о большой любви, – как-то криво начал говорить он, а мама стала смеяться ещё сильнее.

– Папа, что ты хочешь сказать? – спросил его прямо, отодвигая тарелку, и внимательно посмотрел на него.

– Ничего! Я просто говорю, что девушки любят размышлять о любви, и не только, – косясь на маму, бормотал великий альфа.

Что это вообще за спектакль?

– Нам хорошо в постели, – вынес я вердикт. Может он волнуется о внуках?

– Да что такое! Мне неинтересно, что и как у вас там происходит! – взревел он, подскакивая на стуле.

– Обоюдно, бурно, жарко, и просто великолепно, – посмеиваясь сказал я и впервые увидел, как покраснел отец.

– Нам скоро ждать внуков? – радостно спросила мама.

Ну кто бы сомневался!

– Нам ещё далеко до этого, надо дождаться обращения, – ответил я, и услышал, как скрипят зубы папы.

– Как ему ещё намекнуть? Он только сейчас думает, а бедная девочка вся извелась, – проворчал он, обращаясь к маме.

Так. Чего я тут не понимаю? Что-то беспокоит Светлану?

– Мама, ну хоть ты мне скажи, – выжидающе взглянул на нее. Отец странно себя ведет не просто так.

– Понимаешь сынок. Мы видим, что ты переживаешь за свою пару, и хотим вам помочь.

– Ну и? К чему этот разговор?

– Короче, сын, иди и поговори со своей будущей женой. Объясни, почему она ею станет, без намеков на пару, – на одном дыхании выпалил отец, а потом радостно сел за стол, словно у него камень с плеч упал.

– Думаю, сейчас не тот момент. Ей надо собраться с силами и думать лишь об обращении. Но предложение я и так собирался сделать в скором времени. Не хочу на нее сейчас давить, она ведь такая хрупкая, надо действовать постепенно.

– Сынок, ты говоришь правильные вещи, – улыбаясь, сказала мама, и взяла меня за руку. – Только давай теперь ты будешь говорить более ясно о вашем будущем со Светланой ей самой. Мы – девушки – любим ушами и живем мечтами, а не намеками и мудрёными фразами. Будь проще, более открытым.

После слов родителей я понял свою ошибку и осознал, что пытался донести до меня отец, хоть и делал это странно. Я действительно лишь намекал своей возлюбленной, что у нас будет совместное будущее, но при этом даже не предложил ей съехаться. Я не предлагал ей совместную работу в фирме, а ведь она дышит работой. Только и спрашивал, куда бы она хотела слетать ещё, относился к ней, как к любовнице. Именно они просили море тряпок и поездок по элитным местам и лучшим курортам, ни одна не попросила у меня работы.

Что ж, пора пересматривать свои методы ухаживания.

Весь день обращения своей пары я провел рядом с ней. Мне даже еду приносили в комнату, и я пробовал накормить своего лучика, но все её силы уходили на борьбу с болью, что с каждым часом становилась всё сильнее. Нет ничего хуже, чем видеть боль любимой, но не знать способа помочь ей.

За окном уже садилось солнце, когда моя малышка стала стонать в голос. Я видел, как она старается не показывать своих мучений, даже сгрызла пару подушек, терзая их зубами, но молчала. Мой храбрый волчонок. Ты боец по жизни, зря ты считаешь себя хрупкой и скучной вазой. Я ещё никогда не встречал столь любящего жизнь человека, и это в её-то возрасте.

Многие волчата в это время мечтают о тусовках и развлечениях. Она же старалась распланировать будущее. Даже внесла в него некого мистера М, который может спутать ей все карты своим желанием.

– Мартин, ты чего не ешь, – послышался слабый голосок малышки. Я мигом подлетел к ней и заглянул в уставшие глаза. Мой храбрый волчонок.

– Я поел, а ты хочешь? – улыбаясь спросил её и коснулся щеки. Она просто пылала! У меня самого температура тела не маленькая, но её кожа просто обжигала. Надо как-то поддержать, отвлечь.

– Нет, можно не просто юхолодной воды, – сдавленно произнесла она, и зажмурилась от очередной волны боли.

Да сколько это будет ещё продолжаться?! Сколько можно ещё мучиться? Нет, я конечно слышал о том, что это небыстрое дело, но видеть это было выше моих сил.

– Конечно, сейчас, – ответил и быстро наполнил бокал. Аккуратно приподнял голову, помог сделать пару глотков. Мне кажется, она действительно выглядела хрупкой вазой: одно неверное движение, и она рассыплется прямо в руках.

– Спасибо, – устало ответила она, прикрывая глаза. – Долго ещё?

– Час, потерпи ещё час, – прошептал я, поглаживая по волосам. Как же я её люблю.

– Уже что-то. Завтра буду отсыпаться, и не вздумай меня будить. За такое вообще стоит медаль давать, – посмеиваясь, сказала она, с нежностью смотря на меня. Она ещё и шутит, храбрая моя.

– Хочешь, я тебе подарю медаль? У меня где-то завалялась одна. Думаю, она тебе очень понравится, – улыбнулся я, ложась к ней и обнимая.

– Да зачем мне этот кусок железа, только валяться будет.

– А я подарю шоколадную, тогда мы её съедим, чтобы отпраздновать, – от моих слов она так радостно рассмеялась, что я просто не мог не улыбнуться и не поддержать её таким же смехом.

– На такую я согласна. Надеюсь, она будет достаточно большой для нас двоих, иначе я не поделюсь, – усмехнулась она, с нежностью глядя в мои глаза.

– Жадина, – рассмеялся я, целуя горячие губы. Слишком горячие. Да сколько же ещё будут длиться её мучения?

Так мы и пролежали этот час. Когда Светлана приходила в себя, я шутил и даже вспомнил несколько анекдотов. Мои старания были вознаграждены её дивным смехом и нежной улыбкой. Но к концу часа все изменилось. Спокойствие, что мы оба старались создать, пропало мгновенно, когда тело любимой выгнулось дугой и затрещали кости. Началось!

Любимая извивалась на постели и кричала, так что закладывало уши. А мне оставалось лишь стоять рядом и наблюдать. Это была такая пытка! Я словно корчился в агонии вместе с ней.

– Мартин, живо выноси её во двор, ниши все собрались, – сказал отец, рыча, влетая в комнату.

– Но как её взять?! – Спросил его, глядя на любимую, что сейчас корчилась от боли.

– Молча и как можно быстрее! Времени почти не осталось, а оборот лучше делать на улице, в лесу. Ей нужна свобода.

Собрав волю в кулак, подошел к кровати, и, стараясь игнорировать крики и стоны, спеленал своего волчонка в покрывало. Поднял на руки, несмотря на то, что она извивалась, и как смог быстро побежал во двор, где собралась вся моя семья.

Уши от криков заложило буквально через пару секунд, и