– Сынок! – выкрикнул отец, бросаясь к кровати. Он обнял меня так крепко, что чуть не задушил. Он всегда так делал. Этот человек просто не мог верно оценить свою силу. Именно по этой причине мы никогда не пользовались фарфоровой посудой.

– Эй, папа, ты меня задушишь, – приглушенно выдавил я.

Гарри отпустил меня и рассмеялся.

– Слава небесам! Ты опять дерзишь. Тогда я могу сказать врачам, чтобы они тебя немедленно выписывали.

– Конечно, можешь. И не забудь дать мне пару бревен, которые я смогу метнуть.

– Мы так рады, что ты очнулся. Ты нас так напугал. – На лице Гарри явно читалось облегчение и усталость. Видимо, ему не удалось поспать – он выглядел так, будто вот-вот заснет на единственном стуле.

Где Айви? Я попытался посмотреть ему через плечо, но отец задвигался, как упрямый мул.

– Близнецы и мама приедут позже. Я не хотел, чтобы малыши сильно волновались, поэтому мы договорились, что мама останется с ними, пока ты спишь.

– Близнецы приедут? – обрадовался я. Как же мне недоставало этих маленьких монстров!

Константин скривился.

– Эти двое – сплошное наказание. Вчера они насмотрелись «Ван Хельсинга» и потом целый день пытались отлупить меня моей собственной тростью.

Я представил себе эту картину, и у меня вырвался смешок. На мгновение мне показалось, что все стало как раньше, когда мы были другими людьми. Этот короткий миг прервал приход доктора и медсестры.

– Мистер Маккейн, я доктор Доун, ваш лечащий врач. Как ваше самочувствие? – поинтересовался он, вытаскивая стетоскоп. Мне почему-то показалось, что он, должно быть, очень холодный.

Я поймал чей-то взгляд из коридора и застыл. Это она. В дверях. Айви, а за ее спиной… Я задержал дыхание. За ее спиной стоял высокий блондин, которого я знал слишком хорошо. Макстон. Он закончил обучение на год раньше меня. Что он здесь делал?

Макстон что-то сказал Айви. Она ответила с ужасно несчастным видом, затем подняла взгляд и посмотрела в мою сторону. Она будто бы смотрела сквозь меня. Ее глаза потемнели, как грозовые тучи, а розовые прядки волос упали на лицо. Мне так хотелось вскочить, броситься к ней, чтобы утешить. От тоски, которая навалилась на меня, рана вновь запульсировала. Я только собрался окликнуть Айви, как она молча повернулась и ушла. Макстон бросил на меня короткий взгляд, насмешливо кивнул и последовал за ней.

Айви бросила меня! Просто ушла, не сказав ни слова. Очевидно, меня забраковали как непригодного. Я для нее всего лишь сломанное изделие, которое она тут же заменила на новое, лучшее, на этого блондинистого придурка. Она ушла, оставив меня одного, и ни разу не обернулась. Сердечный монитор мгновенно отключился. Наверное, ритм разбитого сердца измерить невозможно.

Спустя четыре недели и 62 выпитых бутылки «Гейторейда»

– Вы готовы ехать, мисс Редмонд?

Я оторвала взгляд от мобильника и стерла сообщение.

– Да. – Выдавив улыбку, я подала дорожную сумку своему телохранителю. – Спасибо, Макстон.

– Вы ничего не забыли? Права? Документы?

– Нет, думаю, я все взяла. – Я окинула взглядом маленькую комнату. На календаре, который висел рядом с письменным столом, завтрашний день был отмечен красным цветом.

Сейчас на дворе ноябрь. Скоро наступит День благодарения, и я собиралась съездить домой. Конечно, лучше бы остаться в общежитии. Я не слишком много времени проводила в этой тесной комнатушке после лекций, но уж лучше здесь, чем дома.

Мне за глаза хватило дней, проведенных дома после ранения Райана. У меня до сих пор в ушах стояли мамины крики. Отец не встревал, он все время молчал, а это намного страшнее маминых воплей. В конце концов у нее сел голос, а у отца закончился виски. Они молча сунули мне под нос заявление на отчисление из УЦФ. Со следующего семестра я буду учиться в Принстоне. Все было уже почти улажено, но я ведь уходила в середине семестра. С сегодняшнего дня я официально не являлась студенткой этого университета, а уже в январе эту комнату займет кто-то другой. Почти все мои вещи оставались здесь. Им не найдется применения ни дома, ни в Принстоне.

Мне следовало воспротивиться такому решению. Надо отстаивать собственные интересы и бороться за право самостоятельно определять свое будущее. Но мне просто не хватило на это сил. Я была благодарна родителям хотя бы за то, что мне позволили вернуться в УЦФ на экзамены, результаты которых я смогу предъявить потом в Принстоне.

Остаток времени в университете пролетел слишком быстро, но это было лучше, чем ничего. Макстон проживал в комнате Райана. Он сопровождал меня на лекции, оставаясь при этом вежливым и предусмотрительным, никогда не действовал мне на нервы и не критиковал быстро расходующийся запас «Гейторейда». Но меня снедала ненависть. Не к Макстону лично – в конце концов, он повода для нее не давал. Я ненавидела себя за то, как все закончилось с Райаном. Во всей этой ситуации была виновата только я.

Инцидент с Фрименом, конечно, не остался незамеченным. После моего возвращения в УЦФ все знали, кто я. Девушки смотрели на меня с завистью, а парни постоянно искали моего внимания, флиртовали, приглашали меня на вечеринки… В какой-то момент я не выдержала и попросила Макстона не пускать их ко мне.

Я сделала глубокий вздох и снова посмотрела на свой телефон. На одно из многочисленных сообщений, которые я написала Райану.

Райан, мне очень жаль. К сожалению, мне пришлось уйти тогда. Надеюсь, с тобой все в порядке. Целую, Айви.

Я знала, что Райан читал мои сообщения, но он не ответил ни на одно. Последние четыре недели он просто игнорировал меня. А я так скучала по нему, что не могла спать ночами. Чтобы хоть как-то отвлечься, я частенько встречалась с Алексом или с Джеффом, но только по отдельности. Вместе они напоминали кошку с собакой, которых заперли в одной комнате. Им хватало трех минут, чтобы вцепиться друг дружке в глотку. В лучшем случае они просто молчали.

Однажды вечером, который проходил с покером и текилой, Алекс уговаривал Джеффа присоединиться к нам на День благодарения. Он решил, раз мне и Алексу необходимо присутствовать на одних и тех же мероприятиях, то почему бы не провести приятно время втроем? На что Джефф лишь презрительно продемонстрировал ему указательный палец. Ситуация накалилась до предела для всех нас. Джефф не хотел разговаривать с Алексом, Алекс с Джеффом, а я не желала иметь ничего общего со всем окружающим миром. Мы составляли потрясающее трио.

Со вздохом я сунула телефон в сумочку, последовала за Макстоном из комнаты и наткнулась на комод. От удара из него выпал маленький квадратик. Я подняла его и увидела, что это фотография. Когда я узнала ее, мое дыхание участилось. На полароидном снимке были запечатлены мы с Райаном возле фонтана. Райан смеялся, а я, как завороженная, смотрела на него. Дрожащими пальцами я засунула фотографию в сумочку и вышла из комнаты.