Оделись, вооружились и пошли по просыпающемуся лесу, ловя каждый звук, каждый шорох. Мокрый, вымытый лес жил своей жизнью. Зверьё лениво выползало из всех возможных укрытий.

Фирадея сжала ладонь на посохе — взгляд зацепился за первых павших. Ведьма и амазонка лежали мёртвыми друг напротив друга. В груди ведьмы торчало оперение стрелы, а амазонка лежала с сожжённой головой.

Забрали жизни друг друга в одно время.

Очередное дерево, исчезнув, показало картину боя целиком. Тела устилали всю небольшую поляну возле деревни, распластавшись так, как застала смерть. Кровь смешалась с грязью и не было ничего благородного в такой смерти. Лики смерти смотрелись отвратно. Пахли ещё хуже. Страшная, лютая бойня, коробила средца. Смерть нагулялась вдоволь, оставив тень на застывших лицах. Птицы и живность устраивали разведку, бегая между павшими отрядами и присматриваясь к лакомым кусочкам. Живых словно не осталось. Мечи, посохи, стрелы, сломанные луки, шесты. Всё было разбросано по траке, утоплено в грязи и лужах.

Чини услышала всхлип, повернула голову. По щекам Фиры текли крупные лазурные капли. Прижала её к себе, успокаивая.

— Похоже, что эта ночь нас обеих сделала взрослыми. Будь сильнее. Мир такой. Холодный и безжалостный, пока не найдёшь спутника жизни. Но мы сделаем его другим. Насколько сможем. Мы попросим богов быть к нам помягче.

Фира усиленно закивала. Но не смогла сдержать нового порыва слёз. Плотину прорвало.

Чини продолжила:

— Вчера мы взяли в бою первую кровь. Теперь посмотри в глаза своим врагам и… прикрой их навсегда своей ладонью. Эти глаза будут теперь вечно жить в твоей душе. Это часть жизни тех, кто убивает. Ты боевая ведьма, это твоя стезя. Прими это.

Фирадея затихла. Отпрянула, вытирая слёзы:

— Пойдём дальше, может быть кто-то ещё жив?

Они вошли в сгоревшую деревню. Рядом со сгоревшим дотла домом Чини ускорила шаг — увидела обездвиженного Грока. Тот лежал, подмяв под себя… орчиху! Обнажённая грудь последней целилась в небо, минуя ладонь орка. На лбу струпьями засохла струйка крови.

— Во даёт! Ничего себе у орков любовь. А я думаю, куда он вчера устремился? Вон оно значит как. А всё прикидывался, что в бой ведет. Говорил, что он де не камень, кремень и скала разом, чувствам неподвластен. Берсеркер дутый.

Чини склонилась над орком, прислушалась, припав к груди. Орки дышали оба. Спихнув Грока с орчихи, вместе с ведьмой вытащили орчиху из высыхающей лужи.

Орки проснулись одновременно. Руки схватили несуществующие шеи врага, пальцы сжались, только после этого открылись карие глаза, помнящие вчерашнюю битву. Грок, кряхтя, повернулся на бок. Орчиха с цветом волос, как зрелая свекла, сделала тоже самое. Повернулись друг к другу… Крики разорвали небо одновременно.

Чини, от неожиданности оступилась, села пятой точкой в лужу. Едва живые орки на ей глазах вскочили, шаря глазами вокруг в поисках оброненного орудия.

— Так, всё! Бой закончен! Если вчера не поубивали друг друга, то теперь точно не сможете.

Чини оглянулась. Чудовищных размеров меч торчал из лужи, топор лежал рядом. А орки застыли напротив друг друга, примеряясь взглядами. Они хотели угадать следующее движение оппонента и предотвратить. Но больше оба просто не могли поверить, что вчерашней ночью сражались друг с другом, а не с чудовищным демоном в обличии зверя.

Чини почесала щёку, раздумывая.

Фирадея вздрогнула. Из-за дома вышли уцелевшие амазонки. Неполные три десятка. Большинство было в повязках, хромали, баюкали руки, держались за рассечённые, высохшие раны. Сильные руки сжимали ятаганы, мечи, клинки. Натянутые луки поймали в прицел Грока.

— Не стрелять, он мой!, — взревела «свекольная голова».

— Как скажешь, Нерпа, — донеслось от амазонок.

Грок оскалился. Ещё вчера днём мог запросто увернуться от стрел и сбить с ног любого противника, но сегодня нога опухла и плечо не слушалось. Истыкают как ежа, прежде чем сделает шаг. А этот бой. Всё-таки бился с предводительницей. У амазонок во главе — самые сильные. Но это слабое утешение. Всё равно проиграл.

«Умереть от руки женщины, не успев спасти мир. Андрен, я не сумел!».

Чини повела головой в другую сторону. Из-за другого дома вышли уцелевшие ведьмы. Впереди всех шла рысь. Ведьм было так же не больше трёх десятков. На уставших лицах читалась печаль. Гнев испарился. Руки едва держали посохи, целясь набалдашниками в ту самую Нерпу.

Фирадея не смогла сдержать слёз. Среди ведьм не было её старшей сестры.

«Значит, Кариана пала».

— Никакой магии!, — Закричал Грок и добавил. — Её грудь моя!

Нерпа округлила глаза, только сейчас вспоминая про непокрытую грудь. Сам орк покраснел до кончиков ушей, понимая, что сказал не то, что рассчитывал. Потом даже зажал рот обоими руками. Живя в Академии, совсем забыл, что «её грудь моя» по законам кланов северных орков обозначало принятие орчихи в жёны, если победит в бою. Так её грудь доставалась их совместному ребёнку в дальнейшем и ни один другой орк на избранницу претендовать не имел права. Нерпа, полжизни проведя среди амазонок, так же не забыла обычая предков.

Орчиха, хромая от полученных намедни ран в колено, медленно подошла к слэшеру, вытащила их грязи одной рукой. Кряхтя, согнулась, отнимая руку от груди. Пусть уж смотрит. За унижение ответит кровью! Подняв свободной рукой топор орку, ответила:

— Моя грудь принадлежит мне! Хочешь это изменить? Так побори меня, воин!

Грок не успел поднять правую руку, хватая топор. Плечо распухло так, что не мог пошевелить. Топор рукояткой ударил в лоб, упал на землю. Орк, под смешки потирая шишку, повернулся к амазонкам, глухо обронил:

— Дайте ей одежду. Она отвлекает меня от сражения!

Одна из амазонок исчезла, вернулась с одеждой. Нерпе проворно накинули шкуру, перевязали.

Грок, сдерживая лицо от судороги боли, наклонился за топором. Боль в бедре стеганула по всему телу. Не удержался, ноги подкосились. Упал на колени, каменное лицо зажмурилось, перестав покоряться хозяину.

— На вывих не похоже — перелом, — прошептала Фирадея Чини на ухо и перевела взгляд на Нерпу.

Орчиха покачиваясь, сделала три шага к орку. Слэшэр волочился по земле. От острых взглядов не укрылся лоб, по которому стекали крупные капли пота — сил предводительнице едва хватало, чтобы стоять. Что-то внутри быстро подтачивало силы.

Нерпа подошла к орку. Грок потерял контроль над телом. Закатив глаза, упал лицом в землю. Потерял сознание. Орчиха приподняла меч почти на половину, намереваясь нанести хоть один удар, но силы оставили. Рухнула сначала на колени. Меч упал в траву. Потом завалилась поверх орка.

Ведьмы и амазонки замерли, не понимая, что происходит. Бой не окончен. Кто первым придёт в себя — тот и победитель. Если кто-то вообще жив.