Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставалась крохотная надежда на соседей, но вряд кто-то проживал здесь на постоянной основе, тем более осенью. Дерьмовый расклад, как ни крути, а взывать к благоразумию сумасшедшего ублюдка точно не стоило: он не услышит, по крайне мере, сейчас. Глаза переместились на Катю. Взгляд наполнился теплотой и нежностью. Всё равно подыхать, так пускай хотя бы в попытке уберечь её, а не в слепом безоговорочном повиновении.
Увидев выражение его лица, девушка замерла. Он что-то задумал… Замотав головой в немом призыве «Не делай!», она попыталась остановить Александра, но опоздала. Короткое расстояние тот преодолел в несколько быстрых шагов. Неожиданность и скорость были на его стороне, да и Стас, по-видимому, не ожидал нападения.
Сбив брата с ног, Шторм попытался вырвать из его руки пистолет, но безуспешно. Когда они сделали два оборота по траве, раздался выстрел. Катя вскрикнула, закрыв рот ладонью. Тройка верных друзей оказалась не достаточно храброй. В слово «веселье», согласно их мнению, явно не входила стрельба по живым мишеням. Переглянувшись, молодчики поторопились к выходу. Один контролируемый выстрел был нормой, но то, что задумывалось в качестве шутки, уже давно перестало быть таковой.
– Брось чёртов пистолет! – прохрипел между тем Александр, навалившись на Стаса сверху. – Мы всё решим без крови.
– Да что ты!
Ерёменко изо всех сил держал оборону, но рукоятка предательски скользила во вспотевшей ладони. Пальцы свело болью. Ещё немного – и он будет обезоружен. В груди начал зарождаться рык, медленно подкатывавший к горлу. Рука онемела от напряжения. Кисть согнулась почти пополам, направив дуло пистолета вниз.
Катя с ужасом наблюдала за всем происходящим, не зная, что предпринять: одно неправильное действие могло стоить кому-нибудь жизни. И вдруг она вспомнила про мобильный. Вызов уже шёл, когда Стас выбил его из рук. Только бы папа услышал! Катя добежала до мостика и стала судорожно искать в траве телефон. Секунда, вторая, третья… Вот он! Она разблокировала экран и увидела список недавно вызванных абонентов. Последним значился её отец. Глупая, обнадёживающая улыбка появилась на лице. Набрав номер повторно, Соколовская стала ждать ответа.
Прошло два гудка, прежде чем она услышала за спиной ещё один выстрел. Содрогнувшись, Катя обернулась и с мертвенно-бледным лицом замерла. В глазах отразился дикий ужас, а мобильный выпал из рук…
ЭПИЛОГ: «ДНЕВНИКОВЫЕ ЗАПИСИ СЕРЖАНТА»
ЭПИЛОГ: «ДНЕВНИКОВЫЕ ЗАПИСИ СЕРЖАНТА»
Год спустя: 28 августа, 1999
Они погибли. Их больше нет…
Чтоб ты никогда не вернулся оттуда, слышишь? Никогда!..
Ты – тот ещё засранец, рядовой. Прямо, как я. Думаю, это веский аргумент, чтобы считать тебя другом. Меня зовут Кирилл…
Личный пример и то, кем ты являешься сейчас, а не то, кем ты был в прошлом…
На Вашем месте, товарищ младший сержант, я бы поступил так же…
Прости меня!
Живой…
Найди, ради чего жить…
Два пути – одна жизнь…
Люблю тебя и никогда не переставала любить…
Фемида слепа, Судьба безлика…
Губ коснулась тёплая улыбка. Он очень точно обозначил переломные моменты своей жизни. Непонятной оставалась только последняя фраза, в отличие от остальных выведенная ровным почерком: что хотел сказать ею? Катя провела пальцами по строчкам и глубоко вздохнула.
Александр и правда был философом в глубине души, а ещё немного романтиком с отменным чувством юмора. Мечтателем? Скорее, нет, чем да. Если перед ним стояла цель, значит курс брался строго в её направлении. Сильный, отважный и знающий цену понятию «честь». Даже отец не мог не согласиться с этим. Сбит с ног – сражайся на коленях , что не раз доказал: как на службе, так и на гражданке.
Катя перевернула наполовину оставшуюся пустой страницу и на чистом листе прочитала новую запись:
– Фемида слепа, Судьба безлика. Моя же Судьба имеет лицо. И даже имя. И имя ей…
– Екатерина Соколовская.
Улыбнувшись, она закрыла тетрадь и, убрав прядь волнистых волос за ухо, обернулась на мелодичный голос, вместе с ней назвавший её имя.
– Психологи в госпитале рекомендовали вести его хотя бы раз в месяц. Я не понимал зачем, но когда недавно перечитал все каракули целиком, кое-что заметил: свой рост и то, как менялся под действием обстоятельств.
– Психологический портрет, – поправила его Катя.
– Тебе виднее, мистер Фрейд. Зелёный чай и шоколад, – просиял Александр, опустившись рядом на деревянный мостик. – Не знал, что ты предпочтёшь, потому взял и то, и другое.
– Очень предусмотрительно, – улыбаясь, Катя забрала из его рук чашку с пряным ароматом.
– Ну, нет! – раздался полный досады стон парня. – Нет же! Ты нарочно это сделала? Мне что, опять придётся пить эту… этот чёртов напиток для ушастых?
– Для ушастых? То есть это даже не настоящий шоколад, а просто «Несквик»?
Он виновато пожал плечами, едва сдерживаясь от смеха:
– Я забыл его купить.
– Нарочно? – склонила голову набок Катя, щурясь от лучей солнца.
Ответом ей стала тишина, однако выражение лица Александра предельно ясно говорило, каким должен был быть ответ.
– Ну, Кать, я метался меж двух огней, – предпринял попытку оправдаться Шторм. Слабую. Она была уверена: он даже не старался. – Твой шоколад или ждущий в машине генерал-майор. Пятница, а в городе пробки. Перспектива получить нагоняй от офицера, тем более в его звании…
– Он – твой отец.
– Тогда мне бы влетело вдвойне: за задержку и за то, что использую родственные связи как смягчающее обстоятельство. – Александр склонился к её губам и запечатлел на них нежный поцелуй. – Кто ж знал, что он лично приедет на церемонию принятия Военной присяги. Зато теперь меня можно поздравить: я – полноправный курсант Военного Университета Минобороны.
С этими словами он чокнулся с её кружкой и, сделав глоток, сморщился:
– Фу, гадость-то какая! Как ты это пьёшь?!
– Нахал, – улыбнулась Катя. – Я тебя поздравляю, курсант Шторм.
Её губы коснулись его губ, и она ощутила сладкий привкус шоколадного напитка.
–
