И богатые люди откликнулись. Среди меценатов были владельцы текстильных фабрик братья Арманд, московская благотворительница Мария Семеновна Скребицкая, предприниматель и благотворитель Павел Григорьевич Шелапутин, мануфактурист и собиратель произведений новых русских и французских художников Михаил Абрамович Морозов, предприниматель Иван Андреевич Колесников и его жена Ксения Федоровна, банкир Иван Михайлович Рукавишников и промышленник Михаил Николаевич Журавлев, чаеторговец Константин Семенович Попов, коллекционеры Козьма Терентьевич Солдатенков и Павел Михайлович Третьяков, основатель Кустарного музея в Москве Сергей Тимофеевич Морозов, гравер и собиратель редких гравюр Николай Семенович Мосолов, банкир Лазарь Соломонович Поляков и многие другие.

Расщедрились и представители императорской фамилии, ведь речь шла о музее, сохраняющем память об одном из выдающихся членов дома Романовых, – великие князья Сергей и Павел Александровичи, греческая королева, урожденная великая княжна Ольга Константиновна.

Одной из первых в ряду благотворителей стоит фамилия купеческой вдовы Варвары Андреевны Алексеевой, пожертвовавшей на создание музея 150 тысяч рублей в 1895 году. Условием сего акта было присвоение музею имени императора Александра III. Это было весьма кстати и серьезно повышало статус музея и его шансы на поддержку со стороны царской фамилии. Да и место для такого музея, названного в честь отца Николая II, требовалось соответствовавшее названию.

Кроме того, особый смысл названию будущего музея придавало то, что инициатива по присвоению ему имени покойного императора исходила не от власти, а из народа.

Цветаеву в буквальном смысле пришлось вести напряженную борьбу за выделение земельного участка под строительство. Видимо, и тогда существовали в столице серьезные проблемы со свободными участками под строительство «объектов бюджетной сферы».

В течение двух с половиной лет Московская городская дума решала судьбу будущей территории музея. Как писал Цветаев, члены городской думы «Все жилы напрягали к тому, чтобы не дать площади Колымажного двора под музей. желая в своём упрямом неразумении застроить площадь. промышленным училищем, с его химическими и даже мыловаренными лабораториями и фабриками»[227].

О напряженной борьбе за землю свидетельствовали и московские газеты. В 1898 году «Русские ведомости» сообщали: «Гласный Н.А. Найденов высказал, что дума в прошлом заседании отказала университету в ходатайстве о прирезке под музей земли свыше 1200 кв. саж., потому что у города мало остается свободной земли, в особенности в центральной части. Но если, как теперь выясняется, для музея необходимо отвести 1867 кв. саж., иначе он не может быть построен по составленным планам, то нужно удовлетворить ходатайство университета».

Цветаеву удается донести до Николая II мысль о том, что именно Волхонка должна стать местом «прописки» будущего музея. И царь идет навстречу: в июле 1895 года он распоряжается приостановить закладку на Колымажном дворе здания Промышленно-технического училища в память 25-летия царствования Александра II и предоставить это место будущему музею.

В подтверждение одержанной в трудной борьбе победы Московский университет получил дарственную грамоту: «Городу Москве, запечатлевшей имя свое в истории художественного просвещения принесением в дар Музею изящных искусств места бывшего Колымажного двора».

Цветаев много времени проводит за границей, осматривая лучшие музейные собрания Европы, он посещает Рим, Флоренцию, Неаполь, Дрезден, Берлин, Швейцарию, причем за свой собственный счет.

Труды и траты Цветаева не прошли даром, увенчавшись 28 февраля 1898 года утверждением Николаем II Положения о Комитете по устройству Музея изящных искусств имени Александра III.

Комитет создавался как добровольное сообщество лиц, желающих активно участвовать в систематическом распространении научных знаний в области изящных искусств среди широких кругов русского общества. Комитет объединял руководство университета (Правление в полном составе), профессоров историко-филологического факультета и высших представителей властей с частными лицами, приносившими средства на организацию Музея, дарившими экспонаты или оказывавшими другие важные услуги работе Комитета. Участие в его работе для всех членов, кроме архитектора и его помощника, было безвозмездным. Назначение Комитета – содействие университету в сооружении здания

Музея и в комплектовании его художественными и научными коллекциями, в изыскании денежных средств для дальнейшего существования Музея. Полученные суммы передавались Правлению университета, которое утверждало их расходование по представлению Комитета. Комитет учреждался на период сооружения Музея изящных искусств, однако фактически существовал до февраля 1917 года[228].

Председателем комитета стал дядя Николая II и генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович Романов, что указывало на значимость и весомость решения царя, способствовавшего выделению на устройство музея из государственной казны 200 тысяч рублей.

Иван Владимирович Цветаев был назначен секретарем комитета. В этой должности он занимался сбором частных пожертвований, формированием собрания, а также организацией архитектурного конкурса на лучший проект музейного здания. А дом для музея требовался довольно просторный, т. к. зарубежные коллеги Цветаева, узнавшие о том, что в России скоро появится свое собрание античных слепков, спешили помочь, предоставляя для копирования свои шедевры.

Заместителем председателя комитета по устройству Музея изящных искусств имени Александра III стал владелец стекольных заводов в Гусь-Хрустальном Юрий Степанович Нечаев-Мальцов (1834–1913). И если на Цветаева легла организационная часть работы, то Нечаев-Мальцов во многом обеспечивал финансирование. А денег требовалось немало -3 миллиона рублей, из которых семьдесят процентов пожертвовал именно он. О том, какой это был замечательный человек, свидетельствует сам факт того, что еще в 1897 году, до создания комитета, он приобрел для музея первые экспонаты – оригинальные памятники искусства и культуры Древнего Египта. Он же покупал и ценные копии всемирно известных скульптурных шедевров древности.

17 августа 1898 года состоялась торжественная закладка здания музея на Колымажном дворе в присутствии членов императорской фамилии и большого стечения народа. Дом для музея (даже не дом, а храм) должен был строиться по проекту авторского коллектива во главе с архитектором Романом Ивановичем Клейном (1858–1924).

Этот проект среди прочих пятнадцати и победил в конкурсе.

Авторы проекта смогли удовлетворить главному условию конкурса – форма музея должна в полной мере отражать его содержание, т. е. здание должно быть и изящным, и нести в себе все признаки высокого художественного вкуса либо в стиле эпохи Возрождения, либо в античных мотивах (но ни в коем случае не эклектики, т. е. смешения стилей!).