– Нет, ничего я не знаю и ни в чем не могу его обвинять.

– Когда и где ты его видела?

– На следующий день после смерти миссис Ньюстед.

– Ты была знакома с миссис Ньюстед?

– Меня пригласили ухаживать за ней, она была больна. Я попала к ним в дом как раз в тот вечер, когда был сильный туман. Поэтому я приехала очень поздно и только мельком видела больную, перед сном. Но все-таки она успела попросить меня позвонить своему брату. Я обещала это сделать утром на следующий же день. Но назавтра она уже умерла.

Если бы Нора зависела не от директрисы своего колледжа, а непосредственно от миссис Трентхем, она после этих слов сразу же получила бы двойное вознаграждение. Старуха пришла в дикое волнение и неописуемый восторг.

– Почему же ты молчала до сих пор? – набросилась она на Нору.

– Мне не о чем рассказывать. Я ничего интересного не знаю, – уверяла Нора.

– Но может быть, ты была последним человеком, который видел этого исчезнувшего Вэбстера?

– Трудно сказать! Ведь я была у него утром во вторник, а Ньюстеда видели живым еще утром в пятницу.

– Да, правда. Расскажи-ка мне поподробнее об умершей миссис Ньюстед. Эти Ньюстеды были добрые люди, любили друг друга? – хитро прищурив глаза, выведывала старуха Трентхем.

– Я уже вам сказала, что пробыла в доме Ньюстедов очень недолго. Она скончалась на рассвете, а я приехала туда поздно вечером.

– Ее убили? – вдруг спросила старуха.

– Доктор сказал, что она умерла от сердца.

– Если ты сейчас подмешаешь в мой бульон немного стрихнина, мое сердце тоже остановится. Не пытайся меня обмануть. Какова настоящая причина смерти миссис Ньюстед?

– Я же вам сказала, что доктор…

– Меня не интересует мнение доктора. Я хочу знать, что думаешь об этом ты.

– Я ничего не могу сообщить о больной, с которой пробыла несколько минут. Я только подала ей стакан воды, вот и все.

– Стакан чистой воды? – Старуха смотрела на свою сиделку, а глаза у нее вращались, как у собачки из известной английской сказки: словно колеса мчащейся кареты.

– Конечно, чистой воды.

– Ты сама ей дала?

– Да.

– Где ты взяла воду? Из-под крана, из какой-нибудь бутылки или из графина? Кто наполнял этот графин? Милая девочка, у мужа имеется тысяча возможностей убить свою жену. Я всю свою жизнь была начеку, и вот видишь до недавней кончины моего мужа у меня было великолепное здоровье. Вполне возможно, что этот самый Ньюстед дал жене смертоносное зелье.

– Ну, придумать можно все, что угодно, – не очень уверенно возражала Нора.

– Не говори глупостей! – оборвала ее старуха. – Лучше подумай, пошевели мозгами. Ведь это наш самый интересный разговор с момента твоего появления в моем доме. Скажи мне: ты была знакома с Ньюстедом до того, как там оказалась?

– Нет.

– А что тебе удалось о нем узнать?

– Только то, что…

– Ну?

– Кажется, что он и его шурин не очень ладили друг с другом.

– Именно так я и предполагала.

– Да, но разве убивают человека только за то, что он кому-то не нравится?… Разве это повод для убийства?

– Кто знает? Иногда достаточно простой антипатии, чтобы дело кончилось кровью. Несколько лет назад у меня жила прислуга, которая вдруг умерла при загадочных обстоятельствах. Оказалось, что она и кухарка ревновали друг друга к одному вдовцу, который оказывал знаки внимания обеим сразу. И я просто уверена, что кухарка отравила служанку.

– Вам пришлось вызывать полицию?

– Это было бы глупо. Для чего мне вмешиваться в чужую ссору и, кроме того, лишаться прекрасной кухарки? Скажи мне, после смерти миссис Ньюстед проводилось какое-нибудь расследование?

– Нет.

– Доктор счел его ненужным?

– Я… я…

– Да или нет.

– Он сказал, что нет никаких улик.

– Это свидетельствует о том, что он что-то заподозрил. И Герберт Вэбстер тоже. Миссис Ньюстед была богата?

– Я не знаю.

– Основные стимулы всех преступлений – свобода или деньги. Я считаю, что стимул номер один – деньги. Свободных людей много, а богатых – не очень. Посмотрим, что скажет мой племянник, когда услышит всю эту историю.

– Ой!.. Вы хотите ему рассказать? – побледнев, воскликнула Нора.

– Конечно. Что за вопрос? Роджеру представляется прекрасная возможность прославиться и сделать карьеру. Неужели я упущу такой счастливый случай только из-за того, что тебе это может причинить некоторое неудобство? Мой племянник еще молод, и ему надо пробиваться в жизни. Я буду звонить ему хоть сто раз, но дозвонюсь и непременно все расскажу.

Нора молчала, опустив голову, и тоскливо думала: «Как я могла проговориться? Теперь меня затаскают по судам…»

Полиция рьяно принялась за расследование, используя все средства. С пристрастием допрашивали Гарриет Форбс, но из ее показаний не узнали ничего нового.

Детективы побывали в конторе Вэбстера и долго беседовали с его секретаршей, которая им сообщила, что Вэбстер приглашает в деловые партнеры некоего Уильяма Крэдока, они уже договорились, но договор еще не подписан, хотя, видимо, будет подписан дня через три. Вэбстер не появлялся в конторе со дня смерти его сестры. Он ушел в одиннадцать часов утра и обещал вернуться к вечеру. Однако позже он изменил свое решение, о чем сообщил по телефону, а также распорядился аннулировать заказ на номер в отеле «Уолверхемптон». Говорил он отрывисто, очень официально, и потому не время было задавать ему лишние вопросы.

– Вы хотите сказать, что он говорил не совсем обычным тоном? – спросил следователь.

– Казалось, он произносил фразы как бы нехотя, раздраженно, – подумав, ответила секретарша.

Следователь побывал и у служанки Вэбстера, но она тоже не знала, куда запропастился хозяин. Открыли и обыскали дом Ньюстеда, где царили хаос и запустение. Только в спальне Эдели были чистота и порядок. В столовой же на столе громоздились грязные тарелки и чашки, дверцы шкафов были распахнуты, ящики выдвинуты, содержимое валялось на полу. Казалось, тут похозяйничали грабители или хулиганы.

На столике у входа лежало несколько нераспечатанных писем. Возле платяного шкафа полицейские увидели гору одежды Ньюстеда, в том числе черное пальто, но это еще ни о чем не говорило. Однако в ванной нашли зубную щетку и губку, а также две расчески.

Почтовый служащий на вопрос полиции отвечал, что никакого распоряжения о переадресовке корреспонденции от хозяина дома № 12 по Аскью-стрит не поступало.

Молочник же заявил, что ему было приказано не привозить молоко с утра в пятницу. Таким образом, подозрительная батарея молочных бутылок перед входной дверью – деталь, обычно присутствующая в криминальных романах и наводящая на мысль о трагедии, – на сей раз отсутствовала. Занавески в спальне Ньюстеда были опущены, а в столовой, напротив, подняты. Но если Ньюстед намеревался уехать в пятницу утром, то ничего особенного не было в том, что он не позаботился закрыть окна в нежилой комнате.