По переходам и лестницам мы спустились в подвалы, прошли мимо лабораторий и пустых камер в огромный ритуальный зал. В расчерченной на полу гексаграмме до сих пор лежало тело моего деда. Границы магической фигуры все ещё полыхали языками темного пламени, все ещё горели алым символы нескольких ритуалов и призывов. Тлен не коснулся некроманта. Словно все земное отступало перед любимцем богини Грозы.

Кельт сказал, что только носитель крови хозяев замка, может без вреда для себя переступить через огненную границу. Задержав дыхание, я переступила черту. Пламя взвилось и опало, впитываясь в камень пола. Вслед за мной прошел и Хранитель.

Именно он поднял на руки тело и именно он нес его в родовой склеп. Почему-то в моих мыслях, отец Алиены представлялся более пожилым. Но в реальности, я смотрела на, словно уснувшего, высокого и широкоплечего мужчину, чем-то неуловимым напоминавшего портреты Влада Басараба. Спокойное достоинство. Даже сейчас, на ложе каменного саркофага, этот мужчина был повелителем, тем, от чьего имени до сих пор начинаются кошмары у половины королевств.

Тела Алиены, мы не нашли. Из-за выброса силы при применении артефакта от тела юной тогда некромантки остался лишь пепел. Но волей хранителя, магический вихрь собрал даже мельчайшие частицы и поместил в чашу в виде лилии. Я подошла к ней и прижала к ее створкам свои ладони. Хоть на мимолётное мгновение стать ближе и ощутить тепло прикосновения. Но только холодный мрамор не желал делиться теплом.

Слишком тяжёлый, хоть и необходимый шаг. Не успев обнять и пожить, купаясь в заботе, уже пройти через, своего рода, расставание. Впервые я задумалась о том, что когда-нибудь, мне придётся прощаться с мамой уже по-настоящему. Насколько там хватит этих амулетов?

Тяжёлые мысли требовали простора, хотелось выйти за пределы охраняющих меня стен. Хранитель проводил меня в сад.

Никогда, ничего даже сравнимого с этой красотой я не видела. Даже, когда была у нагов. Мне хотелось потеряться в этих дивных зарослях. Я шла по извивающейся тропинке и вместе с Алиеной, которая пыталась отвлечь меня от церемонии в фамильном склепе, восхищалась просто удивительным по своей красоте и гармоничности садом.

Сама Алиена утверждала, что ничего подобного и рядом не было в замке. Как пояснил Хранитель мол, слуга приходил. Оказалось, недавно здесь был какой-то наг, который и сотворил это все. Но так как Хранитель ещё при своем создании имел четкое представление, что наг это раб и слуга, а сам наг ничего плохого не замышлял, то Кельт позволил ему работать в саду.

Что за наг здесь ошивался, я начала смутно понимать, когда увидела кусты "верности Армиллы" рядом с каменным алтарём, на котором лежал обуглившийся браслет, что ещё недавно был нестираемым рисунком на коже моего запястья. Вспомнились слова Рафа о том, что эти цветы не растут нигде, кроме всего нескольких мест и что пересаживать их бесполезно. Они просто гибнут. Мол, даже некроманты не смогли. А тут цветут… Кто же этот садовник? Я задавалась этим вопросом, пока не увидела выбитых на камне алтаря строк.

" Моя возлюбленная, моя госпожа! Отвергшая в гневе, и лишившая ничтожного нага возможности греться в сиянии твоих глаз и прикасаться к теплу твоего сердца. Где найти мне слова, чтобы рассказать тебе, как тоскует душа ненужного своей госпоже змея? Как уверить и доказать, что вынесу с улыбкой любую кару от той, что живёт в моих мыслях, потому что нет страшнее наказания, чем твоя немилость. Моя возлюбленная, моя госпожа, как убедить тебя заглянуть в мое сердце, что словно сад без света солнца гибнет вдали от тебя? Но наивно пытается сохранить последние цветы, чтобы сложить их к твоим ногам, устилая их лепестками твой путь. Я не прославленный воин, не оделен магической силой, мой дар скромен и не стоит ничего. Но пусть цветы нашепчут тебе о тоске позабытого нага».

Старый замок оживал. За прошедшие пару недель я, где только не полазила с тряпкой в руках. Нет, Хранитель относился к своим обязанностям очень трепетно. Замок был в идеальном состоянии. Но я помнила запах пыли, что почувствовала, стоило только переступить порог.

Кельт утверждал, что это запах забвения, так пахнут забытые игрушки и потерянные вещи, выброшенные книги и опустевшие дома. Для замка это был запах медленной смерти. Тоски, от которой может излечить только живое сердце.

А ещё, по заверениям Хранителя, очень сильно помогает громкий детский смех и топот маленьких ножек по залам и галереям. Агитацию за появление маленьких Лангранов Кельт начал сразу после памятного разговора в саду, когда узнал что у меня браслеты четырёх мужей. Хранитель быстро посчитал, что необходимо появление как минимум четырех наследников, чтоб от каждого мужа лучшие черты забрать. Багровые глаза загорелись восторгом предвкушения. Хранитель очень задумчиво осматривал все четыре угловые башни, явно мысленную перепланировку под детские комнаты.

Но к утру, мне было заявлено, что нужно будет еще и дочку, ну, от кого-нибудь самого любимого. Будет же у меня кто-то любимый? Не успела я откашляться от пошедшего не в то горло отвара, как Хранитель уже изменил свое мнение, сообщив, что выделять в семье кого-то одного это нехорошо. Это откровенно плохо, а значит, и порадовать рождением дочери, я должна каждого из мужей.

— Да и число мужей какое-то непонятное, незвучное. То ли дело семь или даже тринадцать, а можно и вовсе же…

— Нет, не можно! Мне четырех мужей и Тени за глаза. — Расстройство на морде хранителя быстро сменилось любопытством. — Я вообще собиралась сначала избавиться от всех, потом меня попросили принять браслет медведя. И мне безопасней, да и его пожалела. Потом решила остаться с одним, а вышло, что или я не нужна со своими проблемами, или мне весь этот испоганенный грязюшник не сдался.

— Медведя пожалела, Тень пожалела, этих в край осиневших гадов тоже пожалела. — Элина обиделась на поступок нагов даже сильнее меня, причем, будучи сама травницей то, что наги были опоены, во внимание не принимала. — Всем помогать кидалась. И что в ответ? Письма он тут пишет. А что ж не дождался, в глаза не посмотрел и прямо не сказал, мол, виноват, что хочешь, делай, но не гони?

— А тебе Ард что сказал? Много в глаза смотрел? Чтоб эти самовлюбленные, жестокие и высокомерные самцы свою вину признавали? Про исправлять я вообще молчу. — Каяна, которая раньше все больше молчала, сейчас становилась все более уверенной в себе.

Как выяснилось, Ард сорвался по очередному вызову Эрара. То тут, то там происходили нападения. Причем как оказалось не только у оборотней, но и у эльфов, и у нагов. У нагов вообще поздно спохватились. Одна из горных школ, куда отправляли мальчиков-подростков, оказалась совершенно пустой. Красноречивые следы борьбы и сопротивления просто кричали, что случилась беда.

Поэтому Ард сейчас мотался по всему королевству оборотней, пытаясь поймать тех, кто этим занимался. Но каждый день, благодаря одному из парных артефактов из сокровищницы Гардаранов, Элине приходили записки от Арда и небольшие сюрпризы. То какая-то заколка для волос, то сплетенный ремешок с деревянными бляшками, то какая-нибудь приглянувшаяся волку веточка. С последним часто происходили осечки. Элина возмущалась, если видела загубленное лекарственное растение.