале стоял оглушительный шум. В углу залы играл струнный квартет, но что именно они играли, не было слышно.

Наконец Джек подошел к Молотовым. Мадам Молотова едва коснулась его руки своей пухленькой ручкой. Она улыбнулась, но не произнесла ни слова. Молотов, в те дни нарком иностранных дел, был крупным, широколицым. Джек не знал, что полагается делать в таких случаях: должен он пожать Молотову руку или нет? И решил предоставить инициативу хозяину. Бал давал он. Молотов слегка наклонил голову и произнес: „Добро пожаловать“. На его лице не появилось и следа улыбки. Глаза скользнули по эполетам Джека и тут же обратились к следующему гостю. Джек ответил по-русски: „Спасибо“, – и отошел…

В залу вошли человек пять мужчин в военной форме. Они направлялись прямо к тому месту, где стоял Джек, и вдруг остановились на мгновение, как вкопанные, затем повернулись и быстро вышли из залы.

Какое-то безумие, подумал Джек. Мы же союзники, а настоящего доверия между нами нет и в помине. Где бы он ни был, подобное ощущение не покидало его…»

И снова прервем повествование для короткой ремарки, касающейся двух последних абзацев, которые явно высосаны из пальцы и написаны исключительно для того, чтобы ввести читателей в заблуждение относительно отношения советских людей (в том числе и военных, о которых идет речь в отрывке) к американским союзникам. В книге намеренно нагнетаются страсти на этот счет. Напомним, что речь идет о событиях февраля 1945 года. На тот момент СССР и США были союзниками по антигитлеровской коалиции, и хотя тайная война между спецслужбами этих государств не прекращалась ни на минуту, однако отношения между военными были дружескими. Ведь буквально в те же самые дни – 4-11 февраля 1945 года – в Ялте прошла очередная встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля, где намечались контуры послевоенного мира. Так вот интригами там занимались скорее англичане, чем американцы: Черчилль пытался убедить Рузвельта тянуть время, чтобы война продолжалась весь 1945 год. При таком раскладе союзники продвинулись бы дальше в Европе. Сталин, в свою очередь, благодаря нашим связям с американцами и информации, которая была по линии спецслужб, знал, с какой позицией сам Рузвельт прибыл на эту конференцию. И поэтому отдал инициативу ведения дискуссии самой конференции президенту США. И даже сам предложил, чтобы Рузвельт председательствовал на этой конференции. Короче, в феврале 45-го не было повода у советских офицеров шарахаться от американца Тейта – такое поведение станет характерным чуть позже, несколько месяцев спустя.

Читаем дальше «Дочь адмирала»: «…Джек уже собрался было перейти в другую залу, но тут в дверях показалась миниатюрная блондинка в темно-синем платье. Пятеро военных тут же подняли рюмки в ее честь. Она приняла их тост с явным удовольствием. Пока женщина шла к накрытому столу, Джек заметил, что многие гости оборачиваются ей вслед. Видно, какая-нибудь важная шишка, но в какой области – не определить. По виду, во всяком случае, не из мира политики.

Новая гостья заинтересовала Джека. Он оглядел ее с ног до головы. Прекрасная фигура, изящная, в отличие от многих русских женщин, грациозная походка. Когда официант предложил ей водки, она лишь отрицательно покачала головой и взяла фужер с шампанским. Какой-то мужчина подошел к ней и, наклонившись, стал ей что-то нашептывать. Она улыбнулась, видимо, его слова не вызвали у нее интереса. Мужчина отошел.

Зоя почувствовала, что кто-то смотрит на нее, и подняла глаза. Джек разглядел, что они зеленые, и это ему понравилось. Она вежливо улыбнулась ему и отвернулась.

Джек уже собрался было подойти к незнакомке, но тут в зале неожиданно воцарилась тишина. Он увидел, что перед оркестром, подняв бокал, стоит мужчина в форме, весь увешанный орденами. Еще один тост. Русские осушили свои бокалы. Джек отхлебнул из своего…

Джек… отправился на поиски незнакомки. Было в ней что-то удивительно трогательное. Она не выходила у него из головы, а подобного с ним уже давным-давно не случалось.

Он был уверен, что она не покидала бальной залы, которая меж тем быстро заполнялась гостями по мере появления на столах еды. И какой еды! Обильная закуска – русские бутерброды необъятных размеров; огромные миски с черной икрой – казалось, будто это озера с чернильной водой; блюда с ростбифом, осетриной и фаршированной уткой; на подносах горы пирожков с мясом и сыром. Прекрасно одетые люди ринулись к накрытым столам, словно изголодавшиеся оборванцы. Чтобы избежать давки, Джек отступил в сторону и отправился дальше вдоль залы.

Он обошел почти три четверти ее, прежде чем нашел свою незнакомку. Заслышав негромкий, мелодичный, словно колокольчик, смех, он обернулся. Поначалу он вообще не заметил женщину, только трех высоких дородных мужчин, стоявших полукругом. Но тут снова послышался смех, и, подойдя ближе, чтобы разглядеть, нет ли кого внутри полукруга, Джек увидел ее. Разговор велся на русском, и он решил подождать.

Американец повернулся и направился к накрытому столу. Неужели он собрался уходить? Ей не хотелось, чтобы он уходил Она лучезарно улыбнулась окружавшим ее мужчинам:

– А теперь мне придется покинуть вас, мои славные герои. Я не знаю, почему меня пригласили на этот роскошный прием, но убеждена, что вовсе не для того, чтобы всецело посвятить себя только вам троим. Как бы приятно ни было мне ваше общество. Насколько я понимаю, нам, дамам, полагается следить за тем, чтобы никто из гостей не скучал, и занимать их.

Что им оставалось делать? Отсалютовав ей поднятыми бокалами, мужчины отошли в сторонку. Зоя направилась к столу и протянула пустой бокал официанту, разливавшему шампанское. Американец стоял чуть поодаль от стола. Зоя повернулась к нему. Он не сводил с нее глаз. Она улыбнулась, и он шагнул ей навстречу.

– Хеллоу!

Зоя кивнула:

– Халло!

– Меня зовут Джексон Роджерс Тейт. Капитан. Военноморской флот.

У него славная улыбка, подумала она. Очень подходит к его щенячьим глазам. Но что он такое сказал? Если бы только он говорил чуть помедленнее! Она одарила его чарующей улыбкой. Никакого эффекта. Казалось, он явно озадачен.

– Я сказал, меня зовут Джексон Роджерс Тейт. А вас?