Хватит ли этого, чтобы дыра в стене замка закрылась, или потребуется что-то еще?

Мистая еще недолго оставалась на месте, пытаясь проанализировать все это. Однако, не в силах придумать ничего нового, она отвернулась и осторожно направилась вверх по ступенькам к бреши в стене, а оттуда — в Хранилище.

Дирк с Лесной Опушки терпеливо ждал ее, сидя на полу.

— Ну что, твой план сработал? — спросил он.

— Думаю, да. Но что делать с этим проломом? Мы можем закрыть его?

Кот моргнул:

— Либирис — живое существо, как и Чистейшее Серебро. Он сам вылечится, если рана не будет разрастаться. То есть если прекратятся кражи и чтение разрушающих заклинаний.

— Значит, мы должны сделать все, чтобы остановить это, верно? Мы обязаны что-то предпринять по отношению к его преосвященству и Скрягу.

Кот задумался. Он потянулся, грациозно изогнув спину. Его мех сиял странным, серебристым светом.

— Возможно, тебе бы следовало предоставить возможность разбираться с этим дальше Бену Холидею и его друзьям. Они могут лучше управиться с подобной работой.

— Но я начала это дело и хочу его закончить! — настаивала Мистая. — Я умею быть осторожной.

Призматический кот посмотрел на нее долгим непроницаемым взглядом, судя по всему взвешивая все за и против. Затем, исчерпав свои запасы интереса к этому вопросу, он повернулся и направился обратно по проходу в переднюю часть Хранилища.

— Пора ложиться спать, — бросил Дирк через плечо. — Мы можем обсудить это завтра.

Мистая сочла это предложение вполне логичным, хотя уже решила для себя, что ни за что не передумает, что бы ни случилось, какие бы аргументы ни предложил кот. Вот он, ее шанс загладить свою неудачу в Кэррингтоне, возможность доказать своим родителям, что она тоже чего-то стоит. Если Мистае удастся исцелить Либирис и доказать вину его преосвященства и Скряга, отец и мать больше не смогут отрицать право своей дочери остаться в Заземелье и самой решать, каким будет ее будущее. Тогда девушка сможет продолжить свое обучение у советника и Абернети. Ее наконец-то признают равной и больше не будут считать маленьким ребенком.

Обратный путь через стеллажи показался Мистае бесконечным. Девушка ужасно устала, отчего кружилась голова и путались мысли. Ее сил хватало только на то, чтобы переставлять ноги. Если Дирк с Лесной Опушки и заметил ее состояние, то не подал и виду. Он спокойно шел впереди, как кот, решивший погулять сам по себе. Он обращал на нее не больше внимания, чем на обои на стенах.

В какой-то момент, уже в коридоре, кот просто исчез. Мистая не обратила на это особого внимания, думая только о том, как бы побыстрее добраться до постели и заснуть. Сегодня не будет никакой бессонницы, с улыбкой решила девушка. Ничто не заставит ее беспокойно ворочаться после таких приключений.

Быстро оглядевшись вокруг, принцесса осторожно открыла дверь своей комнаты и вошла.

Она сразу же поняла, что что-то пошло не так.

— Решили отправиться на позднюю прогулку, ваше высочество? — услышала она голос его преосвященства, донесшийся из темноты.

Она уловила какой-то странный, горький и сырой запах, а потом провалилась во тьму.

Придя в себя, Мистая обнаружила, что лежит на соломенном тюфяке в темной комнате без окон, а единственная свеча стоит на полу рядом с ней, едва разгоняя мрак. Голова раскалывалась от боли, но в остальном девушка чувствовала себя вполне сносно. Еще несколько долгих мгновений она лежала неподвижно, пока глаза заново учились видеть, и пыталась вспомнить, что с ней случилось, но лучше бы память к ней не возвращалась.

Из тьмы выдвинулся смутный силуэт, он пересек комнату и присел на край ее жалкого ложа. Она непроизвольно вздрогнула и сгорбилась, испугавшись, что это может быть его преосвященство или Руфус Скряг. Однако, увидев обеспокоенное лицо Тома, Мистая резко выдохнула, преисполнившись облегчения.

— Ты в порядке? — еле слышным шепотом спросил юноша, склонившись над ней.

Она кивнула:

— Мы одни?

Том кивнул в ответ:

— Но они могут подслушивать.

— Они тебя тоже принесли сюда?

— На самом деле я оказался здесь первым, тебя притащили позже.

Мистая попыталась поднять руку, чтобы потереть ноющий лоб, но она казалась до странности тяжелой. Опустив глаза, девушка поняла почему: оба ее запястья были окружены чем-то, до странности напоминавшим маленькие сгустки свернувшегося тумана, который скрывал ее ладони из вида.

— Что со мной случилось? — выдохнула Мистая, яростно пытаясь стряхнуть с рук странные оковы. — Кто это сделал?

— Его преосвященство. — Том положил ладони на ее руки, удерживая их на месте. — Не делай этого. Лежи спокойно. Твои руки скованы магией, чтобы ты не могла произносить заклинания. Если попытаешься освободиться, то только причинишь себе боль.

Мистая перестала биться на постели и уставилась на него:

— Он все знает, не так ли? Он знает, кто я. Я слышала, как Крэббит обратился ко мне по имени, прежде чем потеряла сознание. Что он со мной сделал?

Том покачал головой:

— Применил какое-то заклинание. Он с помощью каких-то чар заставил меня замереть на месте, поэтому я ничем не мог помочь тебе. Знаешь, его преосвященство куда более опытный и могущественный волшебник, чем мы оба считали. И — да, он знает, кто ты такая.

Девушка тяжело вздохнула и легла на тюфяк.

— Значит, и ты теперь это знаешь.

Том улыбнулся:

— Я знал с самого начала. С того момента, как увидел тебя, стоящую перед Скрягом в дверях. — Юноша тихо рассмеялся, увидев выражение ее лица. — Я же говорил, что видел тебя, когда много лет назад был при дворе, ты была еще ребенком и выглядела совсем по-другому. Но глаза остались прежними. Я бы никогда не смог забыть твои глаза.

К своему ужасу, Мистая поняла, что краснеет. Ее лицо стало яркого свекольного оттенка, и только царящая в комнате темнота помогла ей скрыть смущение.

— В таком случае ты, видимо, подобрался ко мне ближе, чем я бы сочла возможным для слуги.

Том пожал плечами:

— Тебя выдали и другие детали. Руки у тебя слишком мягкие и нежные для крестьянской девушки. Кроме того, ты правильно говоришь, у тебя слишком правильная осанка, и ты умеешь себя держать.

— Похоже, ты очень многое знаешь о принцессах.

— Я бы так не сказал. Я просто внимателен к деталям.

— А почему ты сразу не сказал мне, что знаешь, кто я?

Юноша помолчал, обдумывая ответ.

— Не знаю… Видишь ли, когда ты появилась здесь, мне очень не хотелось терять тебя. Здесь я ничего не придумал, как видишь. Я боялся, что если расскажу правду, что я узнал в тебе Мистаю Холидей, то это сразу же изменит наши отношения, и ты, возможно, решишь уйти как можно скорее. Мне показалось, будет гораздо легче продолжать притворяться, будто я поверил в твою историю. — Том помолчал. — Кстати говоря, у меня действительно есть сестра по имени Эллис. Только она гораздо старше тебя.