Ван Ян пожал плечами:

— Спасибо, а какой хороший режиссёр!

— Не совсем по теме, но и Натали тоже горячая штучка.

— Гигантское спасибо!

Двое людей ещё немного поговорили и завершили телефонный разговор. Ван Ян крикнул:

— Любимая, Натали просила меня передать тебе, что ты горячая штучка и отлично выступила!

Из ванной донёсся голос Джессики:

— Ясно! Спасибо ей!

— Ты чем занимаешься? Желудок расстроился? — недоумённо крикнул Ван Ян.

Джессика выкрикнула:

— Нет, я в порядке, я скоро!

Ван Ян только собирался встать и посмотреть, в чём дело, как Джессика опять выкрикнула:

— Не ходи сюда!

Но немного погодя Ван Яна уже засыпали утешительными звонками и SMS друзья и коллеги, словно его имидж за одну ночь сменился на «беднягу Яна».

Закари сказал: «Мы с Ирэн весь фильм улыбались»; Роберт Дауни-младший сказал: «Не обращай внимания на этих критиков. Услышь в твоём возрасте эти язвительные отзывы, я бы с ума сошёл и закинулся наркотой, чтобы отвлечься. А сейчас думаю: что в них особенного? Нельзя из-за этой кучки людей калечить себя»; Джошуа сказал: «Определённо хороший фильм, нечего и думать!»; утешали Уилл Смит, Майкл Питт, толстяк Гарри…

— Пока точных данных о бокс-офисе за 12 число нет, но ты не волнуйся, судя по опросам среди зрителей, ситуация хорошая! — Марк Стрэнг почти никак не утешал, они уже обсуждали этот исход, а бокс-офис являлся ключевым моментом, который и определит, успешен или провален «Дьявол носит Prada».

— Я не волнуюсь. Это хорошо продаваемый материал.

Ван Ян читал на экране рецензию: «История полна обмана, компания Prada — один из спонсоров „Дьявол носит Prada“, все эти огромные рекламные расходы индустрии повлияли на критику моды в фильме». Иными словами, мир моды ругали не так много и не так сильно. Ван Ян покачал головой и вздохнул:

— Как же смехотворны эти рецензии.

Во всём должна быть мера. Если яростно ругать и насмехаться над миром моды, не заботясь о том, правильно это или нет, такое «агрессивное» коммерческое кино никогда не сравнится по влиянию с текущим фильмом Ван Яна, где мода оценивалась довольно объективно, поскольку в последнем случае удастся заставить несметное количество зрителей задуматься: «Мой выбор самый модный?»

— Привет, Ян, вчера посмотрела «Дьявол носит Prada»…

Едва услышав по телефону вступительные слова Рейчел, Ван Ян хлопнул себя по лбу и прервал её:

— Начинается! Рейчел, и ты решила утешить меня, да?

Рейчел разразилась звонким смехом и немедленно объяснилась:

— Не, не, не! Скажи честно, у тебя остались вечерние платья и другая одежда из Парижа? Скоро начнутся всякие церемонии награждения, мне надо несколько нарядов.

— Э, — протянул Ван Ян и чуть было не сказал: «Из Парижа нет, кажется, осталось кое-что из цирка», но эта шутка была совершенно неуместна! Ей место было лишь в первоначальном черновом варианте сценария, где ещё жёстче критиковалась мода. То, что он перешучивался со звонившими ему друзьями, говорило о том, что он всё-таки в порядке. Он с улыбкой произнёс:

— Ну, вроде бы кое-что осталось, но, учитывая мой размер, ты в этом утонешь. Но скажи правду, — недоумевал он. — Что случилось?! Почему всем кажется, что я нуждаюсь в утешениях?

— Не расстраивайся, ладно? — ласково промолвила Рейчел.

Ван Ян беспомощно сказал:

— Проблема в том, что я и не расстраивался.

Рейчел с тихим смешком сказала:

— Разве что ты робот, иначе не верю, что ты ни капли не переживаешь. Знаешь, в прошлом году «Цыпочка» получила по зубам от «Похмелья», все говорили: «Глупая Рейчел». Как я себя чувствовала? Хотелось уткнуться в подушку и заплакать.

Ван Ян был шокирован:

— О боже, мне так жаль, это правда?

Но в то время ему казалось, что она в полном порядке и счастлива!

— Не то чтобы я ревела, как маленький ребёнок, я имею в виду, что в то время мне было плохо, гадко на душе, понимаешь? — усмехнулась Рейчел.

Порой эмоции нахлынивают внезапно, и их невозможно сдержать. Она добавила:

— Поэтому я уверена, что и ты переживаешь.

Ван Ян, почёсывая лоб, сказал:

— Не переживаю, а вот возмущению нет предела, критики слишком несправедливы.

Рейчел успокаивала его:

— Не думай об этом, ты не можешь всем угодить, это изначально непосильная ноша! Не принимай близко к сердцу, что говорят другие, оставайся самим собой. Эти слова я и хотела тебе сказать.

— О’кей, так и поступлю! Спасибо, Рейчел! — хоть она и не видела, Ван Ян, растроганный, всё же безостановочно кивал головой.

Эти старые и близкие друзья, которые сопровождали его на протяжении последних лет, помогали ему, верили в него, даже любили его, разделяли с ним общую радость, вместе трудились. Так было и с Рейчел. Никакого стремления к личной выгоде, просто друзья. Приятно было чувствовать, что так много друзей заботилось о нём!

По завершения телефонного разговора с Рейчел Ван Ян взглянул на часы на компьютере. Столько времени прошло, чем, в конце концов, занята Джессика? Он закрыл сайт с рецензиями и уже приготовился спросить её, не собирается ли она идти по магазинам за вещами для молодожёнов, как вдруг услышал, как открылась дверь ванной, потом голос: «Эй». Он обернулся и тут же разразился диким смехом:

— Вау, вау! Ха-ха-ха…

Джессика стояла в дверях, на голове из её шелковистых волос была сделана причёска «Горшок», как у участников группы The Beatles, сзади был завязан конский хвостик. Но что пробило Ван Яна на смех — так это «гитара» в её руках! Она сняла белую туалетную крышку, отсоединила палку от швабры и непонятно чем скрепила их вместе, превратив в «туалетную гитару».

— Ха-ха-ха! У тебя всё хорошо?! — Ван Яна качало от смеха, он не мог затихнуть. Она частенько дурачилась подобным образом. Сейчас была одна из таких выходок. Тоже собралась утешать и веселить его?

— Сегодня я спою для тебя песню, — ослепительно улыбалась Джессика.

Увидев его реакцию, она порадовалась про себя и испытала удовлетворение. Легонько постукивая по туалетной крышке и пристально уставившись на него, она медленно приближалась и нежным голосом пела «Hey Jude»:

«Эй, Джуд, не унывай,

Спой песню грустную,

Утешь себя.

Впусти её ты в своё сердце,

Тогда и жизнь твоя прекрасней станет…»

Даже несмотря на то, что гитарный стук не попадал в ритм, Ван Ян слушал её преисполненное любви и нежности пение, и улыбка на его лице постепенно застыла, его тянуло обнять её. Он встал с места и прошептал:

— Ты навсегда в моём сердце.

— Не знаю, как выразиться, — Джессика прекратила петь, погладила его лицо и с самоиронией сказала: — Понимаешь, я техасец, который только и умеет что