Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Гуров у меня в кабинете.
– Кто?
– Гуров. Первый замминистра МВД. Поднимать?
– А… Поднимай.
Санаторий МВД СССР. Звенигород, МО. 21 июня 1988 года
Отряды милиции особого назначения органов внутренних дел впервые были созданы в соответствии с Приказом МВД СССР от 3 октября 1988 года №0206 в трех республиках, входящих в состав бывшего СССР (Белоруссии, Украине, Казахстане), и 14 регионах РСФСР (в том числе в МВД Башкирской АССР, УВД Краснодарского, Красноярского крайисполкомов, УВД Воронежского, Иркутского, Куйбышевского, Новосибирского, Пермского, Ростовского, Свердловского, Челябинского облисполкомов, ГУВД Мосгорисполкома, Мособлисполкома, Леноблгорисполкомов).
Первый заместитель министра внутренних дел, генерал Гуров – из Кремля отправился в санаторий МВД, в Звенигород. Там – его ждал полковник милиции Дмитрий Иванов, командир и основатель московского ОМОН. ОМОН – был создан на основе Оперативного полка ГУВД Мосгорисполкома, в 1987 году. На сегодняшний день – он насчитывал чуть более трехсот человек.
Иванов был на процедурах. Узнав о том, что прибыл Гуров – процедуры прервал, они вышли в садик. Те, кто сидел на скамейках, быстро испарились – попадаться на глаза первому замминистру как-то не хотелось.
– Сколько у тебя человек? – спросил Гуров
– Боевых – примерно двести пятьдесят – ответил полковник
– И сколько времени ушло на их подготовку?
– Подготовку? Да она и сейчас не завершена, товарищ министр…
Как и в армии – слово «зам» опускали.
Гуров выругался
– Сколько из них – могут быть командирами? Только честно?
– Человек пятьдесят имеют опыт. Еще с Афгана. Согласно вашим указаниям, я старался подбирать ветеранов. Преимущественно сержантский состав.
….
– Что-то случилось?
Гуров расстегнул папку
– На, почитай.
Глаза полковника сразу же наткнулись на бланк ЦК КПСС, пометку – первый отдел. Он вопросительно просмотрел на Гурова
– Ты читай, читай…
Иванов начал читать…
…
– Они что – совсем?
– Приказ уже подписан – сказал Гуров – меня ознакомили сегодня, тебя – завтра или послезавтра. Не нам его обсуждать.
– Но мы только начали строить городок. Как с ним быть.
– С ним? Да плюнь и забудь. Думаю, построят тебе новый… точнее – новые.
– И зачем? Это что – наш министр такое пробил?
– Зачем? А ты подумай, да хорошо подумай – зачем например, рота ОМОН в Сергиевом Посаде? Или в Серпухове? И зачем по Подмосковью – разбрасывают аж семь рот. Причем так, что они берут Москву в кольцо?
…
– А Внутренние войска?
…
– Понял.
– Говорить не должен. Но тебе скажу. По результатам расследования в Карабахе – признаны ненадежными.
…
– По крайней мере, часть сотрудников следственно-оперативных групп, а так же оперативного штаба оказывали систематическое содействие членам сепаратистских и экстремистских групп на территории НКАО. Недопустимое благодушие проявил командующий ВВ МВД СССР, генерал-полковник Шаталин[113]…
– Ясно…
– Если подумать – сказал Гуров – это все не так и плохо. Если раньше ни штатов, ни матобеспечения не давали – то теперь все будет, только оттаскивать успевай. Твой отряд – видимо, придется превратить в учебный центр. Я пробью специальный курс в академии МВД, месяца на три. По сокращенной программе. Напиши список, кого из твоих целесообразно туда послать. Каждый в будущем – будет создавать отряд. Это минимум подполковничья должность. Все крупные и стратегически важные города Союза. На каждый миллионник – батальон, в крупных столицах серьезных союзных республик – полк. В городах менее миллиона – рота. Начинаем с крупнейших городов и так… вниз…
Гуров помолчал и добавил.
– Как г…о. Вниз.
Иванов ничего не ответил, потому что не знал, что отвечать.
– Все понял?
– Так точно. Когда представить?
– Вчера…
Израиль, пустыня Негев. Испытательный полигон Армии обороны Израиля.
21 июня 1988 года
Здесь тоже была пустыня. Горы, пустыня. Безжизненное и безлюдное место, тем более удивительное, что израильское побережье было очень густонаселенно, и страна нуждалась в любой свободной земле. Но здесь – ничего не было, только солнце, песок и горы…
Их машина – представляла собой обычный грузовик М35. поставленный сюда в рамках военной помощи от США и, скорее всего – уже подержанным. Над кузовом – было натянуто что-то вроде шатра, цвета были яркие, будто шатер принадлежал бедуинам.
В грузовике – была установлена подзорная труба, довольно старая на вид, большой мощности – примерно такие используют на смотровых площадках городов. Еще – рядом с ними стоял открытый защищенный кейс и антенна, немного напоминающая ту, которую используют в системах дальней связи.
– Сколько?
Человек, стоящий у кейса посмотрел на часы
– Чуть больше десяти минут…
Коммандер Лэнсдорф смотрел в трубу на макет танка Т55. Деревянный, конечно и не слишком сильно похожий. Пустыня дышала жаром…
– Сейчас он идет к нам по заданной траектории. После того. как будет звуковой сигнал – управление аппаратом можно будет брать в свои руки.
– Частично – система управления позаимствована у крылатой ракеты – пояснил второй человек. в форме ВМФ США.
– Томагавк
– Он самый…
Коммандер Лэнсдорф знал, что такое Томагавк. С их принятием на вооружение у морских котиков забрали портативные ядерные фугасы, которые они должны были доставлять к особо важным целям. Считалось, что теперь ракета сможет сделать ту же самую работу, которую должны были делать они.
– На какой высоте он летит?
– Около двадцати метров. Ее можно сделать и ниже, но существует риск…
– А управление?
– Пока он идет в заданном изначально режиме.
– И если управления не будет?
– Она придет в ту точку, которая будет изначально заложена. Управление у цели – это опция, а не sine qua non[114]. В принципе – мы можем поставлять устройства и без подобной возможности – это будет и проще и дешевле.
Американский военный атташе кашлянул, но ничего не ответил.
Тем временем – израильские солдаты подняли макет с земли и закрепили его так, что он стал представлять нечто вроде мишени для стрельбы. Было видно, как ее немного, но заметно колышет ветер.
– Из чего сделана мишень – спросил Лэнсдорф
– Каркас из дерева и ткань. На учебной ракете нет заряда, она просто продемонстрирует возможность попасть в мишень. Конечно, при попадании будет небольшой ущерб – но мы ее быстро отремонтируем.
– Ее можно ремонтировать в полевых условиях? – спросил атташе
– Конечно, как автомобиль.
Один из помощников израильского конструктора сильно стукнул в борт грузовика – цель в зоне видимости. Все это – грузовик, техника – было простым и если честно не внушало доверия, но Лэнсдорф знал, что хорошее оружие именно таким и бывает. Советские сделали автомат Калашникова простым и дешевым – и сейчас он есть у каждого ублюдка, замышляющего недоброе. У них во Вьетнаме тоже были Калашниковы, они предпочитали их более точным, но ненадежным и чувствительным к загрязнению М16. В поле если что-то может сломаться – оно обязательно сломается и это надо помнить. После Вьетнама американская армия пошла по неправильному пути – по пути технического усложнения, хотя корень их поражения крылся в политических проблемах и неготовности сделать то, что нужно для победы. Вьетнамцы потому и выиграли, что не останавливались ни перед чем…
– Порядок. Можете брать управление…
Лэнсдорф оглянулся – но ничего не увидел. Только едва слышное жужжание.
– На пять часов – подсказал конструктор
– И как, черт возьми, я должен ей управлять, если я ее не вижу.
– Ну… вы можете разделить обязанности… вы же играете в команде, верно? Один наблюдает, второй управляет по командам первого. Это не проблема, верно?
– Это может быть проблемой.
– Да перестаньте. Давайте, я поработаю за наводчика. Берите управление…
Лэнсдорф с опаской встал перед кейсом, схватился за ручку
– Управление принял…
– Окей. на пять часов. Немного левее…
Лэнсдорф сделал то, что велено чуть отклонив ручку
– Стоп. На шесть часов, норма. Дистанция около мили, держите курс,
– Есть…
Жужжание становилось громче…
– Полмили. Четыреста. Триста…
На триста – Лэнсдорф увидел эту штуку. Что-то, напоминающее летающую мишень для летчиков, только еще меньше.
– Вижу.
– Окей. Визуальное управление.
Он чуть качнул ручку – и аппарат мгновенно отозвался. Он видел это и мог управлять аппаратом без каких-либо средств наблюдения.
– Хорошо…
Он чуть снизил аппарат
– Атакуй в самый последний момент.
Он так