– Да, Викторович, пожалуй, тебя стоит взять с собой. Хорошо, а Дашку я возьму на себя.

– Ты уж постарайся, Николай. Вот, закрыл сейчас глаза, и снова вижу угольный дымок над красной черепицей в Старом городе, а вдали – серые воды залива. Уж больно мне хочется снова побывать в этом самом Ревеле.

Тут зашумела рация, и голос Васильевича произнес:

– Баринова, Сапожникова и Иванова – срочно к государю. Будет серьезный разговор…

– Вот видишь, Викторыч, накаркал я полный аврал. Похоже, что Павел рассказал все о нас Ушакову. Игра пойдет в открытую. Что ж, возможно, что оно и к лучшему…

24 марта (5 апреля) 1801 года.

Санкт-Петербург. Михайловский замок.

Патрикеев Василий Васильевич,

журналист и историк

Я находился в кабинете императора, когда придворный лакей доложил царю о том, что у Кордегардии находится коляска с прибывшим из Крыма адмиралом Ушаковым. И тот просит узнать, когда государь сможет его принять. Павел, как человек нетерпеливый, попросил передать адмиралу, что, если он не сильно утомлен дорогой, то аудиенция может состояться немедленно.

Я усмехнулся про себя. Вряд ли Федор Федорович станет откладывать встречу с императором на вечер. Представляю, сколько всего передумал он по дороге из Крыма в Питер. И вполне естественно, что Ушакову хотелось побыстрее узнать, для чего он так срочно понадобился царю.

Вскоре было доложено, что адмирал уже в прихожей и ждет приглашения войти. Я попытался было откланяться, дав возможность Ушакову поговорить с императором наедине. Но Павел предложил мне остаться, сказав, что разговор будет касаться среди всего прочего и нас, пришельцев из будущего. Ну, что ж, пожалуй, Ушаков – один из немногих доверенных лиц в этом мире, кто должен знать о нас всё, точнее почти всё.

Адмирал, войдя в кабинет, почтительно поздоровался с императором и с любопытством посмотрел на меня. Похоже, что слухи о новых фаворитах царя добрались и до Черного моря.

Павел не стал долго ходить вокруг да около и, предложив присесть Ушакову, кратко, без излишних подробностей, рассказал адмиралу о нашей первой встрече с ним на берегу Невы.

Поначалу Ушаков просто не поверил царю. Правда, он прямо не сказал ему об этом, но выражение лица адмирала было такое, какое бывает у взрослого, слушающего рассказ ребенка о встрече в коридоре с бабой-ягой или Кощеем Бессмертным. Потом, когда я, по просьбе императора, откинул крышку ноутбука и прокрутил кадры о современном флоте России, недоверие на лице прославленного адмирала сменилось изумлением.

– Не может быть… – пробормотал он, – корабли без парусов, оружие страшной разрушительной силы. И эти живые картинки, не похожие ни на что… Скажите, господин Патрикеев, вы и вправду пришли к нам из XXI века?

– Вправду, Федор Федорович, – ответил я. – Точнее, из сентября 2018 года. Как это получилось, и кто способствовал тому, что мы провалились в прошлое, можете у меня не спрашивать. Мы и сами этого до сих пор не можем понять. Но факт, что называется, налицо. Мы находимся в нашем прошлом и делаем все, чтобы помочь предкам не совершить того, что произошло в нашей истории. Что именно мы делаем, я расскажу вам, Федор Федорович, после того, как получу на это специальное разрешение государя. Что же касается вас, то могу сказать одно – у нас помнят и не забывают знаменитого флотоводца адмирала Ушакова. Вашим именем, Федор Федорович, называют улицы, корабли, военно-морские училища. Существует орден Ушакова, получить который мечтают наши морские офицеры.

Ушаков был приятно удивлен, услышав мой рассказ о том, что его помнят и ценят потомки. Я, правда, не стал ему говорить, что, помимо прочего, Русской Православной Церковью Ушаков причислен к лику святых, как праведный воин. Об этом я расскажу ему как-нибудь потом, с глазу на глаз. Боюсь, что это сильно не понравится императору, который довольно ревниво относится к чужой славе.

– Я счастлив, – сказал Ушаков, – что не зря прожил свою жизнь, и что память обо мне сохранилась в веках. Признайтесь, что мой срочный вызов в Петербург – это тоже дело ваших рук. Значит, я кому-то здесь понадобился?

– Да, сударь, – ответит Павел, – вы здесь очень нужны. Только, вызвал вас в Петербург я и правда по совету моих новых друзей. Если вы хотите, обо всем произошедшем за последнее время вам расскажет Василий Васильевич.

Я прокашлялся, как лектор перед началом лекции, а потом, стараясь следить за своей речью и упоминать поменьше слов, незнакомых людям из XIX века, начал вводить Ушакова в курс текущих событий.

– После того как были арестованы главари заговора, собиравшиеся свергнуть и убить государя, служители Тайной экспедиции выяснили, что заговорщики связаны с влиятельными лицами из правительства Британии, которые подстрекали и снабжали деньгами некоторых наших гвардейских офицеров и сановников. Кроме того, в Балтийское море в самое ближайшее время должен войти британский флот, чтобы силой заставить Россию изменить свою политику. Командовать этим флотом, Федор Федорович, будет ваш старый знакомый по делам италийским, адмирал Горацио Нельсон.

– Вот как, – пробормотал Ушаков. – Все это, однако, весьма похоже на британцев, которым никакие законы не писаны. Теперь понятно, почему понадобилось мое присутствие здесь. А известно ли вам, господин Патрикеев, о планах адмирала Нельсона? Куда и когда он направит свои корабли? Ведь, как я понял, нечто подобное он проделал и в вашей истории…

– В нашей истории, Федор Федорович, адмирал Нельсон направится к Ревелю. Но до вооруженного столкновения между русскими и британскими кораблями дело не дошло. За несколько дней до прибытия эскадры Нельсона командующий русской эскадрой в Ревеле вице-адмирал Макаров[45] уведет свои корабли в Кронштадт. И даже при отсутствии наших сил в Ревеле, Нельсон так и не нападет на город и порт. Он заявит, что прибыл в русский порт… с визитом вежливости. После чего смиренно отправится назад.

– Что-то не похоже это на него, – с сомнением покачал головой Ушаков. – Помнится, в бытность его командиром британской эскадры на Средиземном море, он вел себя более дерзко.

– На Балтике он тоже вел себя далеко не смиренно, – усмехнулся император, – три дня назад он напал прямо на рейде Копенгагена на датский флот и заставил его сдаться. Правда, датчане не сразу согласились спустить флаги. Была изрядная баталия, при которой британцы потеряли людей едва ли не больше, чем датчане.

– Три дня назад? – Ушаков с удивлением посмотрел на Павла. – Ваше императорское величество, а откуда вам это может быть известно?

Павел опять улыбнулся и указал рукой на меня.

– А-а-а, я все понял! – воскликнул Ушаков. – Это произошло в прошлом наших потомков. Ведь только они могут знать о том, что еще не случилось. Надеюсь, Василий Васильевич, вы потом подробно мне расскажете о сей знатной баталии.