К тому же оппозиция всех направлений не только злорадствовала по поводу трудностей, но по мере своих возможностей их усугубляла и порождала со вполне определенной целью — ослабить позиции Сталина.

То, что это было равнозначно ослаблению России, противников Сталина не останавливало. И противоборствуя лишь — как им казалось — сталинскому руководству, оппозиционеры постепенно скатывались на уровень просто государственных преступников.

Нарыв зрел, но еще не созрел.

И тут я напомню читателю о Христиане Раковском. С одной стороны, он в первое советское десятилетие был действительно крупной (если не по деловому масштабу, то — по системному значению) фигурой, а с другой стороны, оказался весьма типичен…

Как и прочие ведущие оппозиционеры, Раковский через некоторое время после XV съезда «покаялся», но покаялся именно что в кавычках! Не «сталинская кровожадность», а двурушничество приведет позднее к пуле как Раковского, так и схожих с ним крупных деятелей полутроцкистского СССР.

Да — скажу это сразу, — Раковского в итоге расстреляли, уже после начала войны, в сентябре 1941 года. Однако всех, склонных верить утверждениям либеральных «историков» о том, что Раковского «сталинские сатрапы» ни за что ни про что «уничтожили в сталинских застенках», я отсылаю к изданному в 2003 году Международным фондом «Демократия» под редакцией «Александра Н. Яковлева» сборнику документов «Лубянка, Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД Архив Сталина. Январь 1922—декабрь 1936».

Там под № 312 на страницах 326–334 приведено изъятое у Раковского при обыске в октябре 1932 года письмо к некоему «т. В…».

Написанное, судя по всему, из Барнаула, куда Раковский был выслан, письмо имело многозначительный авторский заголовок: «Назад к партийной программе. Советской конституции, ленинизму (Наши задачи)».

Начиналось оно так:

«Дорогой В., что слышно у вас? В нашем крае, кроме жуткой апатии вымирания хозяйственного, физического, духовного, я, к сожалению, ничего не могу сообщить…»

И так продолжалось:

«Положение рабочих, занятых на производстве, тяжелое. Получают хлебные пайки от 500 до 700 гр. Давно не было выдачи сахара…У нас мясо можно приобрести на базаре за 6,7 и 8 р…Покупают «луговой лук», который называют «советским мясом»…

Проездом из Новосибирска на курорт (не такой уж строгой, оказывается, была сталинская высылка. — С.К.) я видел, что на станциях продают какую-то траву, называемую черемша…

…На ходе выполнения плана промышленности в 1932 г. не приходится долго останавливаться… Газетная шумиха о «достижениях» никого больше не в состоянии обмануть… В действительности рабочий класс с ужасом думает о второй пятилетке… Если сталинское руководство было бы в состоянии улучшить материальное положение рабочего класса, оно сделало бы это давно, не ожидая вторую пятилетку…

В короткий срок Сталин растратил весь политический капитал, который принесло ему объявление пятилетки (как будто о капитале Сталин только и тревожился. — С.К.)».

Были в письме и такие заявления:

«В стране, где придушена политическая жизнь, где трудящиеся массы бесправны, при этом в стране крестьянской, с населением, разбросанным на необъятной территории, загнивание может продолжаться долго, десятилетиями и даже столетиями (троцкисты иначе как в масштабе веков не мыслили! — С.К.). Сотни, тысячи и миллионы трудящихся будут вымирать от голода и эпидемий (даже так! — С.К.). будут погружаться в невежество и варварство, и вместе с тем в столицах будет процветать и развиваться утонченная цивилизация…»

Получалось, что будущий СССР Сталина виделся Раковскому чем-то вроде Древнего Рима или даже Древнего Египта?..

Глупо, но вроде бы — да…

И следующий отрывок из письма подтверждает, что Раковскому именно так все и представлялось:

«Застроить и одеть одну, незначительную часть страны, построить в одном месте (? — С.К.) предприятия, дороги, мосты, каналы, погружая широкие трудящиеся массы все больше и больше в нищету… — это искусство такое же древнее, как и классовое общество, и которым в особенности владели восточные деспотии, римские и византийские цезари, французский король Солнце и Наполеон III (при котором Париж был отстроен заново (но — не для рабочих. — С.К.) и русский царизм, Владея этим несложным искусством, сталинский режим мог бы удержаться еще десятилетия. Но это так только теоретически. Практически же это невозможно…»

Последний «прогноз» расходился, правда, с прогнозом Раковского же о том, что «загнивание может продолжаться… столетиями», но с логикой и последовательностью у троцкистов всегда было слабо. Их сильным местом была красивая фраза… Ну, например, такая:

«В одном нельзя отрицать (так в тексте. — С.К.) Сталину и его товарищам: в умении подавлять. И неудивительно — так как в применении своего деспотического гения они не встречают никакого сопротивления. Но подавлять и управлять не одно и то же. Эти два искусства находятся даже в некоторой обратной пропорции. Подавлять — это умеет любой деспотический режим, с тех пор как существуют классы (ну, точно — Сталин был для Раковского просто-таки феодалом, если даже не рабовладельцем. — С.К.). Искусством же управлять Сталин не обладает, как показывают последние годы самовластного сталинского господства…»

И такая:

«Имея в своих руках аппарат, Сталин думает, что может заставить и впредь все государство, все классы вращаться вокруг бюрократии, как земля вокруг своей оси…»

И такая:

«В игре, которую играет с крестьянством и рабочим классом сталинское руководство, первые имеют над последним громадное преимущество численности и историческое прошлое. Руководство… рано или поздно должно в этой неравной борьбе износиться. Оно становится игрушкой стихии…»

И такая:

«…Миллионные массы — это пешки, исполнители, статисты, хор и клоака. Бюрократическая система убила инициативу трудящихся, обезличила коммунистов, задушила свободное творчество, развела средневековую схоластику, подхалимство и мертвечину в школах, в науке, литературе и искусстве, Сталинский режим… несет в себе проклятие — снижать еще и еще хозяйственно-политический и духовный уровень страны…»

Не приводя множества примеров доказательства обратного тому, что заявлял Раковский, примеров, которые СССР Сталина создаст уже через два-три и не более чем через шесть-семь лет после написания этих удивительнейших по политической и человеческой слепоте строк, просто напомню, что к концу 30-х годов успехам народов СССР Сталина во всех сферах жизни удивлялся весь мир.

И весь мир, запрокинув голову, поражался раскованной молодой мощи мухинских «Рабочего и колхозницы», шагавших с высокого пьедестала прямо в небо над Парижской всемирной выставкой 1937 года…

Концовка же письма Раковского от октября 1932 года выглядела так:

«Различные коммунистические фракции сами устранились от борьбы… Это обстоятельство показывает всю серьезность и напряженность положения и вменяет в обязанность не только всем п/большевиков объединить свои силы, но и всем революционным коммунистам контактировать свои действия… Хотят этого или нет, но события заставляют б/л («большевиков-ленинцев». — С.К.) взять на себя эту роль, чтобы спасти Октябрьскую революцию от той неминуемой гибели, которую ей уготовляет сталинское руководство.