Как Вагнер, так и Робинсон указывают, что мы учим не тому, что надо, но есть и еще один не менее тревожный факт: даже то, чему мы учим, не задерживается в сознании учеников. Две трети выпускников старшей школы нуждаются в корректирующих занятиях сразу после поступления в колледж. В одном только штате Мичиган, согласно расчетам Центра публичной политики Маккинака,[591] эта коррекция обходится колледжам и предприятиям примерно в 600 миллионов долларов в год. В исследовании, проведенном в 2006 году аналитическим центром Heritage Foundation, говорится:[592]

Несколько лет назад Национальная ассоциация губернаторов опросила триста профессоров колледжей относительно их первокурсников.[593] Результаты получились такими: 70 % преподавателей сказали, что студенты не могут воспринимать при чтении сложные материалы, 66 % – что студенты не умеют аналитически мыслить, 62 % – что студенты пишут с ошибками, 50 % – что студенты не знают, как проводить исследования, 55 % – что студенты не знают, как применять свои знания. Неудивительно в таком случае, что 50 % студентов, поступивших в колледж, его не оканчивают. И даже если говорить о тех, кто все-таки оканчивает колледж: если цель высшего образования – подготовка молодых людей к дальнейшей работе, то здесь мы тоже терпим неудачу. В 2006 году генеральным директорам четырехсот крупных корпораций задали простой вопрос: «Готовы ли выпускники колледжей к работе?» Ответ был: «Не вполне».[594]

И это происходит прямо сейчас. Дети, которые в этом году пошли в подготовительный класс, выйдут на пенсию примерно в 2070 году (если мы не изменим пенсионный возраст). Как же будет выглядеть мир в 2070-м? Какие навыки пригодятся нашим детям? Никто не имеет об этом никакого понятия.

Что мы точно знаем – это то, что промышленная модель образования, с ее акцентом на зазубривание фактов, больше не нужна. Факты – это как раз то, что проще всего найти с помощью Google. Но креативность, способность сотрудничать, критическое мышление и умение решать проблемы – это совсем другое дело. Именно эти навыки, как не устают подчеркивать все специалисты – от руководителей предприятий до экспертов в области образования, – основа ведущих сегодняшних профессий. Они пришли на смену навыкам «трех R» – writing, reading, arithmetic (чтения, письма, арифметики) – и стали фундаментом того, что недавно было названо «обучением XXI века».[595]

У этого нового подхода к образованию есть десятки компонентов, но в его сердцевине – весьма простая идея. «Снова и снова, – говорит Вагнер, – в сотнях интервью бизнес-руководители и профессоры колледжей подчеркивают важность умения задавать правильные вопросы». Как объясняет Эллен Кьюмата, старший партнер входящей в список Fortune 200 компании Cambria Consulting,[596]

Если наша цель – образовательное изобилие, то все это не может не тревожить. Какая же система образования научит детей задавать правильные вопросы? Эта система должна быть в состоянии обучить детей «трем R» (потому что даже в наш цифровой век чтение, письмо и счет всё еще необходимы), но и навыкам XXI века, нужным детям, чтобы достичь успеха. Количественная проблема столь же важна. Нам уже не хватает миллионов учителей. Забудьте об инфраструктуре. Школы в Америке разваливаются,[597] школ в Африке вообще не существует. Так что, даже если мы выясним, как нам правильно учить наших детей, у нас останется серьезная проблема: как это сделать в масштабах всего мира.

Но есть и третья проблема, заслоняющая собой две предыдущие. XIX век – это эпоха СМИ и цифровых технологий. Бесполезно соревноваться за детское внимание с интернетом, видеоиграми и пятью сотнями кабельных каналов. Если скучные уроки – главная причина прогулов, то наша новая система образования должна быть эффективной, масштабной и в высшей степени увлекательной. На самом деле увлекательности может оказаться недостаточно: если мы действительно хотим подготовить детей к будущему, то процесс образования должен стать по-настоящему захватывающим!