* * *

Штейгер. Весельчак с трубным голосом, компанейский, что типично для фламандских толстяков. Ценит жизненные блага — кофе, ром, стаканчик вина. Жена крупная, грузная, с растрепанными седыми волосами, с багровым, неизменно жизнерадостным лицом. Любит поесть, и на Рождество они погуляли на славу. Она сообщает нам, сколько стоил цыпленок, и со смаком перечисляет одно блюдо за другим. Не ложились до четырех утра — болтали, слушали радио, пели.

У них двое сыновей. Они не хотели, чтобы старший был шахтером, выучили его на плотника, — в первую же неделю ему отрезало руку циркулярной пилой, и теперь ему (он очкарик) дали какое-то место в шахте. Младший сын без долгих разговоров стал шахтером.

* * *

Прежде мальчишки шли работать в двенадцать лет, теперь не раньше четырнадцати, но работают они по восемь часов в день в три смены — отсортировывают пустую породу от угля. Уголь движется мимо них по лотковому конвейеру, группа мальчишек стоит плечом к плечу и, пока лоток проплывает мимо, спешит вынуть обломки породы. Выглядят они диковато: низко надвинутые шапки, синие комбинезоны, лица черные, в цвет одежде, лишь белки глаз сверкают.

* * *

Шахтер набирает опыт только к тридцати, к сорока пяти силы у него уже не те, и его переводят на работу полегче, за которую платят меньше. В пятьдесят пять он получает пенсию — три тысячи франков на себя и столько же на жену, но пожить в свое удовольствие долго ему, как правило, не удается — год-два, не больше. О том, что ему скорее всего суждено умереть от пятидесяти пяти до шестидесяти пяти, шахтер говорит спокойно, так, словно это в порядке вещей.

Ему предоставляют дом за символическую плату (восемь — десять франков в месяц) и четыреста килограммов угля. Он работает пять дней в неделю за шестьдесят франков в день плюс прибавка в двадцать пять процентов, но если его попросят поработать сверхурочно, а он откажется, прибавку не выплачивают.

Медицинское обслуживание бесплатное, но шахтеры жалуются, что врачи невнимательны: если у них много пациентов, они приходят лишь на следующий день после того, как их вызвали, лекарств не хватает.

* * *

Шахтеры — народ приветливый, доброжелательный, отзывчивый. Они понимают, что в своей работе зависят от других и, естественно, относятся друг к другу по-товарищески. Некоторые из них живут в часе, а то и больше ходьбы от шахты и приезжают на работу на велосипедах. Они любят свой уродливый поселок, и даже если могут переехать поближе к шахте, не хотят расставаться с ним.

* * *

Кроме квалифицированных шахтеров, которые добывают уголь, продвигают забой, проходят штольни, есть и чернорабочие — они чинят электропроводку, водят вагонетки, которые свозят уголь к подъемникам, втаскивают груженые вагонетки в подъемник. Вагонетку надо отцепить, вручную довезти по извилистым рельсам до подъемника и втолкнуть в него. За смену шахтер подвозит тысячу двести вагонеток. Работа эта очень тяжелая, он получает за нее двадцать франков в день. До последней забастовки платили всего четырнадцать.

Подъемник тряский. Движется вверх-вниз очень быстро, с чудовищным лязгом. Когда подъемник опускается в шахту, рабочие вытаскивают из него порожние вагонетки.

«У Анжелики». Небольшая квадратная комнатка, в глубине бар, на полках множество бутылок. Три-четыре квадратных столика, посетители сидят на скамейках, расставленных вдоль стен, и на стульях, посреди комнаты круглый стол. За ним несколько шахтеров, здоровенный солдат в форме, он в увольнении. Один из них показывает фокус с мотком шерсти, нехитрый фокус, но они в полном восторге, и в честь этого угощают друг друга. Атмосфера дружелюбия и сердечности. За другим столом мужчины играют в карты. Говорят мало, в основном о работе и ценах на то-се.

Семья хозяина живет в комнате за баром. Больной поляк не встает с постели, около него толчется человек шесть. Воздух спертый.

* * *

Поляков сразу отличишь от французов. Они коренастые, с квадратной формы головами, даже несмотря на угольную пыль, видно, какая у них белая кожа. С французами они ладят, но держатся особняком. Едят мало, еще меньше, чем французы, откладывают деньги и отсылают их домой, чтобы купить усадьбу. Пьют в основном по праздникам и на свадьбах, тогда собираются большими компаниями и просаживают все деньги. Затем долгие месяцы снова во всем себе отказывают, чтобы восполнить растраченное. По-французски говорят, подбирая слова, с сильным акцентом.

* * *

Мытье здесь — сложная процедура. В медном баке для стирки белья нагревают воду, в нем шахтер и моется. Молодые шахтеры гордятся тем, что работают в шахте, и вообще практически не умываются. Холостые шахтеры снимают комнату или койку у вдовы или у многодетной семьи. В Ланс ездят, чтобы сходить в тамошний бордель, автобусом или на велосипеде.

* * *

Штольни чуть выше среднего человеческого роста. Очень длинные, освещены холодным светом голых лампочек, по ним гуляют пронизывающие сквозняки. Штольни извиваются, петляют, сообщаются между собой, диву даешься, как тут не заблудиться; но Штейгер сказал, что найдет выход и с завязанными глазами.

* * *

Когда внезапно натыкаешься на группу работающих шахтеров, ощущение такое, словно при тебе совершается какое-то таинство. Пролезаешь через отверстие в стене штольни, протискиваешься или проползаешь по узкому штреку, порой и на четвереньках, пока перед тобой не возникнут шахтеры, продвигающие забой или рубящие уголь. Отбойный молоток такой тяжелый, что одному человеку поднять его не под силу, от него адский грохот.

В тусклом свете шахтеры, голые до пояса, в касках, чтобы защитить голову, и на людей-то непохожи. В середине смены у них получасовой перерыв. Они садятся на кучу угольной пыли и подкрепляются принесенным из дому в жестяной коробке здоровенным ломтем хлеба с маслом или с куском колбасы и жидким кофе из фляги.

* * *

Еда, как правило, такая, Поутру черный кофе, хлеб с маслом. В полдень, если шахтер дома, суп, кусок говядины или телятины с овощами из супа и картошкой. Пиво, часто домашней варки и практически безалкогольное, с необычным вкусом, к нему требуется привычка. На ужин снова кофе, хлеб с маслом, ну а если уж очень захочется побаловать себя — ломтик ветчины. Ни в одном из домов нет и намека на уют, и не заметно никакого стремления к уюту. Шахтеры довольны своими заработками и хотят лишь одного: чтобы все осталось, как есть. Работа, еда, сон, радио; таков уклад их жизни.

* * *

Управляющий предупредил меня, что работа эта не такая тяжелая, какой представляется постороннему глазу. Привычка, если и не облегчает ее, то по крайней мере помогает с ней примириться. Низенький, бритый, франтоватый управляющий еще молод; у него довольно миловидная длинноносая жена в красном платье и двое детей. Увлечен делом, производит впечатление человека умного, приятного и начитанного. У них гостит его тесть, генеральный прокурор Амьена, щуплый старичок с седой окладистой бородой. Он словоохотлив и с большой убежденностью излагает то, что уже лет сто стало общим местом, так, словно это выношенные суждения, к которым он пришел в итоге напряженных раздумий. Донельзя порядочный, достойный, ограниченный и нудный человек.