– Вот как! – удивился Ратенау. – Впрочем, иного я от них и не ожидал. Британцы всегда славились своей беспринципностью. Думаю, что мистер Черчилль желает за спиной французов заключить с вами некое джентльменское соглашение. Только, как я полагаю, вам не надо напоминать о том, что верить этим джентльменам нельзя. Обманут, не меняя выражения лица, а потом еще заявят, что поступили, как поступают все приличные люди.

– Герр министр, – лукаво улыбнулась полковник Антонова, – вы помните, что нас, русских, европейцы часто называют «византийцами». Это, конечно, преувеличение, но кое-что от ромеев в нас есть. И обвести нас вокруг пальца потомку герцога Мальборо вряд ли удастся. Я встречусь с ним, поговорю о том, о сем, и попробую вызнать – что, собственно, он желает нам предложить. Думаю, что эта встреча не останется незамеченной для агентов французских спецслужб. Естественно, информация о нашем рандеву с сэром Уинстоном тут же будет передана месье Клемансо. Как вы полагаете, обрадует ли она его?

– Думаю, что после этого отношения между союзниками по Антанте обострятся, – подхватил Вальтер Ратенау, – а это именно то, что нам надо для успешного ведения переговоров. Фрау Нина, вы настоящая византийка – как жаль, что вы живете не в Германии, а в России. Теперь я понимаю – почему наш кайзер часто ставит вас в пример нам, имперским дипломатам. Спасибо вам за весьма ценную информацию!

– Герр министр, – сказала Антонова, – я, конечно, благодарна за внимание, которое уделяет кайзер Вильгельм моей скромной персоне. А ведь прошло чуть больше года с того момента, когда Германия и Россия перестали быть врагами. Мы должны сделать надлежащие выводы из того, что произошло – нашим государствам следует поддерживать мирные отношения, даже несмотря на то, что между нами могут возникнуть и определенные разногласия. Их можно решить без бряцания оружием, путем переговоров. А пока мы вместе с вами занимаемся тем, что переустраиваем Европу. Да и не только ее одну. В самое ближайшее время возможны некие события на Тихом океане, которые, несомненно, повлияют на мирные переговоры в Лозанне.

– Вы имеете в виду возможный вооруженный конфликт Японии с Америкой? – встрепенулся Вальтер Ратенау. – Наши разведчики докладывали о том, что в Генштабе Японской империи велись какие-то разговоры на эту тему. К тому же к нашим дипломатам за рубежом стали обращаться представители японских деловых кругов с весьма интересными предложениями. И это несмотря на то, что именно Япония захватила у нас Циндао и колонии на Тихом океане.

– Как говорят британцы, – сказала Нина Викторовна, – нет постоянных врагов, есть постоянные интересы. Впрочем, такой тонкий дипломат, как вы, герр министр, сами сделаете из всего услышанного вами здесь должные выводы. А пока я вынуждена попрощаться с вами – надо хорошенько подготовиться к рандеву с сэром Уинстоном Черчиллем…

13 января 1919 года.

Швейцария. Лозанна.

Отель «Beau-Rivage Palace».

Полковник Антонова Нина Викторовна

Сэр Уинстон Черчилль не был похож на того, кого в годы Второй мировой войны окрестили «Железным боровом». Передо мной стоял плотный, но не толстый мужчина средних лет, с несколько ироническим лицом и с умными, чуть прищуренными глазами. Одет он был просто, но элегантно – по материалу, из которого был сшит его костюм, можно было судить о достатке его владельца.

Поприветствовав своего гостя, я предложила ему присесть. Черчилль сел за стол, пошарил по карманам и достал оттуда изящный кожаный портсигар. Я поморщилась – «Винни» пристрастился к гаванским сигарам во время своей поездки на Кубу в качестве корреспондента газеты «Дэйли График». Но сигарный запах (как, впрочем, любой табачный) мне не нравился. Черчилль, заметив мое неудовольствие, вздохнул и убрал портсигар в карман пиджака.

Чтобы прервать затянувшуюся паузу, я решила взять инициативу в свои руки и напрямую поинтересовалась – чем, собственно, я обязана вниманию со стороны столь уважаемой особы.

– Миссис Антонова, – ответил Черчилль, – мне известно, что вы прибыли сюда не в качестве официального лица. В то же время большинство участников мирной конференции прекрасно знают о том, что вы представляете здесь новую Россию – страну, которая год назад была при смерти, а сейчас является одной из ведущих мировых держав. Нынешняя Россия – это загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки. Где найти ключ к этой загадке?

– Сэр Уинстон, – ответила я, – все очень просто. Ключ к происходящему в России – русский национальный интерес. Если помнить об этом, то вам не придется ломать голову, и вы легко поймете все, что происходит в Советской России.

– Гм, – покачал головой Черчилль, – вы, миссис Антонова, опытный дипломат. Никогда бы не подумал, что женщина может рассуждать, как умудренный жизнью политик. Впрочем, все это лишний раз подтверждает тезис о загадочности русской души.

– Оставим наши души священникам, – сказала я. – Полагаю, что вы попросили меня принять вас не для того, чтобы мы могли обменяться комплиментами.

– Вы правы, миссис Антонова. И потому я попрошу ответить вас на мой прямой вопрос – каков послевоенный вектор политики новой России? Как долго будет продолжаться вражда между нашими странами? И что надо сделать для того, чтобы эта вражда не переросла в войну?

– Сэр Уинстон, – я поднялась с дивана и подошла к окну, за которым открывался чудесный вид на озеро Леман и Альпы. – Послевоенный вектор России – восстановление и развитие ее промышленности, укрепление армии и флота. Понимаю, что все это может не понравиться правительству его величества, но тут мы вам ничем не можем помочь. Что же касается вражды, то Британии достаточно будет относиться с уважением к интересам Советской России. В свою очередь, и Советская Россия постарается учитывать интересы Британии.

– А как же участие ваших войск в боевых действиях против британских вооруженных сил? – поинтересовался Черчилль. – Ведь ваши корабли топили корабли Королевского флота, а ваши солдаты сражались против наших сил в Месопотамии?

– Сэр Уинстон, – парировала я, – но ведь вы не будете скрывать, что изначально ваши подводные лодки пытались атаковать наши корабли, а эскадра во главе с линейным кораблем «Дредноут» попыталась захватить наш порт на Баренцевом море. Так что не стоит возмущаться, получив вполне законный отпор.

– Хорошо, миссис Антонова, – Черчилль, видимо поняв, что дальнейший обмен взаимными обвинениями контрпродуктивен, постарался сменить тему, – давайте поговорим не о том, что уже произошло, а о том, что не должно произойти.

– Давайте, – согласилась я. – Тем более что война в Европе, похоже, подходит к концу. И надо сделать все, чтобы Старый Свет никогда больше не стал полем боя.

– Тут я с вами полностью согласен. Только каковы будут условия мира? Не превратится ли этот самый мир в паузу между двумя мировыми войнами? Ведь трудно рассчитывать на то, чтобы условия мира удовлетворили обе стороны.

– Ну, тут я вам ничем помочь не могу, – я сделала жест, показывая, что умываю руки, – Советская Россия подписала мирный договор со странами, с которыми она воевала с 1914 года. Британия и Франция должны самостоятельно договариваться с Германией и ее союзниками. Тут многое будет зависеть от согласованных действий британской и французской делегаций.