только одного не пойму: если его прародителем был мамонт, почему же у него отчество не Мамонтович, а Иванович?..

А. Да ладно, главное-то мы поняли!

Ж. Да? И что ж мы поняли? Что Россия — родина слонов?

А. Нет, мы поняли, что этот способ подготовки к экзаменам никуда не годится! Вот я действительно знаю способ, как оставить ни с чем кровожадных экзаменаторов…

Ж. (заинтересованно). Да? Ну как, как? Скажи, Алик, не вредничай…

А. Ну, хорошо, скажу… Но, Жень, только между нами, ты никому… Потому что это действительно секретный…

Ж. Да что ты! Могила!

А. Ну ладно, давай на ушко… (Шепотом.) Если хочешь хорошо сдать экзамены… надо нормально заниматься весь год…

Ж. (разочарованно). А-а-а…

«Веселый урок»

А. Трр! Начинаем веселый урок!

Ж. Подожди — какой урок? Экзамены позади, лето впереди… Чему можно учиться летом?

А. Как — чему? Искусству загорать!..

А. и Ж. Ой! Ай!..

Ж. Ну и солнце!..

А. (сдавленно, чуть живой). Дорогие друзья! Не пугайтесь, услышав наши голоса…

Ж. (так же). Ой! Мы еще живы…

А. Ай…Просто мы с Женей испытываем на собственной шкуре…

Ж. Я бы сказал — на собственной красной шкуре… Уй… Испытываем, действительно ли это так вредно — загорать целый день…

А. Женя — молодец, настоящий товарищ. Конечно, он мог бы бросить меня здесь одного — голого, в одних плавках, на раскаленном песке, под палящим солнцем… Мог бросить и уползти в тень… Ведь мог?

Ж. Нет, Алик, не мог… Чтобы ты один проверял — вредно загорать после обеда или нет? Оставить тебя? Чтобы ты перед загаром в одиночку съел весь обед? Вместе с моей порцией, с моим пирожным? Да ни за что! Лучше смерть…

А. И он остался! Пусть знают об этом люди!

Ж. И еще пусть знают, что загорать можно только до обеда… Ой…

А. Ни в коем случае не после! Ай… Это открытие я сделал вместе с моим другом…

Ж. Да, я лежу рядом…

А. А рядом с ним лежит его шкура…

Ж. Алик так испугался, когда я из нее выполз… Уй…

А. Это точно… И ведь знал, что нельзя, как Женя, собираясь на пляж, умываться с мылом и освежать лицо одеколоном…

Ж. Как — нельзя?

А. Да, от этого кожа прямо кусками слезает…

Ж. Знал про мыло и одеколон — и мне не сказал? Почему?

А. Да неудобно было… Мыло-то мое, и одеколон тоже… Как я скажу: не пользуйся? Ты бы подумал, что я жадничаю… Да ладно, Жень, зато ты меня так напугал, когда из кожи полез! Я решил, что это кобра ползет во время линьки!

Ж. Но ты-то меня напугал еще больше! Лежу себе спокойненько… весь в галлюцинациях от теплового удара, и вдруг мне кажется, что индейцы с меня скальп снимают! Открываю глаза — а надо мной действительно краснолицый! Краснолицый Левенбук Белый Орел…

А. Да какой скальп! Это я с тебя панамку снимал…

Ж. Для чего?

А. Чтобы проверить, опасно загорать с непокрытой головой или нет…

Ж. Что ж ты свою панамку не снял? На себе не проверил?

А. Ну к чему лишние, бессмысленные жертвы? Хоть один из нас должен был выжить…

Ж. Ой, больно… Зачем, зачем нам жить?

А. Чтобы принести ребятам бесценные данные наших опытов… Ой…

Ж. Уй… Ребята! Вот наш совет: в первый день вообще не загорайте… Оставайтесь в тени…

А. Как ты думаешь, а можно им в первый день хотя бы ноги на солнышко выставить, ну, на пять минут? Мы же не пробовали…

Ж. Ноги — можно. Но в ботинках. И ни в коем случае не дремать…

А. Это еще почему?

Ж. Могут ботинки снять… (Слабо смеется.) Ха… Ха… Ха…Ой…

А. Уй… Ты еще шутишь! Откуда только силы берутся у этого мужественного человека! Жень, как это так получается: лежишь тут столько же, сколько я, а чувствуешь себя лучше, даже еще острить способен? Ай…

Ж. Ой… Это потому, что я брюнет…

А. Ну и что? Ты — брюнет, я — блондин, какая разница?

Ж. У блондинов меньше защитного пигмента в коже, они хуже загар переносят… Это я где-то в книжке читал…

А. Что ж ты меня не предупредил, если про это читал?.

Ж. Ну… В книжках — кто им верит? Там одна теория, а нам важно было на практике испытать…

А. А-а-ай… Спасибо, Жень, испытали…

Ж. Ты бы лучше вместо «спасибо» мне попить дал…

А. Это пожалуйста. Вот, в тени лежала, холодненькая…

Ж. Ай! Уй! Ой!

А. Что — больно? Смотри-ка, не обманули на этот раз…

Ж. (стонет). М-м-м… Кто не обманул?

А. Да книжка. Ты сказал, что там вранье одно, ну я и не стал тебе говорить, когда ты воду пил. А тут прямо написано: «На пляже не пейте очень холодные напитки — в организме может начаться сложная химическая реакция…»

Ж. Ой, мамочки!..

А. «И даже пятнадцатиминутную солнечную ванну он воспримет как многочасовое лежание под солнцем. А это — неминуемый ожог». Неминуемый, Жень…

По-моему, нам пора прощаться…

Ж. Думаешь, так плохо?

А. Да уж что хорошего…

Ж. Одна радость… Может, ребята… не пойдут нашим путем… Что ты там пишешь… пальцем на песке…

А. «Здесь пали на песок и загорали смертью храбрых ведущие «Радионяни» Александр Левенбук и Евгений Хорошевцев».

«Просто няня тоже плачет… в Санта-Барбаре»

Ж. Ну, как тебе это нравится?

А. А что такое?

Ж. Люди специально сделали для детей учебные телепрограммы, а они не смотрят!

А. А что же они смотрят?

Ж. Все, что смотрят взрослые! Ток-шоу, мексиканские сериалы…

А. Погоди… Сериалы говоришь? А давай в эти сериалы учебную информацию навставляем!

Ж. Идея! Начинай!

А. «Алик и Женя компани» представляет… Луиса Альберто…

Ж. …Марианну…

А. …Рамону…

Ж. …и других в радиосериале «Просто няня…

А. …тоже плачет…

Ж. — в Санта-Барбаре».

А. Первая серия!.. (Жене, шепотом.) В ней что происходит?

Ж. (тоже шепотом). Луис Альберто сидит, обедает. Это я буду..

А. (шепотом). А я?

Ж. (шепотом). А ты будешь мне подавать, прислуживать… потом посуду помоешь…

А. (громко, возмущенно). С какой стати!..

Ж. (шепотом). Тише! Потому что ты — Рамона…

А. (шепотом). Рамона?

Ж. (шепотом). Ну да, Рамона! Tfei и есть няня! Я тебе главную роль уступаю…

А. (шепотом). А почему она плачет?

Ж. (шепотом). Откуда я знаю? Может, у нее нервы не в порядке! Ну, все, поехали… (Громко.) Гм! Рамона!