А тем временем душу старлея начинало томить какое-то странное, тягостное предчувствие. Но контрразведчик был то ли слишком молодым, то ли слишком неопытным, поскольку старался не доверять этому своему предчувствию. И потом, не звать же ему на помощь?!

— Вы свободны, товарищ старший лейтенант, — презрительно попрощался Курбатов со смершевцем. — И не бродите по кустам, а займитесь делом.

— Прежде я хотел бы взглянуть и на ваши документы, — процедил старший лейтенант.

— Еще чего?! Вы что, военный патруль?

— Я имею на это право в силу особого приказа…

— Но ведь мы уже все предъявили, — повел в его сторону стволом автомата фон Тирбах. И, не давая опомниться, метнулся к смершевцу, схватил за ноги, сбил на землю и в мгновение ока разметав его руки, вцепился в глотку.

— На помощь! — успел прохрипеть контрразведчик. — Дивер…

Договорить старший лейтенант не успел; бросившись к нему с двух сторон, Курбатов и фон Бергер в два ножа вспороли ему низ живота на всю глубину лезвий. Но и после того, как контрразведчик затих, фон Тирбах все душил и душил его, и лишь ударом ногой в бедро Курбатову удалось остановить его и привести в чувство.

— Мерси, господин подполковник, — обессиленно как-то скатился барон с омертвевшего тела.

— Что за манеры, барон? — попытался усовестить его Курбатов. — Что за мертвецкая хватка при удушении мертвецов?!

— Вы, как никто иной, знаете мою странную слабость, — вполголоса проговорил фон Тирбах, очевидно, стесняясь того, что свидетелем его «удушения мертвеца» стал гауптман фон Бергер.

— Вот именно: как никто иной. Встать и привести себя в порядок!

Курбатов хорошо помнил, как когда-то ему пришлось силой отрывать Виктора от растерзанного им китайца. Даже после того, как его пальцы удалось вырвать буквально из гортани противника, Виктор Майнц (бароном фон Тирбахом он тогда еще не именовался), спасаясь от подходившего к месту события японского патруля, целый квартал пробежал с вытянутой вперед окровавленной рукой, словно все еще судорожно сжимал на ходу глотку ненавистного врага.

— Ну что вы возитесь?! — вполголоса взъярился фон Бергер. — Крик могли услышать. Даже наверняка услышали. Поэтому уходим отсюда как можно скорее.

— Не паникуйте, гауптман, — попытался успокоить его Курбатов, неспешно изымая пистолет и удостоверение личности убитого…… Как я уже объяснял вам, Паниковать у нас, в группе маньчжурских стрелков, не принято.

Быстро, но в то же время довольно внимательно осмотрев документы советского контрразведчика, подполковник схватил его за шиворот и оттащил в ближайшие кусты.

— У вас странная манера, подполковник, — проворчал гауптман, — медлить именно тогда, когда медлить нельзя. Поскольку действовать следует решительно и молниеносно.

— Это у меня тактика такая, — ответил Курбатов слишком громко для человека, чувствующего себя в окружении врагов.

— Что еще за тактика?

Курбатов уверенно обошел укрывший мертвеца кустарник и, движением руки увлекая спутников за собой, направился к усевшемуся между двумя ложбинами танковому экипажу.

— «Тактика боевых слонов» называется. Мною разработанная и мною же множество раз испытанная.

— Каких еще слонов?

— Боевых, естественно. Когда противник рядом, мы поднимаем хоботы и, протрубив тревогу, врубаемся в их гущу, вытаптывая все, что попадается под ноги.

— Шутить изволите?

— Вот видите, как все еще плохо мы понимаем друг друга, фон Бергер.

— Подите-ка вы к дьяволу, князь.

Танкистов было двое. Курбатов не спеша приблизился к ним, угостил папиросами и поинтересовался, кто из них командир машины. Ответили, что командир отправился в стоящий по соседству пехотный батальон проведать земляка.

— И здесь разгильдяйство, — благодушно возмутился Курбатов. — Везде сплошное разгильдяйство. Не армия, а бордель.

— Почему разгильдяйство, товарищ капитан? — непонимающе уставился на него ефрейтор. — Действуем строго по приказу.

— Кто, какой уважающий себя командир в такое время, да еще и в километре от фронта, машину оставляет? Кто из вас механик-водитель?

— Я, товарищ капитан. И почему оставляет? — мягко-растерянно возразил механик-водитель — приземистый, с прыщавым юношеским лицом паренек, лет девятнадцати отроду, наверняка бывший колхозный тракторист. — Мы-то здесь для чего?

— Разве что, — примирительно молвил капитан. — Вы тут, кажется, перекусить решили?

— Пока все тихо… Чем бог послал.

— Так мы уж по-фронтовому присоседимся к вам, если, конечно, не возражаете. — И не ожидая реакции ефрейтора, скомандовал своим стрелкам: — Доставайте, мужики из вещмешков, не жадничайте, с танкистами поделитесь.

Пришельцы оказались на удивление щедрыми. Вмиг перед танкистами появились три банки консервов, фляга со спиртом, трофейные папиросы…

Вот только вкусить этих даров парням уже не пришлось. Как только они присели к «походному столу», подполковник схватил одного из них за волосы, приподнял и ударом ножа в бок завалил на куст, под которым тот устроился. Не растерявшись, Тирбах и гауптман Бергер в два ножа уложили на землю второго танкиста, и пока Курбатов возвращал еду в вещмешки, оттащили обоих в поросшую кустами ложбину.

— Вот это и есть тактика боевых слонов в действии, — поучительно молвил Курбатов, обращаясь к фон Бергеру.

— Убедительная демонстрация, — признал гауптман. — «Тактика боевых слонов»… Постараюсь запомнить.

— Еще убедительнее это будет выглядеть в танке, — заверил его князь.

Быстро разобравшись с помощью гауптмана, что к чему, подполковник в последнюю минуту решил сам занять место водителя. Танкист из него был не бог весть какой, однако немного поводить в школе диверсантов японский танк — за неимением русского — ему все же удалось.

Развернув машину на склоне заболоченного холма, он буквально свалился оттуда на кремнистую долину, посреди которой все еще бурлили страсти сразу по двум походным кухням. Курбатов смел с пути одну из них и, вогнав в землю тела нескольких зазевавшихся солдат, помчался дальше.

— Уходите к фронту, подполковник! — крикнул ему фон Тирбах после того, как, увлекшись атакой, Курбатов снес с обочины дороги распряженную повозку с какими-то ящиками.

— А мы — диверсанты, действующие в тылу врага! Для нас везде фронт.

— Не собираетесь же вы возвращаться на этом танке к Уралу?!

— А почему бы и не попробовать? На такой-то бронированной машине! Тактика боевых слонов!

— Опомнитесь, подполковник!

— Лучше займитесь пулеметом, поручик, это отвлечет вас от грустных мыслей!