Здание гестапо на Принц-Альбрехтштрассе было разбомблено союзной авиацией 3 февраля 1945 г. Под завалами осталось много документов, которые не смогли уничтожить. После взятия Берлина советская контрразведка стала копаться в этих руинах, разбирать бумаги. Только сейчас выяснилась судьба Лемана-«Брайтенбаха». Его арестовали сразу же, когда он вышел из дома на встречу со связным. Некоторые сведения добавил в своих мемуарах Шелленберг. Он изложил то, что говорил «дядюшка Вилли» на допросах, и выяснилось, что Леман давал ложные показания и очень умело запутал следствие.

Он умолчал, что работал на русских уже с 1929 г., внушил, будто его завербовали только в 1936 г. Списал причину на свою страсть к лошадиным бегам и придумал историю, как некий г-н Мецгер предложил ему для этого деньги, но с условием — он будет отдавать половину каждого выигрыша. Леман якобы клюнул, однако все проиграл. Мецгер требовал вернуть долг, угрожал пожаловаться начальству контрразведчика. Хотя подсказал и выход: если «дядюшка Вилли» будет поставлять информацию с места своей службы, долг будет прощен, и он получит новые суммы. Леман уверял, что был под хмельком и согласился.

Внимание следователей он старался отвлечь чисто «детективными» подробностями вроде передачи донесений и документов в шляпе. Дескать, прятал их в подкладку, приходил в ресторанчик, и туда же наведывался «хозяин» Мецгера в такой же шляпе. Обменивались головными уборами и расходились. А «сведения в тот же вечер передавались в Москву из дома, расположенного в глубине двора, где советские агенты оборудовали свою радиостанцию». В общем, Леман увел следствие и от настоящих мотивов своей работы, и от всех, с кем так или иначе контактировал, от методов и каналов связи с русскими. Сумел убедить — он выложил все, что знает. Тогда же, в декабре 1942 г., он был тайно расстрелян.

Роберт Барт («Бек»), через которого гестапо вышло на Лемана, постарался в конце войны попасть к англичанам. Признался, что он советский агент, но союзники быстро поняли, что для них он не представляет никакой ценности, и выдали его русским. Попытки Барта доказать, что он передал в эфир условный знак работы под контролем, успеха не имели и не были приняты во внимание. За сотрудничество с противником, приведшее к гибели «Брайтенбаха» и еще семи агентов, его приговорили к смерти и казнили.

Имя Лемана долгое время оставалось неизвестным. Его дело было строго засекречено. Но и позже, когда некоторые материалы стали приоткрываться, он оставался в тени. В Германской Демократической Республике выискивали и вовсю старались распропагандировать фигуры, отличившиеся в борьбе с нацизмом. Но Леман, в отличие от участников коммунистического подполья или группы Шульце-Бойзена и Харнака, никогда не был коммунистом. Он всю жизнь оставался полицейским, по своим обязанностям боролся и с коммунистами. А после ареста он сам же постарался внедрить версию, будто с советской разведкой стал работать сугубо из корыстных соображений. Поэтому в ГДР ему не уделяли внимания. Выбирали другие имена, хотя их реальные заслуги были гораздо скромнее.

В 1969 г. в Москве было принято решение подкрепить дружеские связи с ГДР очередной акцией, Президиум Верховного Совета СССР наградил погибших немецких антифашистов советскими боевыми орденами. В декабре этого года в Берлине прошла церемония вручения наград родственникам павших борцов Сопротивления. На нее была приглашена и вдова Лемана. Но посмертного ордена он не удостоился. Марте Леман были вручены лишь золотые часы с надписью «На память от советских друзей». До 1969 г. она вообще не подозревала, что ее муж был разведчиком и отдал жизнь, помогая русским.

Значительная часть документов по делу Лемана была рассекречена лишь в 1999 и 2009 гг. Только тогда он попал в поле зрения историков, о нем стали появляться исследования и журналистские публикации.

И наконец — Генрих Мюллер. Он и в самом деле исчез. Как в заключительных кадрах фильма «Семнадцать мгновений весны» автомобиль Штирлица уезжает в никуда, в неизвестность, так канул в неизвестность и Мюллер. Последний раз его достоверно видели в рейхсканцелярии 29 апреля 1945 г. В день, предшествующий смерти Гитлера. А о дальнейшей судьбе Мюллера распространялось несколько версий.

Из того факта, что в попытке прорыва с Борманом Мюллер не участвовал, делалось предположение, что он покончил жизнь самоубийством в рейхсканцелярии. Но тела, оставшиеся в бункере и вокруг него, очень тщательно исследовали советские спецслужбы в поисках нацистских руководителей. Трупа Мюллера они не обнаружили. А в свете всех материалов, представленных в этой книге, подобный шаг был для него абсолютно не логичным. Стоило ли два с лишним года работать на русских, чтобы предпочесть смерть встрече с ними?

Шелленберг в своих мемуарах выдвинул другую версию, что Мюллер все-таки перешел на советскую сторону. Писал, будто некоторые офицеры, побывавшие в плену, видели его в Москве в 1948 г., и вскоре после этого он умер. Но данное свидетельство при внимательном рассмотрении не выдерживает критики. Этих «некоторых офицеров» Шелленберг не называет. Да и где они могли видеть Мюллера? Неужели пленным офицерам дозволяли гулять по Москве, и они запросто столкнулись на улице с шефом гестапо? Кстати, большинство германских пленных вернулось из России в 1955–1956 гг., когда Шелленберга уже не было в живых. А если кто-то из них даже вырвался раньше, где он мог увидеться с Шелленбергом? В английской тюрьме? Или специально поехал бы к нему в Швейцарию и Италию, чтобы рассказать о Мюллере?

Похоже, мы имеем дело как раз с одним из случаев, когда бывший шеф разведки СД пускал пыль в глаза, старался преувеличить свою информированность. Или перепутал, подхватил слухи об однофамильцах. А их было несколько. Генерал от инфантерии Мюллер руководил обороной Кенигсберга. Еще один, генерал-лейтенант Мюллер, командовал на Восточном фронте 4-й армией и вместе с ее остатками сдался в плен в окружении под Минском. Вот его-то и впрямь могли видеть в Москве, он вступил в пропагандистский комитет «Свободная Германия», занял в нем видное положение. Ну а если бы в Россию действительно попал начальник гестапо, то его, разумеется, постарались бы спрятать более чем надежно, оградив от любых нежелательных встреч.

Несколько раз Мюллера после войны якобы видели в Чили, Аргентине, Бразилии, Боливии, Парагвае. В 1973 г. его имя было включено в список нацистских преступников, подлежащих международному розыску. Впрочем, Мюллера «видели» точно так же, как Бормана (и реже, чем Бормана). Поиски, предпринимавшиеся по этим свидетельствам, всякий раз выявляли ошибку. А в Америке в 1990-е годы опубликовали сенсационные мистификации, «Вербовочные беседы» и «Дневники» Мюллера. Согласно этим «документам» его завербовало ЦРУ, он жил в США и умер в 1982 г.

В нынешнее время появились убедительные данные, что Мюллер погиб в Берлине весной 1945 г. Можно предположить, что рейхсканцелярию он покинул в ночь с 29 на 30 апреля. Обстановка сложилась самая подходящая. Гитлер со всеми уже распрощался в первый раз. Ждали, что в эту ночь он и уйдет в небытие. А другие обитатели бункера, как отмечалось, принялись пьянствовать и танцевать. Было ясно, что сейчас-то никто не хватится начальника гестапо, не будет разыскивать, как Фегеляйна. У Мюллера появилась свежая важная информация: фюрер готовится к самоубийству. На ней можно было сыграть при встрече с русскими. А накануне, 28 апреля, у Мюллера был день рождения, ему исполнилось 45 лет. Конечно, в кошмарной атмосфере рейхсканцелярии никто об этом не вспомнил. Но с сам-то он знал о своей дате. Вот и повод, рубеж начать «новую жизнь».