Главным в этой новой – антираковой – американской войне Обама назначил вице-президента Джо Байдена, который в 2019-м заявил о том, что готов стать новым американским президентом. И в его предвыборных речах тема войны против рака осталась важным лейтмотивом. Как ни странно, это хороший предвыборный год: для Байдена эта война личная, как личная она и для многих американцев, и для миллионов людей по всему миру. В 2013-м сыну Джо Байдена, генеральному прокурору штата Делавэр Бо Байдену, поставили диагноз – рак головного мозга. Тогдашний действующий президент Барак Обама был в курсе происходящего в семье вице-президента с самого начала и до самого конца. И когда Бо по состоянию здоровья был вынужден покинуть пост генпрокурора штата, а семья столкнулась с финансовыми трудностями, американский президент предложил Байденам финансовую помощь. Она не потребовалась. Бо Байден умер в мае 2015 года в возрасте 46 лет. В таких случаях принято говорить: медицина оказалась бессильной.

Но ведь еще несколько лет назад пациенту с таким, как у Бо Байдена, раком обещали всего лишь два-три месяца жизни. А Байден-младший прожил три года, имея возможность работать, строить планы, быть отцом и мужем. Это не делает смерть и потерю менее горькой. Но дает стимул двигать науку и медицину вперед, чтобы следующие больные жили еще дольше и еще полноценнее, отвоевывая у рака новые и новые рубежи.

Именно поэтому Джо Байден – лучший полководец в американской (и общемировой) войне против рака. Для него, как и для сотен миллионов людей на земле, эта война очень личная штука. И в ней обязательно следует победить.

«Война против рака – очень личная штука; и в ней обязательно следует победить» – один из наиболее часто цитируемых бывшим американским вице-президентом Байденом фрагмент книжки французско-американского ученого Давида Серван-Шрейбера. Семья Байдена в многочисленных интервью с благодарностью говорила об опыте борьбы и стойкости, который преподала им книга. «Серван-Шрейбер – тот самый человек, благодаря которому я понял, сколько от нас самих зависит в лечении. И еще, что борьба против болезни – это в каждом конкретном случае командный вид спорта», – сказал Джо Байден в интервью американскому телеведущему Ларри Кингу. И припомнил один из наиболее драматических моментов книги «Антирак»: после очередного лечения Серван-Шрейбер спрашивает лечащего врача: «Чем лично я могу помочь своему лечению? Будут ли у вас рекомендации, связанные с образом жизни, пищевыми, бытовыми привычками, которые помогли бы мне отсрочить рецидив или даже раз и навсегда отменить болезнь?» Доктор (дело происходило в самом начале 1990-х годов) молча разводит руками: мы ничего об этом не знаем.

В «Антираке» Серван-Шрейбер уже приводит исследования о том, что активность клеток-киллеров (умеющих противостоять онкологическим клеткам) очень связана с индивидуальными особенностями пациента (или потенциального пациента, или пациента, находящегося в ремиссии, ведь понятно же, что роль NK-клеток крайней важна именно в этих состояниях). У кого-то клетки-киллеры активны, многочисленны и боевиты – он хорошо защищен. У другого – внутренняя полиция ленива и неповоротлива. Значит, у рака больше шансов. В одном из первых изданий «Антирака» профессор Давид Серван-Шрейбер попытался доказать: NK-клетки можно взбодрить извне. «До опытов на Могучем Мышонке и его потомстве никто не мог ожидать, что иммунная система способна мобилизоваться до такой степени, чтобы суметь переварить рак, весящий 10 % от общего веса пациента, – пишет Шрейбер в своей книге. – Никто не мог даже вообразить этого! Господствующий консенсус по поводу пределов возможностей иммунной системы, без сомнения, помешал бы классическому иммунологу уделить внимание феноменальному здоровью Мыши Номер Шесть. Чжен Цуй, до встречи с Могучим Мышонком ничего не понимавший в иммунологии вне пределов школьной программы, рассказывал мне, какими словами его поздравлял с удавшимся экспериментом доктор Ллойд Оулд, профессор иммунологии рака в Онкологическом центре Слоан-Кеттеринг в Нью-Йорке: «Мы можем поздравить себя с тем, что вы не были иммунологом. Если бы это было не так, то вы, конечно, избавились бы от этой мыши без колебаний…» На что Чжен Цуй ответил: «Скорее, мы можем поздравить себя с тем, что Природа никогда не читала наших учебников!»

По мнению профессора, колоссальная сопротивляемость Могучего Мышонка была связана с его генами. Но что делать всем тем, кто, как я или, может быть, вы, обделен такими исключительными генами? До какой степени можно рассчитывать на «базовую» иммунную систему? Ответ на этот вопрос основывается на боеспособности лейкоцитов, важнейших элементов нашего умения расстроить замыслы рака. Мы можем стимулировать их жизненную силу или как минимум мы можем противостоять попыткам тормозить ее. Супермыши преуспевают в этом как никто другой, но каждый из нас может «толкать» свои лейкоциты к тому, чтобы они максимально проявили себя перед лицом рака. Многочисленные исследования показывают, что, как все солдаты, лейкоциты человека сражаются тем лучше, чем, во-первых, уважительнее к ним относятся, и, во-вторых, если офицер (то есть хозяин, обладатель организма) сохраняет хладнокровие, управляет своими эмоциями и действует спокойно. Различные исследования о деятельности лейкоцитов (в том числе NK-клеток) показывают, что они демонстрируют свой наилучший уровень тогда, когда наше питание разумно, когда наше окружение «пригодно», когда наша физическая активность пробуждает всё наше тело (а не только мозги и руки). У меня есть данные исследований о том, что некоторые виды пищи содержат очень эффективные антираковые химические элементы. Такая еда стимулирует нашу внутреннюю полицию, например, клетки-убийцы. Лейкоциты, и я готов это доказать тысячами примеров (такие примеры Серван-Шрейбер действительно приводит в своей книге «Антирак». – К. Г.), также чувствительны к нашим эмоциям, реагируют положительно на состояния, когда господствуют радость и ощущение связи с теми, кто нас окружает. Всё происходит так, как будто иммунные клетки мобилизуются, находясь на службе у жизни, которая объективно стоит того, чтобы ее прожить».

Сейчас это кажется банальным, но в середине 1990-х профессор Давид Серван-Шрейбер был первым, кто сообщил миру о том, что коровы, которые питаются некачественной или экологически загрязненной едой, и сами не могут стать едой полезной. Что мясоедение вообще штука сомнительная, а вот рыба и морепродукты – совсем наоборот. В своих рекомендациях красное мясо профессор завещал есть не чаще двух раз в неделю. Зато настаивал на невероятно полезных свойствах брокколи и прочих крестоцветных, оливкового масла, зеленого чая, куркумы, китайских грибов, малины, помидоров. И да, красного вина. Его профессор рекомендовал пить ежедневно. Но не больше двух бокалов в день.

Вот пример одной из простейших таблиц из правил жизни Давида Серван-Шрейбера. Кажется, ничего принципиально нового: хорошее в хорошем столбике, плохое – в плохом. Но кто и когда уделял хорошему и плохому пристальное внимание и действительно всерьез верил, что соблюдение этих элементарных правил может спасти от самой страшной и загадочной из существующих в современном мире болезней?