* * *

Казалась бы, всё прошло благополучно. Хесслер и Барт добрались до Берлина нормально, документы их были в порядке и при проверке в пути следования подозрений не вызвали, и Хесслер в соответствии с заданием явился на квартиру Курта Шумахера и находился у него три недели, потом около двух недель жил в семье Рихарда Вассенштайнера и его жены Ханни в районе Шонебург на Воргерштрассе, 162.

В архивах внешней разведки сохранилась справка об условиях связи с Брайтенбахом. Вначале обмен по телефону паролем и отзывом. Звонить после 6 часов вечера, когда Леман вернётся с работы. Встреча должна состояться на следующий день в соответствии с условиями связи на Кантштрассе.

Не исключено, что такая встреча с Брайтенбахом на Кантштрассе состоялась — только вместо Бека (к тому времени уже арестованного), на неё, по всей вероятности, явился сотрудник гестапо.

В поле зрения германской контрразведки Хесслер и Барт попали сразу после того, как они установили связь с представителями берлинского подполья. Местонахождение Хесслера гестаповцы выявили быстро, но квартиру, где поселился Барт, выследить не сумели. Более того, до поры до времени они не знали, что у Хесслера есть напарник. В середине августа в Центре приняли радиограмму Хесслера: «Всё обстоит благополучно. Группа значительно выросла за счёт антифашистов и ведёт активную работу. Радиоаппаратура работает, но по непонятным причинам связи нет. По получении от вас сигнала о приёме моей радиограммы сообщу информацию «Корсиканца» и «Старшины»».

Передачу Хесслер вёл из ателье подпольщицы — исполнительницы экзотических танцев Оды Шотмюллер, а позже он находился на квартире графини Эрики фон Брокдорф.

В конце августа 1942 года в Берлине, а затем и в других городах начались аресты. За несколько дней в тюрьмы на Принц-Альбрехтштрассе, Кантштрассе, Александерплатц, а также в женскую тюрьму на Варнимштрассе было брошено около 119 человек.

Харро Шульце-Бойзен (Старшина) был арестован в помещении Министерства люфтваффе 31 августа.

Арвид Харнак (Корсиканец) и его жена Милдред арестованы 7 сентября во время отпуска.

Адам Кукхоф (Старик) арестован 12 сентября в Праге, где в тот период работал на киностудии «Баррандов».

К сожалению, очень мало известно о тех нескольких неделях, которые Хесслер и Барт провели в городе Берлине.

Известно, например, что Хесслер успел встретиться с Куртом Шумахером (Тенор) и Арвидом Харнаком возле здания оперного театра на Унтер-ден-Линден. Судя по всему, Хесслера арестовали между 12 и 16 сентября, Когда были задержаны Курт и Элизабет Шумахеры, Эрика фон Брокдорф и супруги Вайсенштоймер, на квартирах которых он находился.

Все попытки гестаповцев склонить Хесслера к сотрудничеству успеха не имели. По всей вероятности, он оказал на допросах крепкое сопротивление, потому что его не судили, как всех остальных, и не казнили, а просто расстреляли или забили до смерти.

В октябре в Москве получили сообщение от имени Хесслера, переданное по его рации «Д-6», о начавшихся арестах в Берлине. Но это уже была радиоигра, затеянная заместителем Генриха Мюллера Фридрихом Панцингером. В Москве не сразу, но догадались, что радиостанция находится в руках гестапо.

Первая достоверная информация о берлинской трагедии поступила в Москву примерно полгода спустя. В апреле 1943 года на советско-германском фронте сдался в плен племянник Арвида Харнака — Вольфганг Хавеманн («Итальянец»). Следователи не сумели доказать его принадлежность к «Красной капелле», но на всякий случай отправили его штрафником на фронт.

Что касается Барта, то в его деле много неясного. Гестаповцам не удалось установить его местопребывания в Берлине, как и сам факт появления его в городе. Но гестаповцы вели негласное наблюдение за семьями и близкими родственниками антифашистов. А вдруг кто-нибудь из антифашистов, либо как перевербованный советский агент, либо как дезертир попадёт в поле зрения. Так оно и получилось в данном случае с разведчиком Бартом.

В Берлине жила семья Барта — жена и маленький сын. Жена заболела, и её поместили в частную клинику. Приставленная к ней медсестра была агентом гестапо. Оказавшись в Берлине, Барт не выдержал и то ли пришёл к себе домой, то ли позвонил по телефону Узнав, что жена заболела и госпитализирована, он прибыл к ней в клинику, где и был арестован 9 сентября 1942 года. В отличие от Хесслера Барт не выдержал интенсивных допросов и дал согласие участвовать в радиоигре с Москвой; с ним работал один из самых опытных экспертов РСХА Томас Амплетцер. Впоследствии Барт утверждал, что 14 октября передал условный сигнал, означающий, что он работает под контролем гестапо, следовательно, захвачен.

К несчастью, малоопытный радист в Центре условного знака не заметил или принял его за обычный технический сбой. Как бы то ни было, Москва была введена в заблуждение. 4 декабря 1942 года Беку были переданы пароль и условия связи с Брайтенбахом.

11 декабря 1942 года Центр получил радиограмму: Бек якобы дозвонился до Брайтенбаха. Была обусловлена встреча, но агент на встречу не вышел. Бек, мол, перезвонил Брайтенбаху на следующий день. К телефону подошла жена и сказала, что мужа нет дома. На этом радиоигра закончилась.

Ну а что же стало с Бартом? Будучи уверен, что в Москве приняли его тревожный сигнал, и спасая жену и сына от репрессий гестапо, дал согласие на сотрудничество под кличкой Брауэр.

В Москве всё же поняли, что Барт арестован, и решили, что он совершил акт измены.

Уже по завершении войны в июне 1945 года Барт, находясь в германском городе Саарбрюкене, явился в штаб американской армии и заявил, что он советский разведчик. Американцы при первой же возможности передали Барта представителям Красной армии.

25 июня 1945 года Роберт Барт был арестован сотрудниками СМЕРШ. Потом на следствии он неоднократно повторял, что передал тревожный сигнал и потому был уверен, что в Москве последующие его радиограммы воспримут как дезинформацию.

Чисто по-человечески хочется верить, что Барт говорил правду, иначе как объяснить, почему он добровольно явился к американцам, сообщил, кем является, что и определило его передачу советским властям. А ведь он мог бы остаться в Германии и поселиться в западных зонах оккупации (впоследствии ФРГ). Убедить следствие Барту-Беку, к сожалению, не удалось.

14 ноября 1945 года Особое совещание при НКВД СССР приговорило Роберта Барта к расстрелу. 23 ноября приговор был приведён в исполнение. 12 февраля 1996 года решением Главной военной прокуратуры Роберт Барт был реабилитирован.

* * *

Ну а как же развивались дальнейшие события в отношении Вилли Лемана? Если бы всё шло так, как задумывалось, Бек сразу бы не нашёл Брайтенбаха, поскольку в Москве не знали ни его нового домашнего адреса, ни номера домашнего телефона.

Советская внешняя разведка почти ничего не знала о последних днях жизни А-201. Неизвестно, был ли он повешен, застрелен или скончался от острой сердечной недостаточности. Он ведь был очень больней человек. Итак, ничего, кроме скудных и не всегда достоверных фактов.