9. Инспекторы по технике пилотирования и инженеры по эксплуатации своей работой как следует не занимаются.

10. Документация полетов в строевых частях в большинстве ведется безобразно. По этой документации невозможно установить, в каком состоянии принят самолет летчиком от инженера и техника, что и как выполнил летчик и летнаб (летчик-наблюдатель. – А. С.) в полете и пр., все делается наспех, формально, как-нибудь.

11. Техника пилотирования летного состава во многих случаях весьма низкая.

12. Не организован контроль за техникой пилотирования в воздухе.

13. Плохо планируется боевая и техническая подготовка.

14. Знание личным составом материальной части систематически не проверяется, а между тем самолеты и моторы непрерывно модернизируются, вооружение меняется и совершенствуется.

15. Нет надлежащего систематического и действительного, не формального контроля за подготовкой материальной части к полетам.

16. К полету допускаются непроверенные машины, и виновные в этом не несут суровой ответственности.

17. Не внедрен как система осмотр летным составом перед полетом самолетов, и этого никто должным образом не контролирует…»[288].

Отсутствие дисциплины проявлялась везде, например при организации работы штабов. Процитируем Приказ № 0104 от 19 июля 1939 года «Об улучшении работы штабов», где признается:

«Подготовка и работа войсковых и оперативных штабов продолжают оставаться на исключительно низком уровне.

Командование, как правило, само штабной службы не знает, подготовкой своих штабов не занимается, работой их не руководит и контролировать ее не может.

Начальники штабов по-настоящему организовать работу штаба и руководить ею, и особенно в условиях, приближенных к боевым, не умеют.

Штабы как органы управления не подготовлены, организовать бой не умеют, с работой по управлению войсками в ходе боя не справляются.

Исполнители своих обязанностей не знают, необходимых штабных навыков не имеют, в работе в усложненных условиях не натренированы.

Безусловная правдивость, исполнительность и безупречная точность в работе, без которых немыслима работа какого бы то ни было штаба, как правило, отсутствуют.

Непосредственным контролем за действиями войск, проверкой и изучением получаемых донесений штабы не занимаются, в результате – неосведомленность их об истинном положении и состоянии войск и нередко ложная информация командования и вышестоящих штабов.

Стремления своевременно, полно и правдиво информировать вышестоящие командование и штаб, самим непрерывно искать с ними связь нет.

Организовать и обеспечить управление войсками в бою надежной, прочной связью штабы не умеют.

Радио – надежнейшее средство связи – не используется в бою даже при отказе остальных средств связи и, как правило, бездействует.

Работа внутри штабов не организована. Взаимная информация между отделами и отделениями штаба отсутствует. Еще хуже с увязкой работы общевойскового штаба со штабами специальных родов войск и особенно авиационными…

Донесения и сводки неправдоподобны, противоречивы, а иногда и лживы, действительной картины боя как на земле, так и особенно в воздухе и истинного положения своих войск и войск противника, не говоря уже об их состоянии, потерях и трофеях, не дают.

Поступающие в штаб донесения или сводка часто противоречат данным, поступившим от того же штаба ранее, и никаких оговорок о правдоподобности или лживости того или иного документа не делается.

Представление сводок, донесений и ответов на запросы несвоевременное и требуется немало повторных напоминаний и приказаний, чтобы получить их.

Документы после изготовления исполнителем и лицами, подписывающими их, не проверяются, отсюда постоянные неточности и искажения.

Контролем за своевременной и правильной передачей документов и за получением их адресатами штабы не занимаются…»[289].

После 1939 года дисциплина в армии стала если не «железной», то близка к этому состоянию. И произошло это по двум причинам.

Во-первых, репрессии 1937 года и ужесточение уголовного законодательства объяснили всем гражданам Советского Союза, кто в доме хозяин.

Во-вторых, в 1940 году Семен Тимошенко сменил на посту наркома обороны Клима Ворошилова. При новом наркоме была проведена большая работу по совершенствованию боевой подготовки войск, их реорганизации, техническому переоснащению, подготовке новых кадров (потребовавшихся вследствие значительного увеличения численного состава армии), которая не была полностью завершена в связи с началом Великой Отечественной войны. Также при Семене Тимошенко началось подтягивание дисциплины, вплоть до введения дисциплинарных батальонов и предоставления командиру права применять оружие против бойца в случае, как было сказано в приказе, «явного неповиновения».

По состоянию на февраль 1941 года в «дисциплинарных батальонах Красной армии содержалось 16 447 человек рядового и младшего начальствующего состава, осужденных за самовольные отлучки, опоздания из отпусков и т. п. преступления». При этом условия содержания в них были на уровне, если даже не хуже, ГУЛАГа. Работа в мастерских и каменоломнях по 12–14 часов в сутки перемежалась строевыми и полевыми занятиями. При этом между батальонами шло соревнование по выполнению производственных планов и успехов в строевой и тактической подготовке[290].

В октябре 1940 года вступил в силу «Дисциплинарный устав Красной армии». Первая глава «Общие положения» начиналась с таких слов:

«1. Советская воинская дисциплина есть знание и строгое соблюдение установленного в Красной армии порядка, основанного на законах Советского Правительства и на воинских уставах, регламентирующих жизнь, быт и боевую деятельность войск.

2. Советская воинская дисциплина зиждется на однородности классовых интересов всего личного состава Красной армии, на беззаветной преданности его своему народу и на чувстве высокой ответственности каждого военнослужащего за вверенное ему дело обороны Социалистической Родины. Поэтому советская дисциплина Красной армии должна быть выше, крепче и отличаться более суровыми и жесткими требованиями, чем основанная на классовом подчинении дисциплина в других армиях.