– Ага, – с улыбкой кивнула я.

Было заметно, что Райан собирается с духом.

– Тогда как ты отнесешься к тому, что мне охота бывать здесь чаще? Может быть, даже каждую ночь?

У меня перехватило дыхание, сердце затопило волной счастья и голова пошла кругом.

– Что? – выдохнула я. – Ты хочешь сказать, что собираешься переехать ко мне? – прошептала я вне себя от изумления.

– Ну, я просто подумал, что после работы мог бы приезжать сюда, а не в отель. Как бы то ни было, мне хочется быть именно здесь. Что скажешь? – неуверенно спросил он, кусая губу.

Я глубоко вздохнула, тщательно подбирая слова. Надо было спросить, разрешают ли ему делать подобные вещи, когда у него подписан контракт на съемки.

– По-моему…

На прикроватном столике зазвонил мобильник Райана.

– Черт, не забудь, что хотела сказать…

Взглянув на номер, он ответил:

– Привет, Дэвид. Все отлично. Да, минута есть. – Райан прикрыл трубку ладонью. – Мой менеджер, – шепнул он мне.

Его блаженная улыбка в мгновение ока уступила место раздражению.

– Нет, я не выехал из отеля. Не знаю, зачем они тебе позвонили. Я лишь попросил отправить вещи, чтобы постирать, вот и все, – со вздохом произнес он.

Я видела, как Райан принялся тереть лоб. Он вышел из спальни, но далеко не отходил. Было слышно каждое его слово.

– Я живу у Тарин, – признался он.

Очевидно, менеджер знал обо мне.

– Хочу рискнуть. Знаешь, Дэвид, надоела вся эта хренотень. Я до смерти устал прятаться и бояться, что всякая долбаная мелочь в моей жизни станет известна публике. – Расстроенный, Райан заговорил громче: – Я не хочу больше сидеть взаперти, как в тюрьме. Меня тошнит от этого! Все это тянется уже больше двух лет. Скоро я свихнусь. Хочу в кои-то веки иметь нормальные отношения…

– Ага, конечно. Мне не позволено больше иметь личную жизнь, – оборонялся он. – Скоро кто-нибудь заявит, что мне, твою мать, вообще нельзя жить – не припомню, чтобы видел в контрактах этот пункт!

Я стояла столбом и слушала его вопли. У меня учащенно билось сердце и дрожали руки – мне было ясно, что это я повинна в его проблемах.

– Отлично, если дело в этом, то сообщи в студию, что я буду сам платить за охрану. Сделай это, потому что я больше не собираюсь жить в резервации. Мне с этим… не справиться.

Помолчав немного, Райан вздохнул:

– Почему? Значит, мои вещи продолжают таинственно исчезать? Я сам займусь стиркой. Не хочу, чтобы к моим вещам прикасались посторонние, – меня от этого передергивает…

– Я нисколько не сомневаюсь – она понимает, во что ввязалась. За ней уже давно потянулись папарацци, еще до того, как нас увидели вместе…

– Мне наплевать, что обо мне напишут и скажут. Единственный человек, о котором я беспокоюсь и который мне дорог, – это Тарин…

– Не волнуйся. У меня все под контролем. Я сыграю на уровне. – Райан был раздражен. – Я просмотрел весь отснятый материал – по-моему, отлично. Кеннет не сказал мне ни слова на этот счет. Уж мне-то, надеюсь, режиссер скажет, если останется недоволен!..

– Ты издеваешься? Если они хотят что-то со мной обсудить, пусть приезжают сюда. Нет, это ты послушай, Дэвид. Лучше уж я уйду на хрен, чем позволю кому-нибудь учить меня жить. Я заживу припеваючи на двадцать миллионов, что лежат у меня на счете…

– Я-то как раз и пытаюсь быть профессионалом. Она, наверное, бесится, что не может больше постучать в мой номер и завладеть моим вниманием…

– Если третий фильм провалится, то они сообразят, в ком дело. Жалею, что вообще подписался на этот проект. Угу, знаю, Дэвид. Ладно.

Я вывалила на кровать кипу чистых светлых вещей, как будто была занята делом, а не подслушивала. Райан остановился в дверях, привалился к косяку и скрестил руки на груди.

Я не сказала ни слова, зная, что он не в духе. Думаю, он уловил, что я тоже расстроена. Разве могло быть иначе?

– Я знаю, ты слышала, – тихо произнес он.

– Из-за меня у тебя возникают проблемы, – прошептала я, сдерживая слезы.

– Нет, – покачал он головой. – Ты единственная живая душа, которая помогает мне не свихнуться.

– Не понимаю, как такое возможно, – уныло произнесла я, переключая внимание на сортировку одежды.

Райан подошел и выдернул у меня свои носки.

– Ты любишь меня? – спросил он с чувством и глядя пристально. Потом приподнял мой подбородок. – Я имею в виду – по-настоящему любишь?

– Да! Да, люблю, – ответила я, выдерживая его взор. – Всем сердцем.

Он чуть улыбнулся:

– Ты ведь знаешь – моя жизнь далека от нормальной. Так что хочу спросить еще раз. Ты уверена, что тебя устраивает мое соседство?

– А тебе разрешат? – Я побаивалась, что он скажет «нет». – Они позволят?

– Я взрослый человек и делаю что хочу.

Он погладил меня по плечам.

– Ты нарушаешь свой контракт, – напомнила я, предполагая, что этот пункт упомянут где-то петитом.

– Их обязанность – платить мне и обеспечивать безопасность и комфорт. Я не позволю им сделать меня своей собственностью. Тарин, я хочу быть с тобой, если ты меня примешь.

Его обворожительные голубые глаза проникли мне в душу и ждали ответа.

– Я освобожу место для твоих вещей, – тихо произнесла я.

– Тарин, я не об этом.

Он осторожно взял меня за руку, и я ощутила вину.

– Райан, я безумно хочу, чтобы ты остался у меня. Но я понимаю, что тебя неспроста прячут и охраняют в гостиничном номере. Боюсь, что если ты останешься здесь, то все меры, принятые студией, окажутся напрасными. У тебя и так из-за меня одни неприятности.

– Из-за тебя? Ты серьезно? Зачем ты все время это повторяешь?

Я пожала плечами, удивляясь, почему это было менее очевидно ему, чем мне.

– Неприятности с Сюзанной, а теперь и с менеджером, и с работниками студии… не говоря уже о том, что напечатают о нас в таблоидах. Все это наверняка создаст для тебя проблемы. Не хочу портить твою карьеру, Райан.

Он рассмеялся над нелепостью моих опасений:

– Ты совершенно не виновата в моих неприятностях. А пресса моей карьере не повредит – как раз наоборот, так что прошу тебя, перестань об этом думать. Любимая, только ты удерживаешь меня от прыжка с крыши.

Я закатила глаза.

– Мне наплевать на всю эту возню. А если понадобится, я найму собственную охрану. – Он пожал плечами. – В любом случае не стоит об этом беспокоиться.

Я удивилась:

– Вопреки тому, что ты сказал, я буду об этом беспокоиться. Твои хлопоты – мои хлопоты.