litbaza книги онлайнИсторическая прозаПовседневная жизнь российских железных дорог - Алексей Вульфов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 112
Перейти на страницу:

Ах, да что говорить о железных дорогах — Россия вовсе утратила свою кухню, былое благородство общепита! Это деграданс давний, идет он еще от начала 1960-х годов, от замены ручной подачи самообслуживанием, от возникшего дефицита продуктов, от окончательной потери культуры еды. Впрочем, справедливости ради укажем, что железная дорога всегда кормила путника — во все, даже голодные времена, днем и ночью. Я еще помню буфеты на платформах станций Московско-Рязанского направления — в Малаховке, Быкове, Виноградове, Воскресенске. Там даже пончики бывали, когда их уже почти нигде не стало, и пирожки. Кофе растворимый был из советских банок, горячий, ароматный, вкусный, в бумажном стаканчике… Остатки традиций прежней роскошной дачной дороги фон Мекка! Паровозник А. В. Макуров рассказывал автору, что в старину на станции Виноградово обедающие пассажиры иногда просили машиниста паровоза готового к отправлению поезда, когда раздавался второй звонок: «Механик, постой еще немного, дай спокойно докушать!»

А сколько людей в России, вовсе не работающих на транспорте — студентов, командировочных, солдат, рабочих, — всегда столовалось в железнодорожных столовых! Дешево и сердито!

Сейчас буфетами на станциях в основном владеют всякие ЧП, а в советские времена железнодорожные пункты общественного питания относились к ОРСам (отделам рабочего снабжения). В 1920-х годах многие станционные буфеты и рестораны были сданы кооператорам и нэпманам — и, надо сказать, разнообразие и качество питания в них не слишком отличались от царских времен. Бархатное пиво, раки, расстегаи, семга, балык, икра красная и черная, колбасы пяти и более сортов, окорока и ветчины, водка тогдашняя — мягкая, чистейшая, огурчики прыгучие, грибочки соленые, пироги печеные и жареные с начинками, ну и непременно самовар, в любое время суток парящий и урчащий, отдельные заварочные чайники, сахар со щипчиками, баранки, конфеты в коробках для барышень — «Жорж Борман» и тут же «Большевичка». И ведь почти на каждой сколько-нибудь крупной станции — посмотришь в расписаниях 1920-х годов — рядом с названием станции символ рюмочки! Бесшабашные герои Зощенко и Булгакова накачивались и натрескивались именно в станционных буфетах и ресторанах (в ресторан Казанского вокзала повел Шуру Балаганова и разбогатевший Остап Бендер), которые были, по-видимому, вообще лучшими пунктами питания общего пользования в стране (кроме ресторанов в гостиницах и дорогих нэпманских трактиров). Между прочим, этот статус они сохранили и в советские времена на фоне убогих городских столовых и кафе.

Постепенно качество и добросердечие вокзального общепита ушли в прошлое вместе со всей вообще культурой быта в стране — да и с продовольствием… Степенный бородатый буфетчик царского времени, персонаж картины Кустодиева, отдаленно напоминавший естественника-разночинца, резвушки-официантки 1950-х годов («Ах, Таня, Таня, Танечка, неси скорей обед») в кокошниках и передниках (в станционных столовых тоже были такие) сменились вечной грозной теткой в белом халате с выражением обиды и разочарованности родом человеческим на лице… Постепенно почтенные вокзальные буфеты всё чаще вытеснялись на улицу, на перрон, превращаясь в известные остекленные заведения под названием «Голубой Дунай». Ассортимент таких буфетов — вареные яйца, котлеты, непонятные вареные части кур, сыр плавленый или натуральный, но всегда такого состояния, которое, по словам железнодорожника, художника и писателя Александра Андреевича Васильева, «напоминало крышу японской пагоды», какие-то пирожки и коржики (всегда немного подсохшие), салаты «из свежих овощей» со сметаной, килька и селедка порционно (удобно для закуски), в разлив стакан соку или минеральной воды… Изредка — вареные сосиски. В октябре 1982 года стояли на горячем паровозе ЭР 762–41 в Москве на Рижском вокзале на кино-съемках, снимался фильм «Мы из джаза» (он тогда условно назывался «Оркестр Переполох»). Ночью приходили с паровоза в совершенно пустой вокзал (молодые, голодные!) и вдосталь ели там вареные сосиски горячие, тогдашние, настоящие, дрожащие всею сочною длиной, с горчичкой, со свежим черным хлебом и горячим кофе — какое это было наслаждение! Зал ожидания был безмолвным и темным, с Рижского по ночам поезда никогда не ходили — и все-таки буфет работал!

В 1970–1980-х годах вообще не было принято разогревать еду — ее либо готовили тут же, либо продавали холодной. Поесть на любой сколько-нибудь крупной станции в «эпоху застоя» можно было почти всегда и в принципе вполне сносно. Приезжая на базу запаса холодных паровозов станции Ермолино участка Иваново — Кинешма Северной дороги, автор никогда не упускал возможности пообедать в буфете у добросердечной хозяйки Тамары Николаевны (хороши были у нее самодельные котлеты — впрочем, буфет закрыли после ремонта вокзала в 2006 году…). Хоть и небольшая станция Ермолино, но буфет на ней работал всегда. Во всяком случае, в нешуточно голодном 1991-м году, когда в магазинах было натурально пусто, в станционных буфетах хоть что-то, да продавалось. В горбачевскую эпоху борьбы с алкоголизмом у вокзалов всегда можно было купить из-под полы водку и портвейн.

Ну и, конечно, стихийный, народный железнодорожный общепит — знаменитый! — самый надежный во все времена и эпохи. — На станциях, как это красочно описал Слепцов. А именно — курочка жареная (с конца 1970-х до начала 1990-х годов из спектра предложения на железных дорогах временно выбывшая — за отсутствием), пирожки, котлетки, картошка вареная с жареным луком и укропом в ведре (запах этого продукта едва ли не вкуснее, чем сам продукт), огурчики маринованные и соленые, яблоки из сада. Во фруктовых местах — и другие фрукты. В августе — сентябре 1989 и 1990 годов автор ездил в командировки на пассажирских тепловозах ТЭ7 в депо Черновцы (тогда еще Украина была в составе СССР), тяговые плечи были на Вадул-Сирет, Львов и на Окницу, в самый молдавский фруктовый рай. В Окнице брали на платформе у задумчивых волооких молдаванок персиков ведерко самых спелых за рубль и еще арбуз, который с великолепным треском раскалывали о панель в кабине и до Черновиц всей бригадой съедали, только корки да косточки летели в окно…

Между прочим, вагоны поезда Москва — Кишинев «Молдова» всегда пахнут спелыми фруктами и молодым вином — посылками из Молдавии. На астраханском и гурьевском ходу знаменитая была осетровая из-под полы торговля, до 1960-х годов с продажей знаменитого залома. В Слюдянке у Байкала фирменная продажа — байкальский омуль и хариус горячего копчения, он капает весь теплым жирным маслом… А на Украине! В Полтаву на тепловозе прибываешь, на платформе стоит ларек — боже ж ты мой! В голодном 1991-м после поездок в Иваново, откуда ярославские бригады увозили домой с поездом «Текстильный край» на новеньких тогда еще тепловозах ТЭП70 мороженое в вафельных стаканчиках целыми коробками, чтобы перетопить его детям на молоко, — а там-то, в Полтаве, в перронном ларьке уже с высоты кабины видны розовые гирлянды упругих сарделек во всю стену ларька, на прилавке высятся разноцветные громады тортов и сладких пирогов, на поддонах — ковбаса кровяная! Помнится, автор спрыгнул с тепловоза и как зачарованный, словно по зову какому-то, сомнамбулически побрел по платформе в ларек, зашел в него и долго стоял, не шелохнувшись, вдыхая неописуемый запах сытости, глядя на настоящее чудо… Пять килограммов сарделек, помнится, привез из Полтавы потрясенным домашним и пять литров подсолнечного масла, которого в ту пору совсем в продаже не стало…

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 112
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?