Пирс видел, как Никол задрожала, покраснела и готовилась заплакать. Похоже, он немного переборщил. Вскинув растопыренные ладони к потолку, она попятилась к выходу в коридор.

— Убирайся отсюда, Генри. Ты вконец спятил. И если не от удара о стену, то от безвылазной работы в своей лаборатории. Она тебя доконала. Тебе лучше обратиться к врачу и...

— Вы никогда его не получите, — проговорил он спокойным, слегка хриплым голосом. — «Протея» вам не видать как своих ушей. И вы еще не успеете завтра проснуться, как патент на него будет зарегистрирован. Понятно?

— Нет, Генри, не понимаю.

— Мне надо знать, кто ее убил! Ты сделала это сама или наняла Венца? Ведь грязная работа этому мерзавцу всегда была по душе, не так ли?

Этого Никол уже не выдержала и, обернувшись, пронзительно крикнула Пирсу в лицо:

— Что?! Ты что несешь? Кого я убила? Ты хоть соображаешь, что говоришь?

Он замолчал, надеясь, что она успокоится. Беседа развивалась совсем не по тому сценарию, который он представлял. Пирс рассчитывал добиться признания, а вместо этого только довел ее до слез.

— Никол, я любил тебя. Не знаю, черт возьми, что на меня нашло, но я тебя по-прежнему люблю.

Немного придя в себя, она вытерла глаза и скрестила руки на груди.

— Ладно, Генри, тогда сделай мне одно одолжение, — проговорила она чуть слышно.

— Ты мало от меня получила? Чего ты еще хочешь?

— Прошу тебя ненадолго сесть на стул, и я тоже присяду. Сядь и спокойно расскажи обо всем, что с тобой случилось. Так, будто мне абсолютно ничего об этом не известно. Понимаю, ты можешь мне не верить, но я действительно искренне хочу выслушать твой рассказ. Ты можешь отзываться обо мне как угодно — я вынесу любые оскорбления в свой адрес, — главное, расскажи суть случившегося. С самого начала. Договорились?

Не отрывая внимательного взгляда от ее лица, Пирс медленно опустился на стул, который она ему подвинула. Подождав, пока Никол тоже сядет напротив, он медленно начал свой рассказ.

— Думаю, придется вспомнить события двадцатилетней давности. Ту ночь, когда я нашел свою сестру в районе Голливуда. Своему отчиму об этом я не рассказывал.

Через час Пирс стоял в своей бывшей спальне, с удовольствием отмечая, что там ничего не изменилось, не считая стопки свежих книг, сложенных на полу рядом с кроватью. Он подошел ближе посмотреть, что за книга лежала открытой на подушке, где обычно спала Никол. Прочтя незнакомое название, «Любовь игуаны», он стал соображать, о чем бы могло рассказываться в этой книге.

Никол тихо подошла сзади и нежно тронула его за плечо. Когда Пирс обернулся, она осторожно обхватила ладонями его лицо и стала внимательно рассматривать швы, разбегавшиеся лучами от переносицы в направлении левого глаза.

— Мне очень жаль тебя, малыш.

— Мне тоже жаль, что я нагрубил и подозревал тебя. И вообще прости за все, что случилось в последнее время. Мне казалось, что я смогу тебя удержать, несмотря на загруженность работой и...

Не дав договорить, Никол притянула его за шею к своим губам. Пирс поцеловал ее и, нежно развернув спиной к постели, бережно усадил на кровать, а сам опустился на колени. Осторожно разведя руками ее ноги, он скользнул между ними и прижал ее к себе. Они снова поцеловались, на этот раз поцелуй был таким долгим и страстным, что Пирсу даже показалось, будто их губы слились в одно целое.

Нащупав теплые бедра Никол, он стал подтягивать их к себе. Действовал он весьма энергично и не особенно церемонясь, и вскоре ощутил у себя на шее ее горячую ладонь. Другой рукой она расправлялась с пуговицами его рубашки. Некоторое время они помогали друг другу освободиться от одежды, но все-таки были вынуждены на время ослабить объятия, чтобы сбросить остатки белья. Не сговариваясь, они поняли, что так будет быстрее.

Оба действовали молча и сосредоточенно. Когда Пирс стянул с себя рубашку, Никол не могла сдержать вздоха при виде многочисленных синяков и кровоподтеков, которые покрывали его грудь и бок. Но тут же наклонилась и приникла губами к его ранам. Затем они быстро легли в постель и заключили друг друга в объятия, которые были одновременно чувственными и целомудренно-ласковыми. Пирс понял, как сильно скучал без Никол все эти дни, как ему не хватало ее умения здраво мыслить и тонко сопереживать, что всегда окрашивало их отношения в самые необычные тона. И конечно, он очень скучал без ее тела. Он страстно хотел прикоснуться к нему и ощутить его волшебный вкус.

Пирс уткнулся лицом в грудь Никол и стал медленно продвигаться сверху вниз, вжимаясь носом в каждую ямку ее тела, проводя кончиком языка по гладкой коже, ощущая вкус золотого колечка у нее в пупке и опускаясь все дальше и дальше. Откинув голову и обнажив тонкую шею, она выглядела необычайно хрупкой и уязвимой. Веки были опущены, ладонь она прижала тыльной стороной ко рту и слегка прикусила сустав одного из пальцев.

Когда наконец оба были готовы, Пирс взял ее за руку и направил маленькую ладонь в свое самое чувствительное место, чтобы она могла им управлять. Они всегда так делали, по давно изобретенной методике. Никол действовала не спеша, постепенно привлекая его к своему лону. Одновременно она терлась ногами о его спину и бока. Пирс приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на ее лицо. Однажды он принес домой инфракрасные очки из лаборатории, и они вволю натешились необычными картинками. Он знал, что в данный момент лицо Никол через тепловые линзы выглядело бы бархатисто-пурпурным.

Она приостановила свои движения и тоже открыла глаза. Неожиданно Пирс понял, что ей не хочется продолжать.

— Что случилось? — спросил он.

Никол вздохнула.

— Что такое? — повторил он.

— Не могу.

— Чего не можешь?

— Прости, Генри, но сейчас я этого сделать не могу.

И расцепив ноги у него на спине, она уперлась обеими руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Он не отпускал ее.

— Отстань от меня. Пожалуйста.

— Ты шутишь?

— Отпусти!

Пирс перевернулся на бок, чтобы плотнее прижаться к ее спине. Она обхватила себя руками и даже слегка согнулась, словно обнимаясь сама с собой. Позвонки на ее голой спине выстроились в изящную архитектурную конструкцию. Протянув руку, Пирс легонько коснулся ее шеи и провел пальцем вдоль позвоночника, будто играя на клавишах пианино.

— Что такое, Ники? В чем дело?

— Сначала мне показалось, что после того, о чем мы говорили в гостиной, это было бы хорошим выходом из ситуации. Что именно это нам сейчас и нужно. Но это не так, нам не стоит этого делать, Генри. Это неправильно. Мы уже разошлись, поэтому если мы сейчас сделаем это, я не знаю, что будет. Просто я не в силах перебороть себя. Прости.

Пирс улыбнулся, хотя Никол лежала к нему спиной и не могла этого видеть. Он легко прикоснулся пальцем к татуировке на ее правом бедре. Рисунок был настолько маленький, что долгое время он его не замечал и обнаружил лишь в первую ночь их любви. Эта татуировка всегда волновала его так же, как и это пирсинговое колечко в пупке. Никол объяснила, что это китайская пиктограмма «Фу», символизирующая счастье. И добавила, что татуировка служит для напоминания о том, что счастье нематериально и возникает ниоткуда.