– Они идут к Сияющему, - беспокойно проговорил один из спутников Элесы.

– Я что, не вижу? Или не слышу? - лицо Элесы исказилось от яростной усмешки. - И мы туда идем. Подеремся с Сияющим или с тиресами. Я еще не решил!

– Но Дэва сведет небесный огонь!

Элеса почти зарычал, присев на полусогнутых ногах, словно готов был броситься на друзей.

– На вас всех пора свести огонь! На всю нашу поганую Сатру, а на вас - на первых! Да нет, какой там огонь, это слишком хорошо для вас! - Элеса сплюнул. - Вас просто утопить в дерьме. Трусы. А Тесайе и Одасе выпустить кишки. Вот это будет правильно!

Спутники Элесы попятились от него.

– Ну? - прикрикнул он резким голосом. - Испугались? Все вы - меня одного? Как же мне надоели ваши трусливые рожи! Только и знаете, что сбиваться в стаи и всюду таскаться за вожаком. Вы такое же отребье, как «верные» тиресов. Для чего вы вообще нужны?

– Ты чего, Элеса? Своих?..

– Ладно, это у него бывает, это пройдет, - послышались голоса.

– А, привыкли! - Элеса засмеялся неприятным, сухим смехом. - Привыкли, что я пошумлю и отойду. Нет, хватит. Я уйду от вас к Сияющему. Буду на его стороне. Лучше сейчас подохну вместе с ним, чем жить с такими, как вы. А вы сгнивайте одни, потому что без вожака вы и шагу ступить не можете. Идите служить тиресам.

На площади нарастал шум. Невдалеке алело зарево нового пожара. Элеса постоял еще несколько мгновений. Он выпрямился и посмотрел в глаза каждому из своих бывших друзей. Те хмурились, отводили взгляд. Элеса махнул рукой и повернулся, быстро пошел на площадь.

Один из его спутников посмотрел вслед Элесе, поднял с земли первый попавшийся в темноте камень, взвесил в руках и запустил в бывшего предводителя. Камень попал ему в голову. От удара Элеса пошатнулся и упал лицом вниз. Он попытался приподняться на руках. Но бывший приятель уже заносил над ним второй камень - смертельный.

А на площади шел невиданный в Сатре бой. Когда толпа во главе с четырьмя тиресами обрушилась на него, Дайк просиял и свел с небес огонь, но это оказалось больше страшно, чем на самом деле разрушительно. Несколько оглушенных или убитых остались лежать под ногами. Вызвать молнию второй раз Дайк не успел. Облеченный сиянием, он выхватил меч. Сияние ослепляло нападающих и напоминало, что перед ними - небожитель, обладающий древней силой, может быть, сам Дасава, выходец из плена Ависмасатры.

В это время все ближе к площади по улицам города неслась вскачь лошадь. Сполох, усадив Гвендис перед собой, гнал изо всей силы. Гвендис склонилась к гриве, и волосы ее развевались по ветру, трепетал широкий подол платья. Серый бесшумно и быстро бежал за конем мимо разгромленных домов, распахнутых дверей, перепрыгивая через трупы убитых. На подступах к площади им преградила путь шайка погромщиков. До Гвендис донеслось: "Смерть Сияющему!"

Сполох осадил коня, спрыгнул и помог ей спешиться.

– Ну, утешительница… - ему нравилось называть ее этим словом небожителей, хотя, должно быть, он не совсем понимал, что оно означает. - Делай сейчас, как я скажу. Я да Серый проложим тебе путь. Ты беги на площадь, спасай своего милого. Я тут как-нибудь отмашусь!

В ответ Гвендис быстро поцеловала его в щеку. Тот не смутился. У Сполоха в Козьем Ручье была большая семья, и он привык, что так его целуют сестры.

Сополох с палицей кинулся вперед, но, обогнав даже его, первым в кучу погромщиков врезался Серый.

Гвендис метнулась мимо них. Впереди на площади, возле дома Дайка, она увидела светлое пятно. Гвендис догадалась: это сам Дайк, облеченный сиянием. Факелы мелькали огненными точками во тьме и окрашивали ночной воздух красным.

– Серый, беги, охраняй Гвендис! - услыхала она за собой окрик Сполоха.

Почти тотчас же рядом с молодой женщиной возникла косматая серая тень. Гвендис выбежала на площадь.

– Небожители! - она напрягла голос изо всех сил. - Перестаньте сражаться, послушайте меня!

Помогая ей, Серый разразился оглушительным лаем. От этих неслыханных звуков бой на мгновение затих и толпа обернулась к Гвендис.

– Мы захватили сердце Сатры, - громко сказала она. - Если не верите - слушайте: оно зарыто в земле под каменным столбом в залитом смолой железном ларце, это - самоцвет, который ваши предки принесли с неба. С собой у меня его нет! - крикнула она, видя, как заколебалась толпа. - Если хотя бы волос упадет с головы Дэвы, Грона унесет сердце Сатры за Стену, и последняя в мире Сатра навсегда осквернится.

Дайк стоял, опираясь на меч: его шатало, бой отнял все силы. Еще немного - и он не сумел бы поднять для удара руки.

– Гвендис!.. - выдохнул Дайк, не расслышав самого себя.

Толпа разразилась такими стенаниями и воплем, что, казалось, земля уже горит у них под ногами.

– Приди, Жертва, спаси нас! - взывали небожители к небесам.

Но, как обычно, небеса не отвечали. Гвендис ждала, не зная, кончится ли это неистовство тем, что в безысходности толпа растерзает и Дайка, и ее, или жители Сатры подчинятся ее воле. Вокруг нее все расступились. Гвендис хорошо разглядела мощного приземистого Сатваму, который порывисто размахивал руками - должно быть, добивался, чтобы все замолкли.

Крики наконец стихли совсем. Немая толпа была еще страшнее вопящей.

– Утешительница Гвендис! Ты и твои друзья сделали ужасное дело, - раздался низкий голос Сатвамы. - Пусть Дэва уходит с тобой. Но верни и ты сердце Сатры! Ты знаешь меня, утешительница, я не делаю зла без нужды. Умоляю тебя об одном: пусть Сияющий даст клятву навсегда уйти за пределы Сатры и больше никогда не появляться на нашей земле. Тогда исчезнет единственная причина, по которой мы нынче пролили кровь. Мы отпустим Сияющего на все четыре стороны, а ты верни сердце Сатры, иначе нас постигнет отчаяние и безумие.

– Клянись, Дайк! - произнесла Гвендис.

– Клянусь покинуть Сатру и не возвращаться, - хрипло проговорил Дайк.

Рубаха на нем была изорвала и в крови, волосы дико всклокочены. На груди висела серебряная подвеска из плотно переплетенных полос металла со скругленными углами: подарок Итвары.

– Расступитесь! - приказал небожителям Сатвама. - Пусть Сияющий и его утешительница уходят.

Толпа раздвинулась, и Гвендис подбежала к Дайку. Сатвама тем временем исподлобья огляделся. Среди убитых, которые лежали у входа в дом, он узнал Дварну. Статное тело Дварны Твердого раскинулось у самого порога. Совсем побелевшее и сразу осунувшееся лицо было ничуть не искажено и спокойно.

Одасы не было видно нигде. Сатвама только поморщился: какая разница… Тесайя сидел, прислонившись к стене дома. Его волосы, всегда красиво ниспадавшие на плечи, спутались, полное лицо посерело. Тирес закусил губу, держась за грудь. Между пальцами сочилась кровь. Рядом с ним, неловко горбясь, стоял на коленях художник Орхейя, прикрыв его руку своей рукой и поддерживая голову тиреса. Сатвама брезгливо отвел глаза от этой жалкой фигурки и посмотрел в упор на Тесайю. Мелкая дрожь сотрясла раненого тиреса.