Я пойду на все что угодно, чтобы ее защитить.

– Я постараюсь, – обещаю я сестрам Тейлор. У меня хриплый голос, поэтому я прочищаю горло. – Поеду сейчас к ней.

Если рассказ Абигейл о том, почему Тейлор меня бросила, – правда, я должен ее вернуть. До этого момента я не хотел слишком сильно давить на Тейлор. Да, возможно, я чуть не взорвал ее телефон в тот вечер, когда она со всем покончила, но я не стоял под ее окном с громкоговорителем и не ждал ее у аудиторий с баннером. Я не хотел быть деспотичным и в итоге еще больше ее оттолкнуть.

Но теперь я понимаю, что тоже прятался. То, что она сказала в тот вечер, очень меня ранило. Она разворошила все мои комплексы, и с тех пор я лелеял свою гордость. Я не преследовал ее и не умолял вернуться, потому что не думал, что у нее есть для этого хоть какая-то причина. Потому что я не был ее достоин.

К тому же, мне кажется, я боялся окончательного отвержения, после которого уже не будет никакого возврата. Если я не поднимал эту тему, то мог продолжать верить, что у нас еще есть шанс снова быть вместе в каком-то далеком будущем. Как говорится, пока не заглянешь в коробку, кот в ней и жив, и мертв одновременно.

Но это все меняет.

Мне кажется, я набрала за эту неделю два с половиной килограмма, но меня это совершенно не волнует. После первого за два дня душа я натягиваю свободную блузку и джинсы. Мама вчера позвонила и пригласила меня на очередной семейный ужин с Чадом и Бренной Дженсен, поэтому мне остается только собраться. То есть еще и расчесать волосы. Тьфу.

На этот раз они решили не рисковать и поесть в городе в итальянском ресторане, вместо того чтобы вызвать еще одну кулинарную катастрофу. Я попыталась найти оправдание и отказаться, но мама была непреклонна.

А потом, конечно же, мне пришлось уклоняться от разговора про Конора, когда она предложила мне пригласить и его. Я ей ответила, что он занят и к тому же, что бы ни говорил тренер, он наверняка будет рад, если один из его игроков не станет ходить за ним по пятам на всех свиданиях. Она купилась на это, хоть и со скептицизмом. Мама может прочесть меня, как книгу, – уверена, она догадалась, что наши отношения сошли на нет, но вежливо отказалась выспрашивать подробности.

Хоть я и с ужасом думаю о вечере, но, возможно, он отвлечет меня от очевидного, устроит рекламную паузу в моей бесконечной вечеринке в честь обжорства и жалости к себе.

Только я успеваю собрать волосы в конский хвост, как в дверь стучат. Я смотрю время на телефоне. Рановато они. Ну ладно. Мне все равно не хотелось краситься.

– Секундочку, обувь найду! – говорю я, распахивая дверь.

Это не мама.

И не Бренна.

В моем дверном проеме стоит Конор.

– Привет, – резко говорит он.

Я тут же прихожу в шок от его вида. Как будто мое сердце забыло его лицо. Его ауру. Его магнетизм и энергию. Я забыла тот наэлектризованный воздух, который трещит вокруг нас, как только мы оказываемся в одном месте, потому что мое тело до сих пор подвластно своим низменным инстинктам.

– Тебе не стоит быть здесь, – выпаливаю я.

– Ты куда-то идешь? – Он, опешив, осматривает меня.

– У меня планы. – Хоть мне и ужасно хочется обхватить его руками, я заставляю себя замереть. Сжать зубы и терпеть. – Тебе не стоит здесь быть, Конор.

Грудь стискивает от волнения, а в животе взлетают бабочки. Сильное желание захлопнуть дверь перед его носом и спрятаться дает о себе знать, пока стыд и смущение примешиваются к клубку моих эмоций. Я война внутри войны: я иду против себя и терплю поражение.

– Нам надо поговорить. – Конор закрывает весь дверной проем своими широкими плечами и грудью. От него исходит напряжение, словно осязаемая барабанная дробь.

– Сейчас неподходящее время. – Я пытаюсь закрыть перед ним дверь. Но он удерживает ее так легко, как будто меня там вообще нет.

– Прости, – говорит он, вламываясь внутрь, – но это может подождать.

– Да что с тобой такое, черт возьми? – Я несусь в гостиную следом за ним.

Его голос блеклый, несчастный.

– Я все знаю, Ти. Абигейл пришла ко мне домой и все объяснила. Про видео, почему ты меня бросила. Я знаю.

Меня охватывает шок. Он серьезно? А я-то думала, что у нас с Абигейл взаимопонимание. Нам точно придется поработать над нашим общением.

– Ну, мне жаль, что она тебя в это втянула, – бормочу я, – но это совсем не твое дело, поэтому…

– А мне не жаль, – перебивает он. – Ни капли. Как ты вообще могла подумать, что я в такой ситуации не захочу быть с тобой рядом? Что я не захочу тебя защитить?

Я игнорирую то, как резко сжимается мое сердце, избегаю его умоляющего взгляда.

– Я не хочу об этом говорить.

– Ну же, Тейлор. Это же я. Ты вытащила из меня мои самые глубинные, самые страшные тайны, потому что это чуть не стоило нам всего, что между нами было, – говорит он, показывая на нас. – Ты можешь со мной поговорить. Ничто не изменит моих чувств к тебе. – Его глубокий голос слегка дрожит. – Позволь мне помочь.

– У меня нет на это времени. – Или душевных сил. Я вымотана, измучена. Во мне больше нет энергии бороться. Все, что я хочу, – закрыть глаза, чтобы все кругом исчезло. – Мама, Чад и Бренна едут за мной, чтобы вместе поужинать.

– Тогда все отмени. Давай поедем в полицейский участок. Обещаю, я буду рядом.

– Ты не понимаешь, Конор. Я не могу. Вспомни, как унизительно было для тебя говорить со своей мамой и Максом про Кая и взлом, – а это в сто раз хуже.

– Но ты не сделала ничего плохого, – возражает он. – Это не ты облажалась.

– Это унизительно! – кричу я в ответ.

О боже. У меня уже кончается терпение от того, что приходится всем это объяснять. Неужели они не понимают? Неужели они не видят?

– Я пойду туда, напишу заявление – и видео посмотрят еще десяток человек, – отчаянно говорю я, начиная расхаживать туда-сюда. – Они заведут дело, пойдут в суд – а это еще десяток, даже два. Чем больше шагов я предприму, тем больше людей увидят меня такой.

– И что? – огрызается он. – Тебя уже должно тошнить от того, что я постоянно тебе говорю, что ты чертовски горячая, Тейлор. Какие-то бедные сосунки получат несколько секунд радости, смотря на то, как ты целуешь девушку. Подумаешь!

– И тебе плевать, что куча посторонних увидят меня практически голой?

– Мне не плевать, черт возьми, – рычит он. – И если ты хочешь, чтобы я начистил морду каждому парню, который на тебя похотливо смотрит в радиусе тридцати километров, то я это сделаю. Но тебе нечего стыдиться. Ты не сделала ничего плохого. Ты жертва. Когда Абигейл пришла и рассказала все мне и парням, каждый из них был готов защитить твою честь. Никто не отпускал шуточки, не брался за свой телефон. Мы переживаем за тебя. Ты все, что меня волнует, Тейлор.