Местность тут была дика и необитаема. Горбуну и воительнице приходилось все туже и туже подтягивать пояса — преследователи висели на плечах. Тут не до охоты! Санделло лишь изредка удавалось подстрелить какую-нибудь съедобную тварь.

Первой не выдержала Тубала:

— Сколько можно бегать, как зайцы?! Устроим засаду. Покажем этим мерзавцам, как гоняться за нами! Если ты против — я сделаю это одна! Сила моя возросла…

Санделло внезапно прищурился.

— Так что теперь я могу куда больше, чем раньше! Я уложу их целую сотню!

— А сто первый уложит тебя, — невозмутимо заметил Санделло.

— Это вряд ли!

— Не беспокойся, уложит. И быстрее, чем ты думаешь. Ты ловко крутишь меч, не спорю, — но уложить сотню никому не под силу. Ты не справишься даже с тремя десятками. Разве я не видел, что к концу боя у тебя совсем не осталось сил? Еще немного, и ты бы не выдержала…

Покраснев до корней волос, Тубала прошипела что-то неопределенно-яростное.

— Поэтому слушай меня. — Санделло говорил спокойно и уверенно, словно за плечами его следовал целый конный отряд в добрую тысячу сабель. — И не спорь, если не хочешь раньше времени отправиться за Двери Ночи!

Солнце уже клонилось к закату. Путь Тубале и Санделло преградила очередная глубокая долина, пролегшая меж отрогами хребта. Предстояло спуститься по склону, поросшему редким кустарником. Горбун внезапно поднял руку.

— Стой! — еле слышно приказал он. — Они там.

— С чего ты взял? — тут же заспорила воительница.

— Говорю тебе, они там!

— Тебе это подсказывает Талисман, который ты носишь невесть по какому праву?

— Наверное, прав у меня побольше, чем у тебя! — отрезал горбун. — А если будешь спорить — он точно достанется тем, кто гонится за нами!

— Что ж ты предлагаешь? — подбоченилась Тубала.

— Сворачивать, — коротко бросил старый мечник.

— Куда?

— На юг. Другого выхода нет. Ты полезешь на ту сторону под стрелы?

— Отобью! — самоуверенно бросила Тубала.

— И коню предназначенные — тоже? — Санделло был очень терпелив.

Тубала промолчала.

— Тебя не остужать — давно бы голову потеряла, — наставительно заметил Санделло.

Горбун постоял, прищурившись, высматривая что-то в зарослях на противоположной стороне долины. Потом спокойно снял с плеча лук, наложил тяжелую стрелу с узким граненым наконечником, каким пробивают доспехи, вскинул оружие и, почти не целясь, отпустил тетиву.

То ли солнце блеснуло на броне кого-то из поимщиков, то ли шевельнулась некстати ветка, выдав неосторожное движение, — так или иначе, с треском ломая ветви, по склону покатилось пробитое навылет тело. С такого расстояния хазгский лук разил наповал.

— Теперь поняла? — Санделло резко повернул коня.

— Хен-на! Хен-на! Хен-на-а! — истошно завопил кто-то невидимый, и вниз по склону тотчас бросились десятки людей — и в том числе перьерукие.

Тубала, зловеще оскалив зубы, вырвала из чехла свое двуручное чудовище.

— Лучше побереги силы. — Кольца на мече Санделло коротко тренькнули.

Враги, пешие и конные, окружали их со всех сторон.

— Убедилась? — ледяным голосом проговорил Санделло.

Тубала только шипела.

Они не успели никуда уйти. Среди редких зарослей, на самом краю непролазного леса, вновь вспыхнула схватка. Горбун и воительница попытались прорваться сквозь ряды южан, люди и перьерукие умирали с предсмертным хрипом «Хенна!» — и даже несравненное мастерство Санделло и Тубалы не могло одолеть эту доблесть. Враги не щадили себя; на лицах умирающих лежала печать блаженства.

Горбуна и девушку отжимали все дальше и дальше к югу. Погоня длилась до самой темноты.

Когда настала ночь, из сил выбились и преследователи и преследуемые.

Предгорные леса кончились, уступив место широким, привольным степям. Края здесь, в отличие от горных отрогов, были вполне обжитые — Санделло и Тубала пересекли наезженную дорогу.

Запаленные кони требовали отдыха. Пришлось остановиться. Без коней — верная смерть.

Санделло поднялся на холм. Все вокруг уже тонуло во мраке, солнце скрылось за западным краем горизонта; горбун в первую очередь кинул взгляд на восток — совсем неподалеку горели огоньки костров, и редкие порывы ветра доносили многоголосое пение.

Та же картина и на западе, и на юге… Темен оставался лишь север — но там притаилась погоня.

— Дорога одна — на юг. — Даже сейчас голос старого воина оставался каменно-спокоен.

— А почему не на восток или на запад?

— Мы долго и упорно рвались на восток. Подозреваю… что здешние заправилы догадываются зачем.

— Интересно, как это им удалось, если даже я не знаю?

— Ты их с собой не равняй! — сумрачно отрезал Санделло. — Неужели ты до сих пор не поняла, зачем я тащу на юг Талисман Олмера…

— И Черный Меч… — Тубала бледно усмехнулась.

— Если ты столько знаешь, то стыдно не догадаться, — невозмутимо заметил горбун.

— Догадаться? О чем?

Санделло приблизил губы к уху девушки и что-то прошептал.

Тубала коротко охнула и, лишившись чувств, обмякла на руках вдруг растерявшегося Санделло.

ОКТЯБРЬ, 2, УСТЬЕ КАМЕНКИ

После того как «Скопа» и «Крылатый Змей» миновали траверз Хлавийских Гор, погода внезапно и резко испортилась. Как назло, дул сильный встречный ветер; гребцы выбивались из сил. Поставив косой парус, «драконы» ломаными галсами упрямо продвигались на юг. Пять полных дней корабли боролись с непогодой — в то время как при попутном ветре прошли бы тот же путь самое большее за два.

За весла брались все, даже Фолко, хотя толстая рукоять сделана была явно не по хоббичьей мерке. Тяжелая работа выматывала; добровольцы начали роптать. Понятно отчего; но легче от подобного знания не становилось.

Фолко не повторял своих попыток пробиться внутренним зрением к источнику загадочного Света — не хватало сил. Вдобавок, появление на границе царства Хенны горбуна в компании Тубалы говорило очень о многом. Откуда эти двое могли знать друг друга? Или же встретились случайно и только потом стали соратниками?

Хенна, Хенна, Хенна… На него снизошло просветление…

«Вразуми меня Дьюрин, откуда оно могло взяться?»

Первое, что приходит на ум, — Милость Валар. Нет! Если это их дар, то… то вряд ли тогда сошли бы с ума и ринулись на харадские мечи целые орды несчастных перьеруких. Не растоптал бы собственные честь и достоинство мудрый и смелый Эодрейд. Не погряз бы в отраве взаимной ненависти Умбар. Разными бывают дары Сил, порой они горьки… но не настолько страшны. Нет!