Генерал-губернатор Гродеков в своё время сумел саботировать приказ Куропаткина: сократить длину оборонительного обвода Владивостокской крепости и построить его на расстоянии всего лишь три-пять километров от бухты Золотой Рог, но и денег на строительство на высоте 200 полноценного форта не получил.

В результате этого, вместо небольшой крепости с бетонными казематами на сопке были оборудованы три позиции с окопами полного профиля и древесно-земельными укреплениями, где располагались шесть 3-дюймовок и полурота стрелков, усиленная десятком расчетов пулемёта Максим. Всего около двухсот человек.

И вот с этим опорным пунктом обороны уже два часа не было связи, а посланные казаки пропали. Я почувствовал, как и у меня на лбу выступили капли пота, а чуйка взвыла так, что мороз пробежал по спине.

— Ротмистр, срочно отправляйте туда две сотни казаков, а следом и пару стрелковых рот! Вы знаете мои полномочия?! Можете отдавать приказания от имени генерал-губернатора! Если мы потеряем дирижабль и великого князя, будем дальше пингвинами командовать на посту Ново-Мариинск! И это в лучшем случае! — Прорычал я.

— Они там не водятся, — ошарашенно произнёс Радиевский, первый раз увидев меня в таком состоянии.

— Да хоть тюленями, ротмистр. Бегом исполнять приказ, — крикнул я, после чего кинулся бежать к мачте.

Интересно кого привлекли японцы к этой операции. Незаметно вырезать почти двести человек — это надо очень умело постараться. Хотя, может и траванули.

В любом случае на горе Попова стопроцентно находятся профессионалы, которые даже при хреновом раскладе накроют дирижабль максимум третьим залпом, минимум первым. Могу голову положить на плаху, если цель этих диверсантов другая. И как быстро ответку организовали, и десяти дней не прошло после налёта на порт Отару.

Подбежав к мачте, скомандовал солдатам, которые с удивлением смотрели на меня, чтобы те резали или рубили гайдроп, а сам вбежал в помещение мачты, где находился пункт радиосвязи.

— Срочно связь с кабиной управления дирижабля, — скомандовал я, бросив фуражку на вешалку и вытирая рукавом пот на лбу.

Плевать на все условности и вежество.

— Что случилось, господин полковник? — вскочил со стула вольноопределяющийся, который работал на рации.

— Связь, бегом связь. Вот-вот начнётся артиллерийский обстрел мачты и дирижабля. Необходимо чтобы корабль уходил от причала, резко набирая высоту, — стараясь сдерживать волнение, произнёс я.

Вольнопёр побледнел, как полотно. И я его прекрасно понимал. У нас над головой висело почти тридцать пять тысяч кубов водорода. С богатым воображением можно легко представить что случится, если всё это рванёт.

— Сокол, Сокол, я Земля. Срочный вызов, — быстро забормотал в гарнитуру радист. — Сокол, Сокол, я Земля. Срочный вызов.

— Земля я Сокол, что случилось? — услышал я из передатчика голос великого князя.

— Сандро, сейчас перерубят гайдроп. Срочно уводи дирижабль от причальной мачты. Вот-вот начнётся артиллерийский обстрел. Батарея на горе Попова захвачена японцами, — чётко выделяя каждое слово, произнёс я в отобранный микрофон.

Пауза затянулась секунд на пять, я уже хотел повторить сказанное, но тут Александр Михайлович произнёс:

— Ермак, тебя понял. Начинаю подъём, быстрее рубите конец. Удачи нам всем!

Схватив за руку радиста, вместе с ним выбежал из рубки. С надсадным хеканьем два стрелка рубили канат на лебёдке. Ещё несколько ударов и барабан провернулся, освобождая конец гайдропа.

— Всем в укрытие! Бегом! — заорал я, кинувшись к ближайшей землянке, которых было несколько по периметру площадки.

Они были сооружены не от артиллерийского обстрела, хотя легко бы его выдержали, а для укрытия обслуживающего персонала, если дирижабль, не дай бог, загорится.

И в этот момент я услышал свист снаряда, а потом глухой звук разрыва. Бросив взгляд вправо от себя увидел, как метрах в пятидесяти от причальной мачты поднимается земляной куст разрыва. Ещё свист и новый разрыв уже ближе к причалу.

Взгляд вверх. Дирижабль начал подниматься вверх. Я продолжил свой бег к землянке. Пять, секунд, шесть, десять. Новый свист и взрыв. Ещё пара секунд и новый взрыв. Судя по всему, в сторону площадки работали только два орудия, и расчёты были не очень опытными. Разрывы легли от мачты дальше, чем при первом залпе, и это внушало надежду. Правда снаряды упали ближе ко мне и тем, кто бежал за мной.

Ещё две секунды и новый хлопок. От удивления я остановился и посмотрел назад-вверх. В воздухе расцвёл разрыв шрапнели.

«Третье орудие, стреляющее в воздух», — успел подумать я, после чего что-то ударило меня в левую сторону груди.

Упав спиной на землю, я уставился в безоблачное синее небо, которое стало темнеть, пока чернота не поглотила меня.

Последняя мыслью была: «На этот раз, кажется, ВСЁ!»