— Ты глупец, англичанин. Ни один шотландец не станет рисковать своей жизнью ради женщины, с которой переспал кто-то другой.

Калум ухмыльнулся.

— Мы все готовы рискнуть жизнью ради свободы нашей помещицы! — выкрикнул Рори, размахивая оружием.

— Постойте! — заговорил Синжун. — Прежде чем кинуться друг на друга, подумайте о последствиях. Гарнизон английских солдат отсюда не настолько далеко, чтобы там не узнали о восстании и не пришли сюда наводить порядок. Разве этого вы хотите? Другие кланы поднимутся за вами. Это может перерасти еще в одну войну, которая принесет в Шотландию разрушения и смерть. Король не будет смотреть на это сквозь пальцы. Придет огромное количество солдат, и многие погибнут. Вы потеряете свои дома, своих близких, друзей. Разве вы готовы пожертвовать той свободой, которая сейчас есть у вас, ради удовлетворения амбиций одного человека?

Камероны и Маккензи стали нервно переглядываться и перешептываться, обдумывая мрачные предсказания Синжуна.

— Не слушайте этого английского ублюдка! — воскликнул Калум, еще сильнее прижимая лезвие к горлу Кристи.

Синжун увидел, что на кинжале Калума появилась капля крови, и его охватила ярость. Кристи была такой бледной, такой хрупкой, и Синжун опасался, что Калум причинил ей вред. Если бы на кону не стояла жизнь Кристи, он бы, не задумываясь, кинулся на этого подлеца. Но ему приходилось уговаривать сторонников Калума.

— Все вы помните битву под Куллоденом. В этой битве вы потеряли своих близких, некоторые из вас остались без крыши над головой, ваши земли были отобраны англичанами. Если вы последуете за предводителем Камеронов, то потеряете все, что нажили с тех пор. Да, я англичанин, но когда-нибудь Гленмур будет принадлежать моему наследнику, сыну Кристи, и я не хочу, чтобы он или близкие ему люди были уничтожены. Идите домой, Маккензи. Расходитесь, Камероны. Эта дело только мое и Калума.

— Останьтесь и деритесь! — крикнул Калум, увидев, что Маккензи один за другим разворачиваются и покидают двор.

Наконец остался только их предводитель.

— Англичанин прав, Камерон, — заявил он. — Мы не можем позволить себе потерять наших сыновей, отцов и братьев в еще одной войне. Я не против того, чтобы воровать скот у соседей, но убийство людей наших кданов — это неправильно. Мои люди хотят видеть Кристи Макдональд помещицей.

Сказав это, он развернулся и последовал за остальными в свою деревню, оставив Калума вместе со всеми Камеронами, которые уже выказали нежелание начинать войну тем, что отошли от своего предводителя на приличное расстояние.

— Ты проиграл, Камерон, — сказал Синжун. — А теперь медленно убери кинжал от горла Кристи.

— Только я и ты, английская свинья, — прорычал Калум, убрав кинжал и толкнув Кристи к Синжуну.

Кристи оступилась и упала на Синжуна, свалив его на землю. От падения воздух вышел из его легких, и Синжун стал тяжело дышать. Уголком глаза он увидел, как Калум прыгнул вперед, выхватив свой палаш. У Синжуна было мало времени, чтобы подумать, как поступить, и он, обхватив Кристи, успел откатиться вместе с ней как раз в тот момент, когда меч Калума вонзился в землю в том месте, где они только что лежали.

Тотчас человек десять Макдональдов прибежали им на подмогу. Столько же Камеронов вышли им навстречу. Опасаясь, что начнется потасовка, Синжун быстро вскочил, помог Кристи встать и знаком показал Рори, чтобы тот увел ее в безопасное место. Затем он вытащил свою рапиру.

— Только ты и я, Камерон. Давай не будем втягивать в это других. Хватит ли у тебя храбрости выйти со мной один на один?

— У меня гораздо больше силы духа, чем у тебя, англичанин, — прорычал Калум. — К тому же этот твой изящный клинок не сравнится с моим палашом.

Он посмотрел на своих людей, которые все еще стояли наготове, ожидая его команды.

— Отойдите, Камероны, а я покажу его светлости, как дерется горец.

Синжун знаком приказал Макдональдам отступить, чтобы освободилось место для поединка.

— Синжун! Нет!

Он слышал полный ужаса крик Кристи, но не ответил ей, он следил за Калумом, стараясь понять, в чем его слабые и сильные стороны. Они осторожно кружили один вокруг другого. Калум атаковал первым, целясь Синжуну в живот. Синжун легко увернулся. После этого они уже дрались в полную силу — делали выпады, нападали и уклонялись от ударов. Калум сражался яростно, охваченный бешенством. Движения Синжуна были хорошо просчитанными и смертельно точными.

Оба соперника были ранены. У Синжуна была слегка задета рука, а у Калума рассечено бедро. Но у обоих раны были не опасными. Калум размахивал палашом, вкладывая в удары всю свою недюжинную силу, в то время как Синжун искал брешь в его защите. Он не хотел убивать Калума, хотя и знал, что, если Калуму выпадет шанс, он убьет своего противника без малейших колебаний.

Пот застилал глаза Синжуна, и он вытер его раненой рукой, размазывая кровь по лицу. Он начал уставать и понял, что должен закончить бой до того, как Калум нанесет ему серьезный удар. Он перешел в наступление, и Калуму оставалось лишь защищаться от молниеносных ударов Синжуна.

Люди, наблюдавшие за ними, быстро поняли, что лорд Дерби не новичок в фехтовании. Видимо, Калум тоже понял это и с удвоенной силой бросился в атаку. Но он не мог справиться с более тренированным Синжуном. Неуловимым для глаза движением Синжун выбил палаш из рук Калума. Взмахнув рапирой, он прижал острие к шее соперника.

— Ты победил меня, ублюдок, — прошипел Калум. — Чего же ты ждешь, давай, убей меня!

Синжуну очень хотелось сделать это. Калум прикасался к Кристи, взяв то, что принадлежало лишь Синжуну, и действительно заслуживал смерти. Синжун сцепил зубы и крепче сжал рапиру в руке.

Внезапно к нему подбежала Кристи, в ее глазах читалась мольба.

— Синжун! Нет! Не убивай его!

Он удивленно взглянул на нее:

— Ты хочешь, чтобы он жил? После всего того, что он с тобой сделал?

— Он не… ты не понимаешь. Не убивай его, Синжун, пожалуйста.

С неохотой, медленно, Синжун опустил рапиру.

— Хорошо. Я сохраню его ничтожную жизнь, но только если он станет на колени и поклянется тебе в верности в присутствии своих людей.

Калум, казалось, готов был взорваться от ярости. Его лицо было красным и распухшим, глаза сузились, и Синжун решил, что он откажется.

— Ну? Так что ты выберешь, Камерон? Смерть или верность помещице?

Взгляд Калума какое-то время метался, а потом остановился на его палаше, лежащем на некотором расстоянии. Синжун пинком отбросил оружие подальше.

— Ты подонок! Я выбираю жизнь, — со злостью проговорил Калум, неуклюже становясь на колени перед Кристи.

— Говори, — потребовал Синжун.

— Я клянусь…

Внезапно Калум наклонился, а когда выпрямился, в его руке уже был кинжал. Еще до того, как Синжун успел вытащить рапиру, Калум бросил кинжал, целясь ему в сердце. Синжун увернулся, но недостаточно быстро. Кинжал вошел в середину его груди. Синжун услышал, как закричала Кристи, упал на колени и потерял сознание.