– Ой! Садись, ешь! – сморщился я и махнул на него рукой.

Мне его извинения на хуй не упали. Может быть Кристине нужны? Девчонка выскочила из-за стола и бросилась к нему в объятия. И ей не нужны...

– Празднуете? – улыбнулся Денис, садясь за стол.

– Ага! Мы с Кристиной решили пожениться, – с серьезной миной ответил я, наливая коньяк и брату. – Вот, отмечаем помолвку!

– Поздравляю! – буркнул Денис и поднял свой стакан.

Мы чокнулись и выпили.

– Ты же не против? – с нажимом спросил я.

– Нет. Раз вы так решили... – не глядя на нас, ответил брат. – Лишь бы Кристине было хорошо.

– Вот и прекрасно! Дорогая, передай соль! – обратился я к девушке, которая уставилась на меня, широко распахнув глаза, и не понимая, что я несу. – Я пошутил, Дэн! Но если ты не против...

– Да ты охуел что ли? Уф... – с облегчением выдохнул Денис.

– Это тебе за то, что посмел тыкать в меня пистолетом! – от души рассмеялся я, видя, как обрадовался расстроенный, но смирившийся брат. – А если бы я тебя завалил?

– Да как бы ты меня завалил? Ну, и самомнение!

– А если бы Катя меня убила?

– Я вынул патроны из ее пистолета! – успокаивал меня Денис. Он засунул руку в карман джинсов и высыпал на стол пригоршню патронов.

– Я если бы она сбежала? – не унимался я.

– На ней был мой жетон. Мы бы отследили ее на раз!

План Дэна был безупречен. Мне не давало покоя только то, что он меня не поставил в известность о том, что запланировал. Трудно было предупредить?

– Мальчики, не спорьте! – подала голос молчавшая весь вечер Кристина. – Правда! Ну, хватит! Все же хорошо?

– А сейчас будет еще лучше! – плотоядно ухмыльнулся Денис. – Иди в спальню, дорогая! И жди нас! Мы сейчас закончим разговор и придем любить тебя!

– Как? Сразу оба? Вдвоем? – удивилась Кристина и перевела взгляд на меня. Я только кивнул ей в ответ. – А в чью спальню мне идти?

– В мою! – хором ответили мы с Дэном.

– Выбери сама, Кристина, – устало произнес я.

Мне не хотелось спорить еще полночи, где мы будем ночевать, вместо того, чтобы заниматься чем-то более приятным. Кристина ушла в дом, оставив нас с Дэном одних.

– Денис, ты на самом деле смирился, что нас трое? Или это опять какой-то хитрый план, о котором ты мне не скажешь?

– Смирился. Антон, я горжусь, что ты мой брат. После всего, что случилось... Я научился отличать любовь от «любви». Кристина заслуживает двойного счастья. Если у этой лживой твари оно было, то эта светлая девочка точно не хуже! А если и мой брат будет счастлив, когда я подвинусь немного в койке, то я буду только рад.

Мне добавить было нечего. Поэтому я просто подошел к нему и обнял. Дэн поморщился от боли в плече, которое еще не зажило.

– Пойдем, а то Кристина там сидит перепуганная, ждет неизвестного, пока мы тут милуемся! – поторопил я брата.

– Чур, я снизу! – улыбнулся Дэн. – Я вообще-то на больничном. И детей подписываем сразу! Хватит с меня сюрпризов!

Кристина

– Мамочка там Богдан проснулся! – позвала меня Маша.

– Иди, дочка, я сама закончу! – махнула рукой мама.

Мы с ней перебирали смородину на летней кухне, чтобы сварить варенье. Мама была в платье от «Шанель», с идеальной укладкой, но не брезговала кухонными делами.

– Баб Тань, я тебе помогу! – вызвалась на помощь Маша.

Я заторопилась в дом, размышляя, что бы я делала без своей маленькой помощницы? По первости Маша ревновала всех нас к своему братику, но постепенно ее страхи и сомнения рассеялись, поэтому она с радостью помогала мне с Богданом.

Имя сыну выбрал Денис. Он отец Богдана. Безо всяких там сомнений! Как только мы выяснили, что я беременна, Дэн начал выбирать имя сыну. Он был настолько уверен, что будет сын, что мне ничего не оставалось, как смириться и родить ему сына, чтобы он только отвязался от меня со своим бесконечным списком мужских имен.

– Как вам Мирослав? – спрашивал за завтраком Дэн. – Или лучше Борис?

Мы с Антоном только пожимали плечами. Как будто Дэна на самом деле интересовало наше мнение. А свое он менял каждый божий день. Он как будто ночью придумывал новые имена, а утром их озвучивал за столом.

Поэтому когда в свидетельство о рождении он вписал имя Богдан, мы с Антоном с облегчением выдохнули.

Сын Антона еще не родился. Я носила его под сердцем. Уже три месяца. У старшего брата уверенности тоже было не занимать. Он, как и Дэн, втемяшил себе в голову, что будет мальчик. Слава богу, хотя бы с именем он определился сразу – Николай. И на том спасибо!

Моим официальным мужем был Денис, но Дубровины оба мне продыху не давали. Богданчику едва годик исполнился, а я уже снова на сносях.

– Ты такая красивая, когда беременная, Кристина! – чуть ли не хором говорили мне мои мужчины, лапая мою округлившуюся во всех местах фигуру. – Будешь все время беременная ходить!

– Ага, щас! – противилась я. – По сыну, как обещала! И отвалите!

Разве от них отвалишь?

Да и грех мне на своих мужиков жаловаться. Всё помогали. Если я не знала, с какой стороны подступиться к новорожденному сыну, Антон с Денисом так ловко с ним обращались, что я только диву давалась.

Богдан казался таким крохотным и хрупким в огромных и сильных мужских руках, что у меня сердце сжималось каждый раз, когда кто-то из них брал сына на руки. А потом привыкла, чувствуя себя растяпой рядом с опытными родителями.

Конечно, Денис больше внимания уделял малышу и проводил с ним больше времени, ведь он его. Но Антон нянчился с Богданом на равных с его отцом, менял ему подгузники и вставал к кроватке по ночам. Она стояла в нашей общей спальне. Если замужем я была за Дэном, то жили мы в комнате Антона, где одна из стен была сплошняком заклеена моими фотографиями. Это они придумали. Странно, но приятно. Вот только есть парочка фотографий, где у меня волосы торчат, а еще на трех, рот открытый... Мне даже думать запретили о том, чтобы сорвать эти снимки.

Родители моих мужчин восприняли новость о том, что я их общая женщина вполне адекватно. Пожали плечами, мол, раз так надо, то надо.

– Да им уже все равно, Крис, – успокаивал меня Денис по поводу своих родителей. – Им лишь бы уже нас пристроить хоть к кому-нибудь!

А вот в поселке пересудов было – не переслушаешь! Каждый раз, когда односельчане видели меня где-нибудь в школе или в магазине, непременно шептались. «Дубровины – не лохи» – каждый раз вспоминала я слова Дэна. Я теперь тоже Дубровина, поэтому носила свою фамилию с гордостью!