— Я передал, — Глен появился внезапно, заставив Шахнала вздрогнуть.

Жрец осенил себя защитным знамением и даже пересел на другую скамью, стараясь держаться подальше от колдуна, за что тот час заслужил презрительный взгляд последнего.

— Сердилась? — осторожно спросил Йен, тогда как его изуродованные ладони продолжили мягко скользить над раной Повитухи.

— Нет. Совсем нет. Все поняла. Хотя, я не успел толком объяснить… — призрак махнул рукой и замолчал, с любопытством глядя на происходящее.

Ему было по–настоящему интересно поглядеть на то, как лечат, да не просто лечат, а вытаскивают из мира духов почти умершую магессу.

— Со мной все хорошо, — Мили в который раз попыталась перехватить руку мужчины. — Я в порядке.

— Я должен перепроверить.

— Йен. Я жива. Не переживай, — ей, наконец, удалось перехватить запястья Грехобора. — Ты все сделал правильно.

Она понимала состояние Йена. Помнила, как много лет назад, после сокрушительного всплеска ярости и осознания того, что он натворил, маг пытался спасти тех, кого еще совсем недавно бездумно расшвыривал — убивая и калеча. Помнила, какое отчаяние поселилось в его глазах, когда он понял — дар к исцелению утрачен. Помнила его страх, бессилие… обиду. Обиду на нее — Милиану.

Волоран, все это время стоявший у открытого окна, бесстрастно заметил:

— В городе не осталось дэйнов.

Эти слова оказались настолько неподходящими к ситуации и всеобщему напряжению, что несколько мгновений все присутствующие просто смотрели на палача магов, ничего не говоря. Первым очнулся бывший Отец, который, откашлялся и спросил:

— Почему ты так решил?

— Мы находимся в Цетире. Здесь живут послушники, дэйны. В каждом городе их всегда не меньше сотни — чтобы сдержать магов и колдунов. Но мы зашли в пустой Дом. Защита, которая должна была не пустить магов, не сработала. Значит, дэйнов здесь нет.

— Но… пока в городе есть колдуны или маги, дэйн никогда его не покинет…

— Дэйны уходят из Дома, забыв про защиту, лишь в одном случае, — Волоран, наконец, обернулся к присутствующим. — Если их зовет видия. Но видии отказались помогать нам, когда узнали волю богов.

— То есть дэйны ушли не поэтому? — нахмурился Шахнал.

— Поэтому. Вот только…

— Видии могли встать на сторону колдунов, лишь считая их дело правым, — возразил ему Грехобор. — Но тогда они обрекают этим на гибель дэйнов и магов, даже тех, кто послушался богов.

— А если их обманули? — робко спросила Повитуха.

— Видии — видят, — дэйн хотел было опять отвернуться, но замер, заметив, как Глен усмехнулся и покачал головой. — Что?

— Они видят лишь исход. Их видения слишком зациклены на магах, и только на них. Поэтому ваши девчонки смотрят на то, что будет с магами, если те продолжат помогать дэйнам. Они не задумываются, что будет, если они помогут колдунам.

— Объясни? — заинтересовался палач.

— Обращаясь к дару, видия задает конкретный вопрос. И получает ответ. Без возможности трактовать его как–то иначе. Ее учили смотреть только на магов, не на колдунов, — дух пожал плечами. — Когда я поспорил, что смогу соблазнить видию… — он поморщился, но продолжил:

— Я долго к ним присматривался. Но сумел понять главное: они удивительно зашоренные. Видят только то, что прямо перед глазами. Эта девчонка проверяла — не маг ли я. Но ей даже не пришло в голову заподозрить — не колдун ли. Защита на их покоях стоит только против силы. Это хорошо, если туда рвется маг. Но колдуны не используют силу постоянно, и поэтому любой из нас может хоть всю жизнь прожить рядом с видией. Единственное условие — не пользоваться Даром.

— Значит колдуны вполне могли обмануть видий, — полувопросительно сказала магесса.

— Да. Только откуда колдуны знают об… — Йен поймал взгляд призрака и покачал головой. — Ясно.

Волоран вздохнул. Отвернулся.

— Йен?

— Да. — Йен ответил на его молчаливо заданный вопрос, не задумываясь.

Конечно, он пойдет с братом, это не обсуждалось.

— Колдун. Ты идешь с нами.

Глен кивнул.

— Повитуха.

— Я здесь не останусь, я тоже… — Мили с трудом села на лавке и даже попыталась подняться на ноги, но тут же ссутулилась и обхватила себя за плечи, услышав спокойное:

— Нет.

— Но…

— Оставьте нас ненадолго, — дэйн подождал, пока комната не опустеет, подошел к Милиане и сел рядом на лавку.

— Я должен наказать тебя за неповиновение. Не забыла?

— Нет, — девушка неуверенно повернула голову и посмотрела на мужчину.

— Мне нужна клятва.

— Клятва?

— Что ты будешь жить, как бы больно тебе не было.

— Это наказание? — негромко спросила Повитуха.

— Да.

— Но…

— Милиана!

— Клянусь.

— Хорошо, — Волоран, наконец, повернулся к ней: — Ты просила отпустить тебя. Просила дать свободу. Я даю ее тебе.

— Что? — магесса пошатнулась.

— Шахнал отправит тебя на Перехлестье. Где ты станешь жить, как обычный человек.

— Я…

— Ты останешься моей женой, но при этом будешь свободна настолько, насколько это возможно.

— Постой…

— И, конечно, я понимаю — то согласие я получил лишь потому, что ты хотела жить. Можешь не мучиться угрызениями совести. Я понимаю, ты надеешься, что, мы никогда не встретимся больше, Повитуха. Пусть с опозданием, но я выполняю твое желание. — закончил мужчина и глубоко вздохнул.

— Но… тогда… — Милиана заставляла себя говорить, хотя горло сжималось, — ты… перестанешь… чувствовать.

Мужчина улыбнулся с легкой грустью.

— Дэйн не должен чувствовать.

— И это все?

— Я дал тебе то, о чем ты мечтала, чего просила. Что еще надо? — он не понимал. Никогда не понимал ее.

— Быть женой. Матерью. Женщиной… — тихо, не замечая катящихся по лицу слез, ответила девушка.

— Ты никогда не станешь женой Йена, — терпеливо объяснил ей дэйн.

— А если… я попрошу… тебя?

Он замер на время. А потом тихо произнес:

— Милли, тебе не приходило в голову, что мне тоже хочется быть любимым? Не быть заменой? — он покачал головой и отвернулся. — Не ощущать, как от простого прикосновения замирает и содрогается от отвращения та, кому я отдал кольцо? Не видеть, как после поцелуя она просит о шансе у другого?

— Нет, Волоран! Это не так. Послушай! Я не…