дороже плевка. Вимал не хотел становиться тем, в кого медленно и уверенно превращалась сидящая на покрывале рядом с ним Лата.

Кто-то скажет, что это глупость и малодушие. Любой бы из этих хашмитов сам бы убил его при любой удобной возможности. Наверное. Но Эранди был ни одним из них. Он был самим собой. И хотел оставаться им и дальше.

Вот только...

— Ты слышала, что я сказал? Тебе запретят пилотировать «Шерхана».

Лата замерла, чуть-чуть не донеся до губ пластиковую чашку. Она сидела в штанах и майке без рукавов, а светлые волосы, как обычно, стянуты в хвост на затылке.

— И?

Короткий ответ, произнесенный бесцветным и безразличным голосом, выбил Вимала из колеи.

— И? Это всё, что ты можешь сказать?

— А чего ещё ты от меня хочешь? — спросила она и пригубила напиток из чашки. — Тогда я просто возьму винтовку и буду стрелять в этих мразей, пока они не закончатся, или пока кто-то из них меня не прикончит...

От звучащего в её голосе равнодушия веяло холодом. Вимал даже вздрогнул, на мгновение покрывшись мурашками от этой картины.

Не понимая, что происходит, он внимательно присмотрелся к подруге. Протянутое техниками слабое освещение в штольне освещало лишь то место, где стоял челнок и работали люди. Сюда же свет почти не доходил, прикрывая собранные здесь грузовые контейнеры и ящики полотном мрака и густых теней.

И всё же, даже долетающего до них слабого света оказалось достаточно для того, чтобы Вимал заметил мутный взгляд чуть остекленевших глаз. Нахмурившись, он выхватил из её руки пластиковый колпачок-чашку.

— Эй, Вим! Это моё! — возмутилась она, но Вимал пропустил это мимо ушей.

Поднёс чашку к лицу и принюхался. В нос ударил запах деланжа. Алкогольного напитка, очень популярного в этих регионах планеты.

— Ты совсем рехнулась?! Какого дьявола ты пьёшь? Ты где его вообще взяла?!

— Дай сюда...

Лата попыталась забрать чашку, Но Вимал не позволил, отбросив её ладонь в сторону, стоило той её протянуть и выплеснул напиток на землю.

— Лата...

— Это не твоё дело! Верни её мне!

Вместо того, чтобы выполнить это требование, Вимал наоборот, схватил стоящий на земле термос.

— Дура, мало того, что творишь эту дичь, так ещё и решила напиться. — тряхнув ладонью, он выплеснул остатки напитка из термоса. — Совсем из ума выжила? А если нам сейчас лезть в доспехи?!

— Они всё равно меня не пустят в кабину, — обиженно пробормотала Сингх, подтянув колени к груди и обхватив их руками. — Сам же сказал.

— Да мало ли, что они решат, Лат.

Вимал поставил пустой термос подальше от девушки и посмотрел на неё. Она выглядела такой разбитой, даже не смотря на внешнее спокойствие и безразличие. В который раз его ужаснула та перемена, что произошла с ней за последние полгода.

— Слушай, давай уедем, — наконец предложил он. Слова, что крутились у него в голове последние несколько месяцев будто сами сорвались с языка.

— Что?

Она чуть подняла голову и посмотрела на него в ответ мутными от выпитого глазами.

— Я говорю, что давай всё бросим. Уедем отсюда куда-нибудь.

— Куда, Вим? Куда ты хочешь уехать?

— Да куда угодно!

Эранди облизнул пересохшие губы. Сердце колотилось в груди, выбивая жуткий, пробирающий до костей ритм. Наконец он предложил ей это. Сказал то, чего хотел сказать на протяжении несколько последних месяцев.

— Подальше отсюда. От этой чёртовой войны. Бросим всё и поедем куда-нибудь.

— И?

Снова этот короткий вопрос. Длинной всего в одно единственное слово, но сколько всего за ним крылось. Вимал чувствовал — это важнейший момент. Если он сейчас не сможет её убедить... Сказать, то что нужно, то она навсегда останется в этом пограничном и жутком состоянии. И он всей душой хотел это изменить.

— Просто подальше от всего этого, — медленно и настойчиво произнёс он. — Без убийств. Без войны. К дьяволу всё это! Планета большая. Поедем туда, где всем будет на нас наплевать. Будем просто жить. Нашими жизнями. Ты и я. Вместе...

— Почему?

И вновь. Всего одно слово. Сквозящее скрытым под ним безразличием. Без какого-либо интереса или ожидания услышать дежурный ответ. Так говорят люди, когда хотят из вежливости поддержать наскучившую или неинтересную для них беседу.

Или, когда уже давным-давно всё для себя решили.

Резанувшая в груди боль оказалась ощутима чуть ли не физически. Настолько сильной она была.

— Потому, что я люблю тебя, Лат, — тихо произнёс он, глядя в её глаза и надеясь найти хоть часть того, что видел в них раньше. Отголосок того, что видел в глазах Латы полгода назад. До того дня, который изменил её навсегда.

До «Кровавого понедельника».

Но в её поддёрнутых алкогольной дымкой глазах он увидел лишь глухую и жёсткую обречённость.

— Беги, Вим, если так хочешь, — так же тихо произнесла она ему.

— Лата?

— Что? — она пьяно усмехнулась. — Ты думал, что я брошусь тебе на шею со слезами? Расплачусь? Или ты вбил себе в голову, что между нами было что-то серьёзное?

Лата расхохоталась и облокотилась спиной на контейнер, с усмешкой глядя ему в глаза.

— Это был просто секс. Ничего больше. Два человека в дерьмовой ситуации. Нам обоим нужно было расслабится. А ты выдумал из этого чёрт знает что. Давай. Иди, собирай вещи и проваливай. А я останусь. Останусь тут, пока не убью столько этих ублюдков, сколько смогу. За мою семью и всех, кого они убили. За лейтенанта Рамакхандру. За Таруна и Джаю. За всех наших друзей и близких. А ты беги и прячься. Залезь в такую глубокую нору, какую только сможешь найти и оставь меня в покое.

Каждое слово пропитывал яд разочарования и злости.

Горечь от потери дорогих людей, смешанные с ощущение предательства от последнего человека, с которым она была близка. Лата могла ожидать такое от кого угодно, но только не от Вимала. Человека, с которым прошла через весь это ужас и свалившиеся на них кошмары с самого начала восстания. И после этого, он предлагает ей просто всё бросить и уехать? Спрятаться?

Чушь. Если до этого момента Лата ещё что-то чувствовала к нему, то это глупое, бессмысленное предложение, убило в ней последние крохи того чувства, что нормальный человек мог бы назвать любовью.

Вся эта гамма чувств столь ярко отразилась у неё