— Конечно. Ублюдки регулярно делают набеги на этот остров, обращая людей в рабство. Так что самое время это изменить.

— А зачем нам столько рабынь? — растерялся Вадим.

— На что-нибудь сгодятся, — продолжал хохотать Сигурд. — Зима длинная. Так что занятие им найдётся. Ну что, поехали?

— Да, пора, — кивнул Вадим, запрыгивая на ближайшую телегу.

— По местам, парни, — скомандовал Сигурд и ткнул стрекалом волов.

Караван со скрипом и грохотом двинулся в сторону бухты. Тяжёлые деревянные колёса немилосердно скрипели, с трудом проворачиваясь на оси. Мрачно покосившись на ступицу, Вадим дал себе слово обязательно сделать несколько подшипников, чтобы облегчить друзьям жизнь, а главное — спасти их слух.

К тому моменту, когда обоз добрался до бухты, северяне уже успели как следует протопить дом и клеймить пленниц. Бросив на самозабвенно рыдающих женщин быстрый взгляд, Вадим вдруг вспомнил, что среди них должна быть и королева города черепов. К его удовольствию, её вместе с другими рабынями уже успели приспособить к делу, велев приготовить угощение.

«Похоже, Свейн решил продолжить празднество», — подумал Вадим, направляясь к капитану.

Увидев обоз, ярл с довольным видом усмехнулся и, приказав перенести всю добычу в дом, спросил у подошедшего Вадима:

— Удалось отдохнуть от дурных мыслей?

— Да. Удалось, — грустно улыбнулся Вадим.

— А чего такой смурной? — не понял Свейн.

— Да так, мысли всякие появились, — попытался отговориться Вадим, но Свейн вцепился в него мёртвой хваткой.

— Слушай, брат. Если ты заболел или случилось чего, лучше скажи сразу, а если нет — просто объясни, что не так.

— Всё в порядке, брат. Я здоров и даже готов с кем-нибудь подраться, а мысли — это просто мысли. Человек не может не думать.

— А о чём ты думаешь? — решительно спросил Свейн.

— О себе. Точнее, о том, как я сюда попал и что делать дальше, — вздохнул Вадим. — Скоро будет год, как я оказался в этом мире, и до сих пор не понимаю, как это произошло. Знаешь, иногда мне кажется, что я просто сошёл с ума и мне всё это мерещится. Но вчера в бою я вдруг понял, что это не бред и не фантомы. Что наши враги настоящие, живые, и что всё это есть на самом деле.

— Конечно живые, — усмехнулся Свейн. — Объясни мне, почему ты никак не хочешь поверить, что оказался у нас?

— Почему? Странный вопрос, брат. А сам бы ты сумел в это поверить? Как бы ты отнёсся к тому, что вдруг оказался не в своём времени? Попробуй представить себе дороги, гладкие как стол, свет не от факела, а от вот такого размера штуки, которая светит ярче любого фонаря. Самодвижущиеся повозки, оружие, убивающее на огромном расстоянии, железные птицы, летающие по воздуху и перевозящие в себе людей. Как бы ты отнёсся ко всему этому?

— Не знаю, — растерянно ответил Свейн, помолчав. — Ты прав, это действительно трудно представить и, наверное, ещё труднее в это поверить, увидев своими глазами. Прости, я не успел узнать, где найти толкового друида. Но я обязательно это узнаю.

— Не сомневаюсь, брат, — кивнул Вадим.

— Слушай, тут наши девчонки чего-то всполошились, — с заметной растерянностью проворчал Свейн. — Они вроде тебя слушаются. Может, узнаешь, что там случилось?

— С чего ты взял, что они всполошились?

— С самого утра по углам прячутся и всё шепчутся о чём-то, — смущённо ответил ярл, почёсывая бороду.

— Кажется, я догадываюсь, почему, — ответил Вадим, вспомнив, что среди рабынь была бывшая хозяйка девушек.

— И почему же? — не понял Свейн.

— У нас оказалась Налунга. Их бывшая хозяйка. Думаю, они из-за неё впали в такую панику.

— С чего это вдруг? Это же просто рабыня.

— Это для нас она рабыня, а для них она долгое время была хозяйкой, которая в любой момент могла отправить их в яму с крокодилами или продать в рабство.

— И что теперь делать?

— Понятия не имею, — пожал плечами Вадим. — Попробую для начала с ними поговорить.

Оставив ярла решать вопросы будущего пиршества, Вадим отправился в дом, где у очага вовсю хозяйничали девушки. Найдя Мгалату, Вадим отозвал её в сторону и спросил:

— Свейн сказал, что вы в панике. Прячетесь по углам, словно мыши, и всё время шепчетесь о чём-то. Это правда?

— Да, господин, — опустив голову, тихо ответила девушка.

— И что у вас случилось? Из-за чего все это?

— Налунга. Она здесь.

— Я знаю. И что из того?

— Как что? — растерялась девушка. — Это же Налунга.

— Я знаю, кто это. Но что из того? — продолжал упорствовать Вадим.

Услышав их разговор, девушки побросали свои дела и подошли ближе, внимательно прислушиваясь. Понимая, что должен как-то выбить из них этот страх, Вадим принял суровый вид и, ткнув пальцем в ближайшую девчонку, приказал:

— Приведи эту рабыню сюда. Посмотрим, чего вы так испугались.

Растерянно переглянувшись, девушки замерли. Получившая приказ выхватила из угла своё копьё и убежала. Заметив, что она вооружилась, Вадим оценил степень их страха перед бывшей хозяйкой. Тем не менее его приказ был выполнен. Увидев Налунгу, девчонки дружно отступили в сторону и, сбившись в кучку, насупились.

Одарив рабыню мрачным взглядом, Вадим повернулся к Мгалате и, положив руки на пояс, повторил свой вопрос:

— Так чего вы боитесь? Это просто рабыня.

— Она была самой сильной жрицей вуду, которая только садилась на трон города черепов, — тихо ответила девушка.

— Да, но тогда она была королевой, а теперь это просто рабыня, — усмехнулся Вадим, внимательно наблюдая за предметом спора.

— Силу она, может, и утратила. Но умение потерять невозможно, — упрямо покачала головой Мгалата. — Она всё ещё жрица.

— Интересно, что же она за жрица, если не смогла спастись от рабского клейма? Вы боитесь её так, словно она способна убить любого одним взглядом. А я готов доказать вам, что она больше ничего не может.

— И как же вы это сделаете, господин? — насторожилась Мгалата.

— Положи сюда руку, рабыня, — приказал Вадим, указывая на колоду у очага, где девушки рубили мясо.

Не понимая, что происходит, Налунга растерянно оглянулась и, опустившись на колени, медленно положила руку на колоду. Выхватив секиру, Вадим сапогом прижал руку девушки к колоде и, оглянувшись на Мгалату, прорычал:

— Если она колдунья, так пусть спасёт себя. Сейчас я отрублю ей руку, и вы увидите, что это просто рабыня.

Не ожидавшие от него такой выходки девушки дружно охнули, а сама Налунга вскрикнула и залилась слезами. Вскинув секиру, Вадим посмотрел на нее и, скорчив саму свирепую рожу, приказал: