– По дороге видали кого-нибудь?

– Нет… – задумался боцман. – Следов много, а людей не было.

– А варнинская дорога как?

– Хорошая дорога! – начал терять терпение Стефан. – Уж получше, чем твой покосившийся забор! Ты бы скорее нас покормила, да радовалась, что к тебе заглянули такие мастера. А то твои почтари только и способны, что обожрать погреб, да навозом загадить подворье. И ведь никому и в голову не придёт предложить помощь?

– И то верно, – неожиданно сломалась тётка Ванда. – Лезьте в подвал, раз уж вы до работы такие охочие. Мне там нужно прибраться.

– А как же перекусить? – растерялся боцман.

– Заработайте сначала, – проворчала хозяйка и, поманив, повела их ко второму входу с отвесной лестницей, под фундамент дома.

Стефан прикусил губу, чтобы не дать волю языку, но промолчал, увидав в открытую дверь ряд из покрывшихся плесенью бочек. Ему вдруг представилось, что в зажиточных домах в таких погребах хранят окорока и гирлянды колбас, и живот тут же ласково заурчал, представляя долгожданное пиршество.

Тётка Ванда пропустила их вперёд и кивнула на завешенный паутиной потолок:

– У самой руки никак не доходят, но раз вы такие до работы хваткие, то вот вам и работа. Стены обметите, бочки расставьте, да пол освободите. Мне наверху уже запасы некуда ставить.

Смородин вошёл в мрачное сырое помещение с низким потолком и невольно поёжился. Здесь витал запах плесени, гнили и брожения. «Чтобы вычистить такой запущенный подвал, нужен бульдозер, – невольно прикинул он фронт работ. – А не двое замученных голодом бродяг!»

Но Стефана, казалось, это не испугало.

– Сделаем, хозяюшка! – бодро отрапортовал он, даже не взглянув по тёмным углам. – А ты пока посуетись с обедом, да накрывай на стол.

Но тётка Ванда следом не зашла, а, дождавшись, когда боцман со Смородиным пройдут вглубь погреба, неожиданно захлопнула дверь и набросила стальной засов.

– Эй! – выкрикнул, бросившись на дверной косяк, Стефан. – Мы так не договаривались!

– А это чтобы вам никто не мешал, – засмеялась по другую сторону хозяйка.

– Как же мы будем работать, если с закрытой дверью здесь темно, как у чёрта под хвостом?

– А вы окно откройте, вот вам и будет светлее! – крикнула тётка Ванда и зашаркала валенками по ступенькам.

– Чего это она? – заволновался Смородин.

– А кто его знает? Может, боится, чтобы не обокрали?

Стефан прошёл вдоль стен, затем толкнул единственное, с трудом пропускавшее свет сквозь грязное стекло, окно. Внутрь пахнул свежий воздух, и, выглянув, боцман увидел пропасть, с поросшим внизу кустарником да усеянным камнями подножьем. Не меньше двадцати метров тянулся отвесный обрыв, затем он упирался в полого ползущий склон, укрытый нетронутым снегом.

– А если вдруг чего-то заподозрила? – не мог успокоиться Миша.

– Нет, – уверенно ответил Стефан. – Мы её боимся, а она нас. Всегда так с незнакомцами. – Затем его внимание привлекло содержимое бочек. – Загляни сюда, Михай. Квашеная капуста! Не колбасы, но я и такому рад.

Запустив пятерню в заурчавшее газами мокрое месиво, боцман набил рот и блаженно зажмурился.

– Надо ей сказать, чтоб добавляла жменьку сахара, а то горчит.

Смородин присел рядом, с завистью заглядывая в рот жующему Стефану. Затем несмело попробовал и набросился, нагребая полные ладони. Ему капуста показалась до безумия вкусной. Он набивал живот и чувствовал, как голодные рези отходят и наваливается ощущение безмерного счастья. Утолив голод, он поднялся и пошёл обследовать подвал. В углу он обнаружил потёкшую винную бочку и поднял над ней целый рой мух. Затем на глаза попались цепи, с приклёпанными на концах кандалами. Такая находка Мише пришлась не по душе.

– Не нравится мне всё это, – недовольно проворчал он, выглянув в окно. – Высоко. В окно не выбраться. Выход отсюда один, и он закрыт. Ох, не нравится.

Теперь его волнение передалось и Стефану.

Он подошёл к двери и, ударив ногой, крикнул:

– Эй, хозяйка, ты бы подсказала, что куда ставить! А то здесь сам чёрт ногу сломит!

Боцман прислушался и, не дождавшись ответа, попытался сам себя успокоить, по привычке размышляя вслух:

– Что она могла заподозрить? За три дня мы от Дубровки ушли далеко. Никто здесь ни про князя, ни про нас не слыхивал. А бродяг на дорогах сейчас всё равно что мух в этом подвале. Нет, испугалась, вот и выжидает, что мы делать станем?

– Испугалась двух бродяг? Стефан, если она живёт здесь давно, то уж насмотрелась, наверное, всякого. Постоялый двор всё-таки! Кто только не проезжает?

– И то верно! – побледнел боцман, вдруг бросившись в другую крайность. – Ведь, считай, это она на государевой службе? Верно? И новости ей прилетают с фельд-гонцами на постоялый двор первыми? Где, что в Дакии творится, она узнаёт в тот же час. Так и про нас могла слыхать? Вот ведьма старая! – скрипнул зубами Стефан. – Точно что-то задумала!

Он стукнул кулаком в дверь, затем, сорвавшись, принялся пинать её ногами:

– Эй, пани Ванда! Ты бы подсказала, куда бочки ставить?!

Неожиданно со двора донеслось многоголосое лошадиное ржание. Боцман прислушался и шепнул:

– Приехал кто-то. Много всадников. Не иначе, конный отряд. Не к добру это, Михай.

Он снова бросился к окну, но тут за дверью послышались голоса. Кто-то спускался вниз по ступеням и переругивался с хозяйкой.

– Ох, смотри Ванда, если зря меня потревожила! У меня и так забот невпроворот с этими самозванцами да беглыми аэронавтами, а тут ещё ты отрываешь.

– Ваша вельможность, как есть подозрительные до крайности. Что не скажут, так сбрешут. По варнинской дороге, говорит, пришли? Да где же эта дорога, если её ещё неделю назад камнепад перерезал! Почтари через пливинский перевал в обход скачут.

– Ладно, давай посмотрим!

Свет ударил в глаза, и в распахнувшуюся дверь ввалились пятеро ратников. Из-за их спин выглядывала хозяйка.

– Обед, говорят, подавай! – возмущалась она. – Будто я им прислуга какая! Обер-фискал Саймон, посмотрите на их рожи. Пусть даже это и не те, что вы ищете, но эти тоже бандиты! Точно знаю, что награда мне за них положена!

– Помолчи, Ванда! – прищурился, всматриваясь, сотник. – А ещё лучше, принеси огня.

Увидев синюю форму инквизиторов, Стефан обречёно застонал и пополз спиной по стене, стараясь забиться в угол. Смородин почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Обер-фискал подошёл к нему первому и, подняв над головой принесённый факел, вдруг рванул на груди разорванный зипун. Из-под стёганого ватника показалась алая роба аэронавта.

– Так, так… – восхищённо произнёс он, опасливо отступив назад. – Ай да Ванда! Заслужила ты награду! – Саймон одарил хозяйку благодарным взглядом. – А мы уж и надежду потеряли напасть на их след.