В этом заявлении американского президента прослеживается вывод, что 11 сентября 2001 г. было крайне необходимо для США, чтобы:

• оправдать перед мировым сообществом и собственным народом вооруженные агрессии против суверенных государств;

• выйти из системы международного права, разрушить структуры и нормы международной безопасности, сложившейся в эпоху баланса сил;

• заявить о себе как о глобальном диктаторе и запугать государства, не признающие американской гегемонии.

Стратегия национальной безопасности США, принятая Конгрессом в 2006 г., закрепила и развила понятие преэмптивной войны, сформировав в совокупности со Стратегией-2002 так называемую «доктрину Буша». Именно Стратегия-2006 определила структуру преэмптивной войны в единстве трех элементов: смена режима, строительство новой нации, восстановление страны (последнее весьма иллюзорно).

Преэмптивная война ставит цель долговременного, в идеале – вечного закрепления ресурсов определенной страны или даже конкретного региона в целом за глобальными корпорациями и государствами общества «золотого миллиарда», причем обоснование данного типа войны еще более цинично, чем оправдание войн любого другого типа. Не реальная угроза, но лишь возможность формирования угрозы определенным параметрам существования и функционирования западной системы вызывает с его стороны системную агрессию, не ограничивающуюся собственно военной фазой, но перестраивающую всё общество страны объекта агрессии, в совокупности его экономических, политических и идеологических и культурно-цивилизационных характеристик. Сопротивление передаче ресурсов в руки иного актора, не только реальное, но и потенциально возможное, подавляется навеки. Результаты «обычной» войны могут быть со временем пересмотрены и пересматриваются, но результаты преэмптивной войны закрепляются навсегда, ибо по ее окончании сопротивляться уже некому, субъект сопротивления исчезает как таковой, приобретая существенно иное качество. Преэмптивные войны являются, прежде всего, технологией ресурсного передела мира и поощряются, главным образом, глобальными корпорациями. Данная технология позволяет закрепить за конкретными акторами ресурсы целых громадных регионов (Большой Ближний Восток, Азиатско-Тихоокеанский регион, Арктика и Антарктика и т. п.).

Арабская весна – это «нефтяная стрела», летящая, прежде всего, именно в Китай, а также – в Индию и Японию. Ибо, каким образом возможно надежно остановить или затормозить развитие державы, которая является потенциальным геополитическим противником? Прежде всего – взяв под контроль энергию, необходимую для этого развития, в данном случае – основной энергоноситель – нефть. Путь «стрелы» начался в Тунисе («пробный шар», «разминочная страна»), пролег через Египет (ключевая страна суннитской части Большого Ближнего Востока), Ливию (первое место в Африке по запасам нефти, 3,4 % мировых запасов), Сирию («проиранская» страна Большого Ближнего Востока), затем полетит в Иран (9,9 % мировой нефти), государства Закавказья (основная цель – нефтяной Азербайджан), Центральную Азию, Россию (5,6 % мировых запасов нефти, с учетом разведанных арктических месторождений – 16 %) – поскольку именно в этих странах сосредоточены основные суммарные запасы евразийской нефти и – что немаловажно – основные транспортно-энергетические коммуникации[41]. Следуя «логике» Арабской весны можно предположить, что ее геополитическое продолжение в виде «цветных революций» или иных проявлений в Центральной Азии, Иране, России и Китае является неизбежным.

Так что поиск, исследование и отработка на практике новых типов войн, порой даже не похожих на войны прошлых веков, ведутся в США и в ряде стран Европы (Великобритания) довольно активно. Заказчиком и участником этого вида деятельности является крупный финансовый капитал.

Но, не менее активно совершенствуются средства и способы традиционных и «обычных ядерных» войн. 18 января 2003 г. президент США Дж. Буш подписал директиву «О концепции быстрого глобального удара», суть которой в нанесении превентивного удара несколькими тысячами высокоточных крылатых ракет по избранной для агрессии стране, с целью принуждения ее к капитуляции. Речь в первую очередь идет о России и КНР, что и подтверждают регулярно проводимые компьютерные и командно-штабные учения. Опять явная нацеленность на решающее военное превосходство ради глобальной власти над миром.

Однако помехой на этом пути является сохранившаяся часть российского стратегического ядерного потенциала и потенциальные ядерные возможности Китая, что ставит под сомнение американскую стратегию мирового господства. В 1999–2000 гг. в США активно обсуждается т. н. «ядерный обзор». В результате эксперты и политики приходят к выводам: стратегический американо-российский ядерный паритет, как фактор сдерживания, не отвечает интересам США. К тому же, американские СЯС стимулируют Россию и Китай поддерживать (развивать) потенциал ответного удара. Утверждается новая ядерная доктрина, суть которой в следующем: понижение роли ядерных вооружений в военно-политической стратегии США, ограничение развития национальных СЯС, запуск российско-американского процесса сокращения ядерных вооружений (с возможным вовлечением в будущем Китая). Одновременно принимается ряд стратегических решений, должных обеспечить Соединенным Штатам решающее военное превосходство. Это, прежде всего, наращивание высокотехнологичных обычных средств вооруженной борьбы, создание новых видов оружия, разработка новой теории войны и развитие тактики ведения боевых действий. Под директиву о концепции «Быстрого глобального удара» создается соответствующее командование БГУ, выделяются силы и средства, закладываются разработки новых, прежде всего, высокоточных средств поражения. Из состава стратегических ядерных сил выводится ряд носителей ядерного оружия, которые переоборудуются под перспективные крылатые ракеты. Так, из состава морских ядерных сил выведены четыре самые мощные атомные подводные лодки типа «Огайо», с них сняты по 24 межконтинентальных БРПЛ, и поставлены на каждую по 158 КР модернизированных «Томагавков». То же – с подлодками класса «Вирджиния». Для этих же целей переоснащаются и закладываются несколько надводных кораблей – носителей сотен КР каждый. Сегодня ВМС США уже располагают более 4 тыс. высокоточных крылатых ракет. Задана к разработке новая крылатая ракета, имеющая сверхзвуковую скорость полета и дальность свыше 5 тыс. километров. Средств защиты от таковой ни у кого сегодня нет. Сущностью концепции «Быстрого глобального удара» является: внезапное нанесение удара несколькими тысячами крылатых ракет по объектам стратегических ядерных сил противника, важнейшим элементам систем управления, объектам экономики и инфраструктуры. После чего стране предъявляется ультиматум о капитуляции. Если страна – объект удара не капитулирует, удар повторяется. В случае с Россией, для нейтрализации возможности ответного удара, сохранившими боеспособность силами стратегического сдерживания, США развертывают глобальную систему ПРО и средства радиоэлектронного подавления систем управления. Американская ПРО базируется на наземном, морском, авиационном и космическом эшелонах системы. Задачи ПРО: средствами подавления систем управления воспрепятствовать старту сохранившихся ракет, перехватить стартовавшие ракеты на разгонном и орбитальном участках траектории, уничтожить прорвавшиеся боеголовки средствами наземной и корабельной ПРО. По сути дела, речь идет о лишении России и Китая возможности ответного удара, а значит, устранения фактора стратегического сдерживания. На мой взгляд, наиболее опасным для российских сил ответного удара являются корабельные системы ПРО, оснащенные современными радарами и перехватчиками баллистических ракет малой, средней и большой дальности. Напомню, что именно ракета «Стандарт-3» запущенная с корабля в 2008 г. поразила американский спутник на высоте 247 км. А евроПРО – это лишь один из элементов глобальной ПРО, а также информационное прикрытие и козырь в российско-американских отношениях, который в любой удобный момент Вашингтон может обменять на более важные уступки Москвы. По имеющейся информации, США в 2013 г. будут иметь 32 корабля ПРО, всего в американских планах к 2021 г. – 93 таких корабля. Именно они способны выйти в наиболее удобные для перехвата районы, к основному пучку траекторий российских ракет. Пентагон уже отрабатывает варианты развертывания группировок кораблей с системами ПРО «Иджис» и крылатыми ракетами в акваториях Балтийского, Баренцева, Охотского и Японского морей. В августе 2008 г. американский крейсер «Монтерей» осуществил заход в Черное море. Динамично создается глобальная информационная система наблюдения и атаки, включающая в себя космическую, наземную, корабельную и авиационную группировки. Целевые задачи – непрерывное наблюдение за системами управления стратегическими силами и другими объектами вероятного противника и подавление их в случае необходимости.