Следовательно, когда на следующий год началась навигация, Карса направил семисоттонную «Ливию» вниз по Гарумне на северо-северо-запад. Груз в основном состоял из вина и оливкового масла, место назначения — Ис. Вместе с ним поехал Олус.

Это был трудный рейс, часто дули ветры, дорога, поскольку капитан был очень осторожен, заняла полные десять дней.

— Я лучше прибуду позже в Ис, чем раньше — в ад, — сказал он. — Хотя, я слышал, священники заявили, что этот город заключил сделку с дьяволом.

Юный Олус едва его слушал. Он смотрел вперед. Его ждали чудеса.

День был прохладный и ветреный, его губы были солеными от морской воды. Ссорились зеленые волны, в пучине темнели водоросли, вспенивалась вокруг рифов вода. Вдали лежал остров, на нем возвышались башни крепости. Над водой пролетела птица, а впереди во сто крат сильнее галдели, перекрикивая ветер и шум волн, чайки, крачки, кайры, бакланы. Резвились и грелись на шхерах тюлени. «Ливия» шла вперед на коротких парусах, капитан вглядывался в рифы, сжимая в руках перипл, у бортов стояли наблюдатели, готовые в случае необходимости снять корабль с мели. Этот мыс пользовался дурной славой. А римские моряки верили, что Ис заключил сделку с демонами, которым поклонялся его народ.

Впереди раскинулся город. Его стены цвета темной розы склонялись над морем, как перед королевой. Наверху их украшал фриз с изображениями мифических существ и бойницы с башенками. За крепостной стеной, высокие и неподвижные, возвышались, устремившись в небеса, сверкая стеклом, фантастические очертания крыш. Поскольку начался прилив, ворота медленно закрывались. Доки, пакгаузы, корабли, лодки, жизнь показались Олусу раем, который он чуть было не отверг.

Из маленькой бухты вышли четыре лодки. Повсюду раздавались голоса. Впереди змеей извивался берег. Римляне спустили паруса. Исанские моряки налегли на весла и взяли корабль на буксир. Когда они проходили через зеленоватые медные двери, Олус затаил дыхание.

Ошеломленный, он с восторгом наблюдал за моряками, которые вытащили «Ливию» на берег и взяли с них плату; появился их начальник в сопровождении двоих стражников в доспехах — таких Олус нигде не видел. Он подошел к его отцу. Команда убрала паруса, чтобы отвезти корабль на стоянку в порт, и с нетерпением взвалила на плечи свой багаж. Наконец-то, наконец-то капитан отпустит их на берег!

Среди портовых рабочих, разъездных торговцев, проституток, праздно шатающегося люда, любопытных зевак, толпившихся на берегу, были посланники от всевозможных постоялых дворов, и все они стремились перекричать друг друга, расхваливая свою гостиницу. Они немного знали латынь. Тиберий ухмыльнулся.

— Будем надеяться, бедные дьяволы нас не обманут, — сказал он сыну. — Мы пробудем здесь несколько дней. Если нам придется постоянно ходить этим путем, придется ознакомиться с портом.

— Где мы остановимся? — едва дыша, спросил Олус.

— На лучшем постоялом дворе. Мне объяснили, где это. Бери вещи и пошли.

По дороге отец и сын увидели много любопытного. Ничто, даже здания, построенные римлянами, не напоминали те, которые были на их родине; пропорции статуй хоть немного, но отличались от римских, они были более вытянутые, более гладкие, более легкие, более волнующие. В городе ключом била жизнь. Большинство жителей Иса составляли богачи. Они щеголяли в блестящих одеждах, носили драгоценности, остальные тоже были чистыми и ухоженными. Они выглядели стройными, энергичными и величественными. Многие напоминали аборигенов и кельтов, которые были в числе их предков, но их хищные черты лица и смуглая кожа выдавали в них потомков финикийцев. Большинство мужчин носили коротко постриженные бороды и заплетенные в косу волосы; некоторые были в туниках, другие в куртках и штанах, кое-кто — в платье. Прически женщины зависели от их фантазии — от высоких до распущенных волос, перевязанных лентой. Многие были в широких платьях, перетянутых поясом, с длинными рукавами, которые не стесняли движения. Карса слышал, что они обладают такими же правами и свободами, как и мужчины. По улицам также свободно разгуливали слуги, рабство в Исе было запрещено — в полную противоположность Риму.

Так же как и сам город, находившиеся в нем постоялые дворы отличались чистотой и добротной обстановкой. Комнату, которую сняли отец с сыном, украшала фреска с изображением плывущего по морю корабля и высокой, до самого неба, красивой женщины в голубом плаще, указывающей на сверкающую над мачтой звезду.

— Язычники, — пробормотал Тиберий. — Проклятые души. Я слышал, они все распутники. Но где-то у них есть христианская церковь.

— Мы ведь должны заключить с ними сделку, верно? — спросил Олус. — Они не могут быть нечестивцами. Если… — Он неловко махнул рукой в сторону окна. — Если они сделали все это…

— Мы должны следить за своим поведением. Торговля с ними очень выгодна. Здесь многому можно научиться, да и развлечься — тоже. Только будь крепок душой. Мне рассказывали, что у арморикцев, как и у нас, есть сирены, которые завлекают на скалы моряков. Даже за этой стеной с воротами под нами могут оказаться рифы преисподней.

Еда, поданная им в общую комнату, была необычной и очень вкусной: маринованные мидии, куриный бульон с луком, слегка обжаренная камбала с тимьяном и крессом, белый хлеб с запеченным в нем фундуком, сладкое масло, сыр с голубыми прожилками, медовый пирог и сухой мед со вкусом трав, который таял на языке. Девушка-служанка, которая принесла им обед, была почти такого же возраста, как Олус, она одарила их взглядом и улыбкой, отчего его отец нахмурился.

Однако, когда появился посланник — мальчик в красной тунике, с вышитым на груди золотым колесом, — Тиберий встретил его радостно.

— Капитан Карса? — спросил он на необычной латыни. — Я от короля Грациллония. Он жаждет поприветствовать чужеземцев и услышать от них рассказ о другом мире. Он всегда следовал их приказаниям. Он будет рад принять вас этим вечером.

— Конечно, конечно! — воскликнул Тиберий. — Но я всего лишь торговец.

— Новый торговец, господин. Позвольте вам сказать, что утром наш корабль вернулся из Ибернии и его главные пассажиры тоже будут во дворце.

Тиберий бросил взгляд на ошеломленного Олуса, прокашлялся и сказал:

— Э, это мой сын…

— Я понимаю, господин. Он тоже приглашен. Радостно вспыхнул маяк.

Они надели лучшие одежды и отправились с посланником. По дороге он показал им такие виды, что у Олуса закружилась голова.

Вход в королевский дворец охраняли четверо стражников, двое — в боевых доспехах, какие носят в Исе, двое — в римских. За воротами среди клумб, живых изгородей, топиариев, беседок переплетались лабиринты дорожек. Дворец был средних размеров, но безгранично горделивый. На стенах был изображен лес с дикими животными. Главную лестницу охраняли бронзовые кабан и медведь. Над медной крышей возвышался свод, который украшал, сверкая позолотой под закатным солнцем, орел с распростертыми крыльями.