— Именно это я им всем и сказал, — устало согласился Блейк. — Но никто меня не слушал. Эти болваны считают, что угроза боли плюс заложница жена не позволят Дедалу снова сорваться с катушек.

— Полная хрень! — высказался Хейл.

Они подошли к толстому стеклу и успели увидеть, как президент Грейс входит в огромную камеру, где содержится Дедал.

Хотя физическое тело Дедала находилось в Вайоминге, его неутомимое сознание растеклось по всему миру, перескакивая от гибрида в индонезийском Паданге к ревуну, бегающему по саванне неподалеку от чадского городка Фада, от него — к страшилищу в боливийском Ла-Пасе, к титану, бредущему через заснеженную украинскую степь, к истязателю, рыщущему по улицам индийского Дели…

И всякий раз Дедала встречали с радостью — он был выражением того единства, которому принадлежали все химеры. По крайней мере, так считали они. А вот у самого Дедала были основания полагать, что он поднялся над химерианским вирусом и даже взял его под свой контроль. Это было верно в том случае, если только вирус не контролировал Дедала настолько, что тот даже не ощущал его присутствия. Мысли о подобной возможности продолжали терзать Дедала, но тут он ничего поделать не мог.

Такими были раздумья Дедала, когда разряд электричества вернул его разум в тело, в котором он обитал. Тело это имело очень неприглядный вид, напоминая висящую в воздухе раковую опухоль с болтающимися под ней тоненькими ножками. Электрический удар не вызвал боль, но он и не был на то рассчитан. Нет, этим легким уколом люди вызывали Дедала к себе, скорее всего, ради долгого, скучного общения.

Открыв многочисленные глаза, Дедал увидел, что прямо под ним в бетонной камере стоит человек. Пол меньше часа назад помыли из шланга, и он еще оставался влажным.

— Человек, стоящий перед вами, — президент Ной Грейс, — объявил голос из динамиков. — Он хочет вступить в переговоры.

Слова бесконечным эхом разлились в сознании, и Дедала опять унесло прочь. Он был железноголовым, жадно пожиравшим человеческую ногу в Париже, когда его резко вернул назад новый, более мощный разряд.

Общение на «языке мяса», как это называл Дедал, требовало от него сосредоточенности, и чем дальше, тем больших усилий оно стоило, поэтому первая попытка обернулась лишь бессмысленным набором звуков.

— Меано понта хиблом орага.

Ной Грейс стоял в тени, отбрасываемой парящим в воздухе чудовищем, и смотрел на него, задрав голову. Если не считать бомбардировки мемориала Линкольна, он впервые так близко общался с химерой. При условии, что Дедала действительно можно было считать таковой.

Но вместо расслабляющего мочевой пузырь страха, которого он ожидал, Грейс испытывал совсем другое чувство. Ощущение власти. Висящее над ним чудовище было его пленником — не наоборот, — а значит, должно было подчиняться его воле. Единственный вопрос состоял в том, сохранил ли мутант достаточно человеческого, чтобы можно было с ним общаться. Прозвучавшая белиберда была плохим началом.

Грейс откашлялся.

— Я говорю от имени народа Соединенных Штатов Америки.

Дедал исторгнул из себя газ, и его тело обмякло. Ощутив внезапный укол страха, Грейс заставил себя не трогаться с места, пока этот ужас во плоти не опустится на уровень его глаз. Он увидел остатки человеческой головы, практически полностью поглощенной бесформенным телом. Черные как уголь глаза уставились на Грейса из глубоких глазниц, и багровые губы зашевелились.

— Что тебе нужно, кусок мяса? Ты давно умер, но все еще говоришь.

Грейса обволокло жутким смрадом, и он почувствовал, как в желудке все переворачивается. Однако он понимал, как важно сдержаться.

— Мне сказали, что вы способны рационально мыслить — и можете общаться с химерами. Если это так и вы готовы сотрудничать, вам сохранят жизнь. В противном случае я прикажу вас убить.

Дедал ощутил что-то похожее на укол булавкой — один из ученых в центре наблюдения послал разряд через электрод, спрятанный в желеобразном теле. Это должно было послужить предупреждением. Напоминанием о необходимости вести себя хорошо.

— Я выслушаю, — пообещал Дедал, устремляя сознание на крейсер, висящий над Шериданом.

— Итак, — твердо произнес Грейс. — У меня есть предложение химерам… И я хочу, чтобы вы его передали. Я… то есть мы уничтожили сотни тысяч химерианских организмов и будем продолжать это до тех пор, пока все остальные не покинут Северную Америку и не оставят нас в покое. Но если химеры выведут свои силы, мы не только согласимся на перемирие, но и позволим им беспрепятственно распоряжаться в остальном мире.

Дедал уже засмеялся — то был отвратительный, сводящий с ума звук, — когда вдруг дверь за спиной Грейса распахнулась и в огромную камеру вошел Хейл. Как сотрудник службы охраны он без труда спустился по железному трапу и проник в громадный куб.

— Черта с два, — прорычал Хейл, вскидывая карабин. — Предатели не имеют права говорить от лица граждан Соединенных Штатов. Это наша планета, и мы никому ее не отдадим.

Большинство теней из прошлого казались Дедалу безликими. Но некоторых, например Ханну, он не мог забыть.

— Хейл? — удивился Дедал, и теперь слова давались ему легче. — Значит, ты еще жив… И в кого же ты выстрелишь?

«Часовой» перевел взгляд с Дедала на Грейса, сделал выбор и чуть сместил ствол карабина. Грейс широко раскрыл глаза, его губы собрались произнести первый звук в слове «Нет!», но Хейл уже нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела многократно отразился от стен, мозги и кровь брызнули во все стороны, и тело повалилось вниз. Стреляная гильза со звоном упала на пол и откатилась прочь.

Хейл развернул оружие, намереваясь всадить вторую пулю в то, что осталось в Дедале от человеческого мозга, но тут заряд психической энергии повалил всех, кто находился в радиусе двухсот ярдов. В их числе была и ученая, которая держала руку на предохранительном рубильнике, установленном как раз на такой случай. Женщина упала, и дуга в пять тысяч вольт изогнулась от ближайшей стены к электроду внутри Дедала. Чудовище кричало, наполняя воздух запахом паленой плоти, пока цепь не разомкнулась автоматически.

Хейл лежал на спине, все еще приходя в себя, когда мощный заряд плазмы ударил в крышу камеры. Дождем брызнули осколки бетона, некоторые попали в Дедала, чье тело начало медленно подниматься вверх. Он — точнее, оно — напоминал воздушный шар, который вырвался из рук ребенка и устремился в небо.

Всего в нескольких сотнях футов выше ждал челнок, готовый принять Дедала и вернуться к кораблю.

Разверзлась настоящая преисподняя: жаждущий отмщения Дедал приказал крейсеру испепелить все вокруг. Большая часть секретной базы была упрятана под землю, но город Шеридан вскоре перестал существовать. Выполнив миссию, огромный корабль величественно направился на север, не обращая внимания на «Сейбры», тщетно старавшиеся его ужалить.