Урза почувствовал, что увлекся в своем желании загладить случившееся. Еще никогда он не был столь великодушен и красноречив.

– Это точно, – сказал новый голос, раздавшийся позади Урзы. Он обернулся и увидел высокого худощавого человека с черной козлиной бородкой и глазами желтыми и прозрачными, словно дольки лимона. – Это личная война.

– Позвольте мне представить моего военного министра, Горига, – по-королевски проговорила Радиант.

Человек с козлиной бородкой слегка поклонился, не отводя мрачного взгляда от Мироходца. В его поведении чувствовались некоторые странности.

– Как вы можете видеть, я владею мана-волшебством. К тому же я способный военачальник. Война ведется под полным нашим контролем, и она личная.

– Я знаю, что ни одна война не может находиться под полным контролем, – слегка улыбаясь, возразил Урза.

Леди Радиант не произнесла ни слова, внезапно закрыв глаза. Ее лицо выражало странную торжественную напряженность.

– Как только мы узнали о вашем возвращении, Урза, мы думали, что вы явились к нам с намерениями не столь благородными. Вы должны извинить нас за это. Мы были настолько удивлены вашим предложением мира…

– Перед вами стоит новый человек, совсем не тот, что был прежде, – осмелился перебить Урза.

– Да, – согласилась Сияющая Радиант более непринужденным тоном. – Прежде чем вы вовлечете свои армии в предстоящий конфликт, возможно, вы дадите согласие сопровождать нас в нашей следующей военной операции. Мы хотели бы повнимательнее рассмотреть ваши предложения и оценить на практике новые методы ведения боя. Следующее наступление наших военных сил планируется через несколько недель. До этого мы предлагаем вам остаться у нас и отметить наше неожиданное единение. Когда мы начнем сражаться в рамках нашего союза, как мы договорились, что называется, бок о бок, мы поймем, насколько этот союз полезен нам обоим.

Урза кивнул.

– Это разумное предложение. – Он низко поклонился. – Я с благодарностью принимаю ваше приглашение.

По мановению руки Радиант рой архангелов и ангелов растворился в воздухе. Остались трое: Мироходец, правительница Царства Серры и темнобородый человек – Гориг.

* * *

В шумном отделении шиванской мана-установки Джойра и Карн смотрели через стеклянный люк в стене кристаллической матричной комнаты на создаваемый силовой камень. Скрытые под полом магматические двигатели подавали теплую энергию в сконцентрированный луч рубинового света. Направляясь через серию оптических трубок, отражаясь от серебристых ровных установленных под нужным углом зеркал, он переходил в матричную комнату. Там луч рассеивался большой линзой и вновь разбивался на четыре полоски света, рисуя пересекающимися линиями эскиз силового камня для воздушного корабля в натуральную величину.

– Эфемерный камень для эфемерного судна, – холодно пошутила Джойра.

Карн мельком взглянул на нее, удивляясь ее плохому настроению.

– Мултани постарался на славу. Судно стало значительно больше, чем было прежде, а прошло чуть больше месяца.

– Я знаю, – воскликнула Джойра. Вытерев руки, она свистнула гоблинам, которые суетились у магматических насосов, подавая сигнал, чтоб те двигались живее. – Почти два. Урза опять отправился в свое очередное бесконечное путешествие.

Веселые искорки сверкнули в глазах серебряного человека. Он начал говорить таким тоном, будто беседовал с нерадивым ребенком:

– Он спас Толарию. Он заключил союз с Явимайей. Он спроектировал большое судно, чтобы спасти мир. Теперь он стремится изгнать фирексийцев от соседей, хочет кому-то помочь. Нельзя винить его за это.

– А я и не виню, – нетерпеливо ответила Джойра. Она наклонилась к парочке ругавшихся гоблинов, вступив в спор на их диалекте, и указала на схему, которую держал один из них. Потом дала каждому по легкому подзатыльнику и отправила по делам. – Это все потому, что Тефери уехал.

– А он куда? – переспросил Карн.

– Когда мы с тобой уезжали с острова, он сказал, что на некоторое время отправится на свою родину, в Залфир. У них там сейчас тоже идет война, и они хотели, чтобы маг такого уровня воевал на их стороне. Это было три недели назад, он собирался попрощаться, но я отговорила его, сказав, что у нас еще будет время, когда мы вернемся из Шив. Я думала, что мы пробудем здесь не больше двух недель.

– Возможно, он все еще на Толарии, – предположил Карн. – Возможно, он ждет нашего возвращения. Речь ведь идет всего о паре недель, какая разница?

– Разница большая, когда идет война, – грустно проговорила Джойра. Она с силой нажала на большой рычаг, посылая огненную лаву в желоба вокруг матричной комнаты. Эти каменные каналы застынут вокруг ионизированного центра драгоценной матрицы, обеспечивая тем самым уплотнение почвы.

– Нет, он уехал. Он не стал бы меня ждать, уж очень он нетерпеливый. Он не дождался даже Урзы. В последний раз Урза собирался уйти на неделю, а пропал на пять лет.

– Как изменился Малзра, – ответил Карн. – Перед той поездкой он продал меня виашино. А после вел переговоры, чтобы меня вернуть.

Джойра наконец прекратила работать и дала себе небольшую передышку.

– Да при чем тут Урза, я говорю о Тефери.

Подойдя к ней, серебряный человек в замешательстве остановился. Ему хотелось обнять и утешить Джойру, но он всегда себя сдерживал, чтобы не переломать ей ребра своими огромными руками.

– Мы были с тобой лучшими друзьями. До Тефери. Мы можем снова стать лучшими друзьями.

Она обернулась к нему с дрожащей улыбкой и слезами, навернувшимися на глаза:

– Ты прав, Карн. Мы всегда были лучшими друзьями. Я глупая. Я придумала, что мне нужно нечто большее. – Ее голос дрожал.

Карн нерешительно взял ее за руку:

– Урза принял меня обратно, а теперь и ты тоже.

– Да, – сказала Джойра, уходя и пряча свое расстроенное лицо.

Карн остался стоять, чувствуя себя еще более одиноким, чем прежде. Он был единственной машиной, обладающей разумом и человеческими эмоциями, среди изобретенных механических существ Урзы, и именно поэтому Урза не имел понятия, как с ним поступать. Карн не был человеком, но при этом он не был и просто механическим созданием. Его разработали для того, чтобы путешествовать в машине времени, которой больше не существовало. Его оставили жить, и он имел тысячу обязанностей, но не имел никакой реальной цели. Если бы он был любым другим изобретением, Урза уже отправил бы его в утиль, расплавив и сделав из него новые механизмы.

Хотя Джойра и назвала его лучшим другом, в ее голосе звучали разочарование и покорность судьбе.

Карн задал себе вопрос, на который сам и ответил. Да. Если бы он превратился в груду мусора, это и было бы истинным милосердием.