отбросил его в сторону». 19 декабря 1937 года священник Джеймс Маккаллум записал в своём дневнике: «Я не знаю, где остановиться. Никогда я не слышал и не читал о такой жестокости. Изнасилование! Изнасилование! Изнасилование! Мы насчитали как минимум 1000 случаев за ночь и много днём. В случае сопротивления и даже намёка на неодобрение они наносят штыковое ранение или посылают пулю… Люди в истерике… Женщин уносят каждое утро, день и вечер. Кажется, всей японской армии разрешено творить всё, что угодно, чего бы они ни захотели». Цифра в 300 тысяч впервые была озвучена в 1938 году журналистом Гарольдом Тимперсли по данным опросов прямых свидетелей резни. Другие источники, включая Айрис Чан, автора книги «Изнасилование Нанкина», также заключают, что общее количество жертв достигало 300 тысяч. В декабре 2007 года были представлены ранее засекреченные американские документы, включая телеграмму посла США в Германии, посланную через день после взятия города японцами, в которой он пишет, что слышал, как посол Японии в Берлине говорил о 500 тысячах китайцев, уничтоженных на марше от Шанхая до Нанкина.

Вот что грозило России в случае вторжения в нее японских орд, а в целом агрессия стран «оси» во главе с Германией и Японией ставила своей целью почти полное истребление проживающих на территории СССР народов. И ведь у этих варваров нашлась поддержка внутри нашей страны — шпионы, заговорщики, диверсанты и вредители подняли голову сразу после начала Второй мировой войны, то есть нападения Японии на Китай 7 июля 1937 года.

В случае если бы их поддержали сотни тысяч раскулаченных, контрреволюционеров и уголовников, внутреннее выступление могло принять массовый характер. Но советские спецслужбы оказались к этому готовы: 30 июля 1937 года вышел совершенно секретный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», на основании которого с августа 1937 года по ноябрь 1938 года была проведена операция НКВД СССР, которую иногда называют «большой чисткой» или «большим террором» — кому как нравится. Однако факт остается фактом: подавляющее большинство населения поддержало эти меры — кто бы что об этом ни говорил.

Одним из тех, кто помогал раскрывать планы милитаристской Японии в отношении СССР и, пользуясь своей близостью к правящей верхушке Японии, умело влиял на них, был легендарный советский разведчик, резидент IV (разведывательного) Управления Штаба РККА Рихард Зорге. «Я, может быть, слишком русский, я русский до мозга костей!..» — говорил он сам о себе друзьям. Он родился 4 октября 1895 года в посёлке Сабунчи Бакинской губернии в семье немецкого инженера-нефтяника Альфреда Зорге и Нины Семёновны (урождённой Кобелевой). Двоюродный дед Рихарда — Фридрих Адольф Зорге — был одним из руководителей Первого интернационала, секретарём Карла Маркса. В 1898 году семья Зорге, весьма обеспеченная, вернулась в Германию. В октябре 1914 года, не окончив реального училища, Рихард Зорге добровольцем уходит на фронт. Летом 1915 года в боях под Ипром он был ранен, после этого воевал в Галиции, где вновь получил осколочное ранение, был произведен в унтер-офицеры и награжден Железным крестом II класса. В 1916 году он сражался под Верденом, в апреле 1917 года был очень тяжело ранен разрывом снаряда — один осколок попал по пальцам руки, ещё два — по ногам и трое суток провисел на колючей проволоке. После госпиталя в январе 1918 года он был уволен со службы по инвалидности — одна нога стала короче на несколько сантиметров. Испытав, таким образом, на себе все ужасы войны, Зорге пришел к убеждению, что только социализм может остановить это безумие. В 1919 году он поступает в Университет Гамбурга на факультет государства и права, где защищает докторскую диссертацию по экономике. Именно в Гамбурге, в одном из пионерских отрядов, произошла встреча Рихарда Зорге с будущим лидером Коммунистической партии Германии Эрнстом Тельманом. 15 октября 1919 года Зорге официально оформил свое вступление в КПГ, получив партбилет № 086781. В 1924 году, после запрета компартии, Зорге по приглашению Коминтерна приезжает в Москву, в 1925 году вступает в ВКП(б), получает советское гражданство и поступает на работу в аппарат Коминтерна, а в ноябре 1929 года переходит в военную разведку. По заданию Яна Берзина и Семёна Урицкого в 1930–1932 годах Зорге работает с нелегальных позиций в Шанхае. В 1933 году, одновременно с приходом Гитлера к власти, Зорге направляют резидентом в Токио. При этом он легализуется в Германии как журналист и, пользуясь ветеранскими связями среди однополчан, получает рекомендации для работы в Японии в качестве представителя ряда немецких изданий у самого Карла Хаусхофера — учителя Адольфа Гитлера и Рудольфа Гесса, читавшего им лекции по геополитике в Ландсбергской тюрьме и называвшего их «молодыми орлами». Все это, и не в последнюю очередь глубокий аналитический ум, обширные познания и личное обаяние, способность располагать к себе людей быстро делают Зорге незаменимым в германском посольстве и немецкой колонии в Токио, куда он прибыл 6 сентября 1933 года в качестве корреспондента влиятельных немецких газет «Бёрзен курьер», «Франкфуртер цайтунг» и журнала «Цайтшрифт фюр геополитик». Вскоре он вступает в партию Гитлера НСДАП и становится одним из руководителей ее токийской ячейки. С этого времени и до октября 1941 года — то есть на протяжении долгих восьми лет, что для нелегальной разведки является невероятно большим сроком, — под его руководством в Токио успешно функционировала нелегальная резидентура советской военной разведки «Рамзай» (по инициалам «Р.З.» — Рихард Зорге), в которую входили его ближайшие соратники — корреспондент французского агентства «ГАВАС» югослав Бранко Вукелич, владелец фирмы по изготовлению множительной техники немец Макс Клаузен и японские коммунисты — журналист, советник премьер-министра Японии принца Фумимаро Коноэ, писатель и поэт Хоцуми Одзаки и художник Ётоку Мияги. Благодаря своим статьям Зорге вошел в доверие к послу фон Дирксену, которого поразила эрудиция журналиста, его осведомленность, умение заглядывать вперед, обобщать и делать выводы. «Рамзай» заводит дружбу с подполковником Ойгеном Оттом, «стажером германской армии в японских войсках». Чтобы завоевать его доверие, Зорге, прекрасно разбиравшийся в сложившейся на Дальнем Востоке военно-политической ситуации, снабжает его информацией о вооруженных силах и военной промышленности Японии. В результате докладные записки Отта приобретают несвойственную им ранее аналитическую глубину и производят хорошее впечатление на берлинское начальство. Когда же военный атташе Ойген Отт становится германским послом в Японии, Зорге тут же получает место пресс-секретаря посольства и, пройдя проверку в немецких спецслужбах СД и гестапо, становится ближайшим доверенным лицом посла Германии в Токио.

После того как в конце декабря 1940