Рядом кто-то тихо разговаривал. Луна открыла глаза и взвизгнула от радости. У кровати сидела Анита. Ее обожаемая Анита, которая болтала с не менее обожаемым Фиччиком!

Фиччик выглядел бесконечно трогательно: повязка на голове, всклокоченная шерстка. Луна не смогла выбрать, кого ей хочется прижать к себе в первую очередь, поэтому, привстав с кровати, крепко обняла обоих.

– Анита! Фиччик! Как вы? Как твоя рука? А твоя голова?

– Все хорошо, – пробормотал зверек, устраиваясь на своем любимом месте у Луны на плече. – Ну, почти. Немного болит голова. И совесть.

Фиччик с виноватым видом потерся головой о ее щеку.

– А с совестью-то что? – не поняла Луна.

– Мне очень стыдно, что я так тебя подвел. Проспал в сумке. Будто я никчемное домашнее животное, а не хранитель.

– Да что ты! – воскликнула девочка. – Это же было колдовство! Притом очень сильное! Я тоже не могла ему сопротивляться и сделала в итоге все, что хотела ведьма. А ты меньше меня в десять раз.

– И что? – всхлипнул Фиччик. – Я твой хранитель и обязан защищать тебя. А защитник из меня получился так себе. Никакой…

Он закрыл лапками глаза, понурился и даже чуть не заплакал, только на этот раз по-настоящему. Он просто переполнился горем и чувством собственной ничтожности. Крылья повисли вдоль спины печальными лоскутками, глаза налились слезами, а нос с подрагивающими усиками практически воткнулся в пол. И даже уши, обычно воинственно торчащие, поникли и уныло болтались по бокам мордашки. Несчастный маленький комочек. Даже каменное сердце не выдержало бы. А уж Луна чуть сама не расплакалась.

– Ну что ты, – запричитала она. – Ты лучший хранитель на свете! Я тебя очень люблю!

– И вообще, – вмешалась Анита, – Жадеида специально вывела тебя из строя. Раз она так боялась, что ты ей помешаешь, значит, ты очень сильный хранитель!

– Правда? – с надеждой спросил Фиччик, и ушки его немного приподнялись.

– Конечно правда, – хором ответили Луна с Анитой.

– Ну тогда ладно. Буду думать, что я еще на что-то гожусь.

Ободренный хранитель задрал нос и поудобнее устроился на плече. Убедившись, что приступ самоуничижения у него прошел, Луна обернулась к Титаните. Десятки вопросов буквально жгли ей язык.

– А ты, Анита? Как ты спаслась? Откуда вы вообще появились у купола? Ой, прости, Титанита. Все никак не могу привыкнуть.

– Пусть для тебя я останусь Анитой. Да я и сама так привыкла к этому имени, что не сразу откликаюсь, когда кто-то произносит «Титанита», – засмеялась тетя.

– Анита, моя Анита, наконец-то ты со мной, – радостно пропела девочка и положила голову ей на колени. – Скорей рассказывай! Все-все, что с тобой произошло. Начиная с того момента, как тебя забрали стражники.

– Когда меня схватили у озера, я, если честно, решила, что мне конец, – начала Анита. – Но я об этом почти не думала. Я безумно волновалась за тебя. Надежно ли ты спрятана, надолго ли хватит чар укрытия? Доберешься ли ты до портала сама?

– Хватило твоих чар, еще как хватило, – рассмеялась Луна. – Даже лось пытался об меня почесаться, думая, что я камень. И до портала, как видишь, дошла. Ты будто чувствовала, что я останусь одна. Объяснила, куда идти, и научила выживать в лесу.

– Да, твои родители мне рассказали. И о болоте, и о волках. Ты просто невероятная умница! Не потеряла головы и все преодолела. Я сама не справилась бы лучше.

– Скажешь тоже, – смутилась Луна.

– Так вот, стражники поволокли меня через воронку во владения отверженных. Конечно, когда я увидела, что стало с этой частью Драгомира, я была поражена. На несколько секунд из-за злобы, которая царила там, я даже потеряла способность управлять чарами преображения. Там столько отчаяния и слез, что я начала задыхаться. Но мне крупно повезло. Причем дважды. Первый раз – когда стражники, решив, что я простая травница, опутали меня обычными, а не магическими сетями. Второй – когда я не удержала чары. В этот момент стражников больше интересовала черная туча, приближавшаяся к нам. Поэтому они ничего не заметили.

– Фу-у-ух, – выдохнула Луна, только сейчас заметив, что все это время боялась дышать.

– Я тоже сначала вздохнула с облегчением. Но потом увидела Жадеиду. Она управляла этой черной тучей, которая отвлекла стражников.

Луна опять оцепенела. Воображение рисовало ей картины одна страшнее другой. Анита погладила девочку по голове, чтобы немного успокоить.

– Жадеиду я сначала даже не узнала. Ты сама видела, что с ней сделала черная магия. Она стала совсем непохожа на себя. Трудно поверить, но когда-то она была одной из первых красавиц Драгомира. У нее была куча ухажеров. Не только из Смарагдиуса, но и из других петрамиумов. Многие просили ее руки. Но она почти всем отказывала. Искала побогаче да поближе к власти. А уж когда находила, то пускала в ход все свои чары, и никто не мог устоять. Она могла быть очаровательной, если хотела.

– Вот почему Морион на ней женился, – задумчиво проговорила Луна. – Я все думала, как он, такой благородный, мог связаться с этой злобной ведьмой.

– Тогда она еще не была такой злобной. Хотя червоточинка уже чувствовалась. Поэтому Морион и не смог с ней жить. И тогда она выбрала новую жертву – твоего отца. Но это ты уже знаешь.

– Да, расскажи, что было дальше с тобой! – попросила Луна.

– Когда Жадеида приблизилась, я почувствовала, что не могу дышать. Мощная ненависть, исходившая от нее, чуть не свалила меня с ног. Она вела себя как госпожа, привыкшая к полному подчинению. Ну я и решила дать ей то, к чему она привыкла. Упала на колени, низко склонила голову, начала жалобно всхлипывать. Жадеида больно пнула меня в бок грязным сапогом и спросила у стражников:

«Откуда вы притащили эту замарашку?»

Те объяснили, что поймали меня по ту сторону земли. «Эта жалкая травница собирала там жалкие сорняки, чтобы лечить жалких людишек». Жадеида расхохоталась. Стражники тоже. Потом ведьма распорядилась, чтобы меня заточили в подземелье и уморили голодом. «Будет знать, как помогать драгомирцам».

– Как же ты выжила? – взволнованно спросила Луна. – Ведь ты там провела много времени?

– Этого я не могу объяснить, – развела руками Анита. – Я своими ушами слышала распоряжение ведьмы не давать мне ни есть, ни пить. Тем не менее каждый день в моей камере, едва начинало светать, появлялся кувшин с водой и кусок хлеба. Я пыталась разузнать, кто мне помогает. Просыпалась затемно и ждала. Но в те дни еды не получала. Поняв, что кто-то не желает раскрывать свою личность, я перестала караулить и с тех пор исправно получала еду и питье.

– Надо же, – задумчиво протянула Луна. – Кто-то сохранил там человеческий облик.

– Я тоже так подумала и мысленно говорила ему спасибо.

– Погоди, – девочку осенило. – Может, это Эгирин?