E — Эшли Локлен (официантка) или (девятилетняя девочка) — лжесвидетельствовала

F — Волк

Открывая планерку, Ванита вкратце изложила план передачи Эшли Локлен Службе защиты свидетелей, реализацией которой предполагалось заняться после обеда. Когда Бакстер поинтересовалась, откуда взялись новые надписи на доске, Финли рассказал о своем разговоре с Самантой Бойд и о том, как Роланд Эверетт продал информацию Джерреду Гэрланду. Затем он протянул подборку статей, написанных в тот период журналистом, в каждой из них тот обрушивался с критикой то на Волка, то на столичную полицию, то на присяжного заседателя, якобы придерживавшегося неонацистских, антимусульманских взглядов.

Эдмундс почти не слушал. Если не считать нескольких часов сна, которые организм силой вырвал у него в темном архиве, он уже четвертые сутки был на ногах и теперь столкнулся с побочными эффектами своей навязчивой идеи. Он не мог ни на чем сосредоточиться больше чем на несколько мгновений, без конца смотрел перед собой ничего не видящим взглядом и постоянно утрачивал чувство времени, теряя то пять минут там, то десять здесь. Левый глаз у него слегка подергивался, во рту образовались небольшие болезненные язвочки, что было верным признаком крайнего переутомления.

Он просмотрел все дела, которые Волк в течение нескольких лет изучал в архиве, и обнаружил в рутинных материалах расследований нечто весьма тревожное. В 2012—2013 годах детектив запрашивал семь дел об убийствах, способы совершения которых очень напоминали неподражаемые методы их киллера. В одном из отчетов о вскрытии даже упоминалась трифторметансульфоновая кислота, «вызвавшая страшные внутренние ожоги».

Было вполне очевидно, что Волк охотился на серийного убийцу, но дела, объединившего бы все эти преступления, не заводили, а в коробках не обнаружилось ни одного документа о проведенных им дополнительных экспертизах. По следу неизвестного киллера он шел тайком, и теперь лишь осталось выяснить почему.

Эдмундс вдруг подумал, что незадолго до этого Волк восстановился в полиции. Может он, презрев все процедуры и протоколы, решил поймать убийцу в одиночку, желая положить конец полемике, и опровергнуть все обвинения против него, не оставившие от его репутации камня на камне? А попутно доказать, в первую очередь самому себе, что еще чего-то стоит?

Однако это не объясняло, почему детектив не поделился с остальными столь бесценной информацией после обнаружения Тряпичной куклы. Ведь он не мог не узнать красноречивого почерка своего киллера.

Эдмундсу было жизненно необходимо обсудить этот вопрос с Бакстер.

— Нам до сих пор не удалось определить круг лиц, заинтересованных в смерти всех этих людей, — недовольно сказала Ванита. Ее манера констатировать факт больше напоминала обвинение в некомпетентности. — Среди родственников жертв Халида нет таких, кто решился бы на самосуд.

Симмонс протянул Эдмундсу подборку статей Гэрланда, и тот стал бегло их просматривать.

— Мы так и не установили, что связывает Халида и Чемберса, — указала Бакстер, теперь уже в состоянии произносить имя друга, не приходя в ярость и не срываясь на других.

Тут внимание Эдмундса привлекла одна из статей. Гэрланд взял у мэра Тернбла интервью, порочащее и клеветническое ровно в той степени, какую газета могла себе позволить, не опасаясь судебных преследований. В нем градоначальник активно рекламировал свою новую стратегию и открыто призывал Нагиба Халида, «ставшего жертвой судебного произвола», помочь ему довести до ума план создания Полиции преступлений и внутреннего надзора. Гэрланд преднамеренно задавал наводящие вопросы, поощряя мэра все яростнее набрасываться на столичную полицию и ненавистного всем детектива.

— Если бы в перечне не было самого Билла, я бы сказал, что это список его личных врагов, — съязвил Финли.

— Прямо как в легенде о Фаусте, — улыбнулся Симмонс.

Лицо Шоу расплылось в улыбке.

Эдмундс медленно опустил статью, положил ее на колени и повернулся к Финли. В каком-то потайном закоулке его измученного мозга стала формироваться расплывчатая, смутная мысль. Он еще раз посмотрел на публикацию и поднял глаза на стоявшую в центре комнаты доску.

Вдруг в голове его будто что-то щелкнуло, и общая картина тут же обрела смысл.

— Это Волк! — задыхаясь, выдавил из себя он и схватился за голову, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли.

— Я пошутил, — сказал Финли, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Остальные в тревоге посмотрели на Эдмундса, который стал бубнить про себя какие-то имена. Потом вдруг вскочил на ноги и захохотал.

— Какой же я слепец, — сказал он, принимаясь мерить шагами комнату, — я все время допускал одну и ту же ошибку. Ключом ко всему является не Халид, а Волк! Волк и больше никто!

— Эдмундс, что за чушь ты несешь? — спросила Бакстер. — Волк — один из нас.

Финли скривился, покачал головой и посмотрел на Эмили, пытаясь ее успокоить.

Эдмундс содрал с доски лист со списком жертв и швырнул на пол.

— Эй! — закричал Симмонс, но Ванита его остановила, жестом велев Эдмундсу продолжать.

Тот принялся лихорадочно писать.

1. Киллер-Крематор — навязчивая идея Волка — раньше уже пытался его убить

2. Адвокат защиты — опровергла показания Волка — содействовала вынесению Халиду оправдательного приговора

3. Совладелец юридической фирмы — утаил сведения о даче ложных показаний

4. Женщина-полицейский, осуществлявшая за Халидом надзор как за условно осужденным — по неопытности позволила совершить ему новое преступление

5. Присяжный — слил важную информацию

6. Чемберс —

7. Мэр — бесстыдно использовал Волка в своих целях, в том числе и после убийства последней девочки

8. Брат Халида — заплатил Локлен за дачу ложных показаний

9. Журналист — лгал о Волке, использовал информацию для воздействия на общественность и жюри присяжных

10. Охранник у скамьи подсудимых — спас Халиду жизнь, сломал Волку руку

11. Свидетельница — солгала за деньги, опровергла показания Волка

12. Волк — хитроумный план

— Это просто смешно! — воскликнула Бакстер, глядя на коллег и будто обращаясь к ним за поддержкой. — Я уверена, что ни один из вас не купится на это дерьмо!

— Чемберс? — спросил ее Эдмундс. — Что их связывало?

— Странное совпадение: вчера Волк тебя немного взгрел, а сегодня ты его уже обвиняешь непонятно в чем, — ответила Эмили.

— Чемберс! — повторил Эдмундс.

— Ничего их не связывало! — вызывающе бросила она.

— Какая между ними была связь? — заорал он на нее, заполонив своим напором всю комнату.

— Говорю тебе — никакой!

Финли прочистил горло и повернулся к Эмили. Та посмотрела на него, в глазах ее полыхнула ярость.

— Я тоже не верю ни одному его слову, девочка моя, но нам надо прийти