Твой in Christo,

отец Дамьен

P. S. Что касается знаменитой мыши, съевшей освященную облатку, то авторитетные источники утверждают, что она стала любимым питомцем Девы Марии!

Почтенный Отец!

Прошу прощения за столь быстрый ответ на Ваше последнее письмо. Да, да, я понимаю то, что Вы говорите о нахождении истинного пути, и то, как далек я от него. Но мне необходимо встретиться с Вами. Я полагаю, что в жизни моей наступил критический момент. На самом деле я познакомился с одним человеком, то есть с человеком, исполненным духовной силы, перед кем я готов преклоняться, ибо он буквально вступил в схватку с дьяволом. Только я смогу помочь ему. Но Вы должны посодействовать мне в этом. Мне очень хотелось бы привезти этого человека к Вам, хотя, боюсь, он не согласится на такую поездку. Прошу Вас, разрешите мне в ближайшем будущем приехать повидать Вас, либо с моим благородным, но несчастным другом, либо без него. Мне ужасно стыдно, что я пишу Вам, не вняв Вашему совету, но это крайне неотложное дело. Умоляю, простите меня великодушно. С неизменной любовью, Ваш кающийся грешник,

Беллами

Возлюбленный сын мой!

Прошу тебя не приезжать сюда. Я буду совершенно не в состоянии встретиться с тобой. Что касается твоего духовного друга, полагаю, тебе следует проявить осторожность. Сейчас ты вряд ли способен на стабильную эмоциональную привязанность, а подобные попытки «спасения» зачастую приводят к гибели как «спасателя», так и «спасаемого». Вас может затянуть в демоническую сферу. Надеюсь, ты поймешь меня, хотя я пишу, не зная, в чем сущность вашего дела. Как я уже просил тебя, не пиши мне пока. В подходящее время я сам напишу тебе. Молись, сын мой, молись постоянно. Я молюсь за тебя. Помолись и ты за меня.

Твой брат in Christo,

отец Дамьен

— Значит, он не может увидеться с вами? А вы еще предложили привезти меня!

— Да. Я еще надеюсь привезти вас к нему.

— Вы забываете, что я еврей.

— Питер, ну какое это имеет значение! Любое спасение, в сущности, проходит по одному пути.

— Наверное, вы подразумеваете, что все религии в каком-то смысле едины, но подходы их далеко не одинаковы.

— Ладно, не важно. Я просто подумал, что вам, или нам, мог бы помочь человек, очень давно живущий в божественном уединении.

Беллами и Питер вновь зашли посидеть в «Замок». Беллами опять пил легкое пиво. Их встреча состоялась утром после праздничной вечеринки в Клифтоне. Вчера, после того как Лукас со смехом отказался разрешить Беллами стать его телохранителем и послал его подальше, Беллами вернулся к себе в комнатенку, где предался размышлениям о том, хочется ли ему идти на день рождения Мой, учитывая, что его приход огорчит Анакса. Его вовсе не привлекала вечеринка с ее шумным весельем, карнавальными костюмами, танцами (Беллами не умел танцевать), взрывами смеха и живой детской радостью. В прошлом году он не получил там никакого удовольствия. Конечно, он никуда не пошел, а остался дома, печально размышляя о словах Питера. Беллами понял: необходимо что-то делать. Он не знал даже, где Питер живет, и никто, похоже, не знал. Телефона Мира не оказалось в справочнике. Беллами не стал усложнять свою жизнь обедом, но в середине дня вышел и купил несколько сэндвичей. Вспомнив о молодом католическом священнике, он решил наведаться к нему, но не застал его дома. Вернувшись в свою комнату, он обнаружил, что ему принесли последнее письмо отца Дамьена. Не раздеваясь, Беллами прочитал и обдумал его, глядя на грязное окно с полураздвинутыми занавесками. Беллами сел на кровать, съел пару сэндвичей, перечитал новое письмо и еще два предыдущих. Когда стало темнеть, он раздвинул занавески. Сверху, из квартиры, где жила семья пакистанцев, донеслись взрывы смеха. Неразговорчивый пожилой мужчина с третьего этажа уже съехал. Беллами испытал чувство вины из-за того, что не сделал серьезных попыток подружиться с ним. Где он теперь? Беллами съел еще один, уже зачерствевший сэндвич. Незаметно, как туман, в его сознание проникло ощущение бесполезности и ничтожества. Он вскипятил воду и наполнил ею грелку. Забыв о намерении отказаться от снотворного, он принял две таблетки и лег спать. Когда Беллами проснулся, за окном уже рассвело, часы остановились. Он заметил, что улегся спать прямо в одежде, и ему не пришлось одеваться. Он включил электроплитку и подсушил хлеб, но у него не оказалось масла. Беллами вновь перечел ужасно огорчившие его письма. Потом он решил, что надо пойти купить немного еды и позвонить Клементу. Но вместо этого, съежившись, уселся на кровати.

— Падающая звезда, — вдруг, сам того не желая, произнес Беллами.

Потом он решил заглянуть в «Замок», на всякий случай.

Днем «Замок», освещенный мягким солнечным светом, выглядел менее пустынным, а металлический блеск его обстановки теперь не наводил на мысль о небесной бестелесности и строгости космического корабля. Помещение бара, безусловно, отличалось весьма скромными размерами, но сегодня Беллами увидел то, чего не заметил при первом посещении: расположенные четким полукругом небольшие углубления в стенах, напоминавшие сводчатые ниши, в одной из которых и сидели они с Питером. Вероятно, сам «Замок» походил на маленький театр или крошечную церковь, где вместо сцены или алтаря была стойка бара, а его владелец (поскольку бармен, очевидно, и являлся владельцем), подобно актеру либо священнику, возвышался за ней, широко раскинув руки и упираясь в прилавок крупными ладонями, и с мягким пытливым удовлетворением разглядывал своих клиентов (то ли зрителей, то ли грешников). В центре зала располагалось несколько маленьких пустых столиков. Ниши были окрашены в разные цвета, и Питер Мир с Беллами (как и в прошлый раз) устроились в зеленой. Немногочисленные завсегдатаи, сидевшие в других нишах, разговаривали приглушенными голосами, тем самым добавляя атмосфере оттенок умиротворенности.

«Интересно, — подумал Беллами, — сколько сейчас времени».

— Который час? Как чудесно, что вы появились здесь сразу после моего прихода!

— Около двенадцати. Нет, нет. Отшельники далеко не всегда приобщаются к святости, зачастую они бывают безумцами, стремящимися овладеть магическими силами, или несчастными, исполнившимися раскаяния страдальцами, озлобившимися на весь белый свет. Более вероятно, что вы сможете помочь ему. Именно это ему и хочется скрыть от вас! Почему вы не перестанете притворяться нищим?

— Прошу вас…

— Простите. Вы сами обременили себя моими проблемами и должны отвечать за последствия. Вам известно о моих утратах. Провалы в памяти лишили меня чего-то важного, возможно, важнейшей части моей жизни.

— Она связана с добродетелью или пороком?

— Понятия не имею! Если бы я знал… в любом случае, с этим делом надо окончательно разобраться.

— Вы имеете в виду Лукаса?

— А также и милых дам.

— Может, ваш провал в памяти связан с женщиной?

— Говорю же вам, я не знаю! Я имею в виду ваших милых дам.