Этерион образовывал огромный круг. Вдоль стен рядами стояли массивные мраморные колонны. Дарж насчитал их семь ярусов. Между каждой парой колонн были устроены ложи, в которых могли располагаться зрители. Ложи нижних ярусов оказались настолько малы и тесны, что в них можно было только стоять. Верхние же, напротив, были просторны и уставлены шезлонгами, на которых жрецы могли поудобнее устроиться во время храмовых ритуалов и церемоний. Скорее всего в Этерионе высокое положение значило много больше, чем даже в самом Таррасе.

— Посмотрите-ка на Даржа! — улыбаясь, воскликнула Эйрин. — Сейчас ему в рот птица залетит! Готова поспорить, он охвачен благоговейным ужасом!

— А я утверждаю, — рассмеялся Фолкен, — что он пытается представить себе, как здешние зодчие ухитрились возвести такую громадину!

— Думаю, без посторонней помощи не обошлось, — заметила Лирит, искоса посмотрев на Мелию.

— Пойдемте за мной! — сказала та. — Моя ложа вон там! Даржу наконец удалось переключить внимание с величественной красоты храма на другую тему:

— Твоя ложа, Мелия?! Богиня пожала плечами:

— Вообще-то, будь здесь сейчас Тум, мне пришлось бы делить ее с ним. Ложа предназначена для нас, Девяти богов. Хотя, попытайся мы все вместе занять бы ее, она была бы для нас тесноватой!

Ложа Мелии находилась на шестом ярусе. Выше нее, напротив огромной арки, которая служила одновременно и входом и выходом из храма, располагался только один, высший, седьмой. Ложа оказалась просторной, уставленной красивыми и удобными столами и креслами полированного дерева. Однако всю мебель покрывал толстый слой пыли. Сколько же времени прошло с тех пор, как Мелия в последний раз была в Таррасе? Прежде чем Дарж успел задать этот вопрос, богиня стремительно взмахнула рукой, и пыль тут же куда-то исчезла. Или она только пригрезилась ему?

Посчитав ненужными какие-либо расспросы, рыцарь сел вместе с остальными, выбрав место поближе ко входу в ложу. Дарж не желал быть застигнутым врасплох, если вдруг к ним осмелится войти незваный гость.

Вскоре в ложу действительно вошли, но это оказался всего лишь слуга, который принес кувшин с вином и пять кубков.

Другой слуга принес чашу с фруктами бледно-зеленого цвета, которых Дарж раньше никогда не видел.

— Скажи, Мелия, — обратилась к богине Эйрин. — Ты будешь выступать на Этерионе?

— Вряд ли, дорогая. Во всяком случае, сегодня не буду, — сказала Мелия и протянула баронессе кубок с вином. — Мне почему-то кажется, что теперь я здесь чужая. Просто хочется послушать тех, кто будет выступать, и выяснить кое-что для себя о верованиях некоторых храмов. Как знать, может, те, кто замыслил недоброе против Ондо и Геба, невольно выдадут себя, когда им придется взять слово и выступить перед собравшимися. Так часто случается с истинными виновниками содеянного зла.

В голове Даржа мелькнула мысль, что вероятность этого чересчур мала. Однако говорить об этом вслух он не стал. Те, кто посягнул на жизнь богов, явно не новички в злодейском ремесле.

Заполнена была лишь половина лож Этериона. Не оставалось никаких сомнений, что жрецы опасались покидать стены храмов — ведь убийца все еще разгуливал на свободе. В конце концов, в городе убивали не одних только богов.

— Кажется, сейчас все начнется, — сказала Мелия. — Давайте послушаем!

Она подошла к стене, на которой висел позолоченный рог в виде трубы, и сняла крышку, прикрывавшую его широкую часть.

Дарж сел у двери и оказался таким образом далеко от балюстрады. Ему то и дело приходилось вытягивать шею, чтобы разглядеть то, что происходило внизу. Белый пол Этериона был пуст и гол, за исключением треугольного возвышения из светлого камня, на котором стояли три фигуры в белых одеждах и находился пьедестал с установленным на нем золотым шаром. На том же пьедестале вздымались ввысь три золотых рога, такие же, как и тот, что висел на стене ложи. Дарж снова задумался о том, для чего те могут предназначаться. Если это трубы, то они находятся в неправильном положении.

— Это кто такие? — шепотом спросила Эйрин у Мелии.

— Три Голоса Этериона, — вполголоса пояснила ей богиня. — Каждый год для этой цели избирают новых людей, они должны вести собрание. Первый избирается храмами, жрецы которых занимают два самых нижних яруса, второй — храмами верхних ярусов и третий — храмами средних. Таким образом, представлены все храмы.

Эйрин собралась было задать новые вопросы, но в этот момент один из людей, стоявших на возвышении, поднял руку и заговорил. Это оказался жрец высокого роста, с длинными черными волосами. Даже на расстоянии было видно, что его глаза злобно сверкают.

— Я заявляю, что в Этерионе будет порядок!

Сначала у Даржа мелькнула мысль, что голос жреца совершенно не будет слышен с такого большого расстояния, однако каким-то непонятным образом он был явственно различим в их ложе. Несмотря на мощь голоса стоявшего на возвышении жреца, зрители продолжали переговариваться друг с другом, переходить с одного яруса на другой и заходить в другие ложи.

— Я не совсем уверен в том, что в Этерионе действительно знают, как навести прядок! — пренебрежительно усмехнулся Фолкен.

Мелия на какой-то миг болезненно поморщилась, но ничего не сказала.

Дарж следил за происходящим со смешанным чувством интереса и презрения. Совершенно ясно, что бард прав. Они стали свидетелями не упорядоченного собрания свободных граждан, призванного решать важные вопросы, а скорее подобия беспорядочной рукопашной схватки, в которой роль оружия выполняли слова.

Вскоре Дарж узнал, что жреца, стоявшего сейчас на возвышении, зовут Медрис. Он представлял храм Зета, одного из наиболее могущественных и почитаемых в Таррасе богов. Его культ исповедовал сам император.

Стоявшую рядом с ним женщину звали Банера. Гордой осанкой и ростом она почти не отличалась от Медриса, однако являла собой холодное серебро по сравнению с его раскаленным добела железом.

Из слов жрецов Дарж также узнал, что Банера — верховная жрица храма Ирсайи-охотницы. Когда же об этом услышала Эйрин, у нее перехватило дыхание. Рыцарю было известно, что Ирсайя — самая почитаемая богиня у жителей доминионов, однако на Этерионе Банера представляла лишь жрецов среднего яруса.

Третий человек, представлявший самые нижние ярусы, был облачен в серо-коричневое одеяние. Его имя было Лидерус и он представлял храм Гола — бога отшельников-аскетов.

Дарж знал, что боги на Этерионе отсутствовали, их представляли жрецы их храмов. И все же незримое их присутствие каким-то образом ощущалось, оно было как будто разлито в воздухе. Эмбарцу это напомнило ощущение, которое он испытывал у себя на родине в предгрозовые минуты, когда с севера вот-вот должны были обрушиться ураганные ветры.

— Круг открыт, — произнес Медрис. — Кто желает обратиться к Этериону?