Сабина повернулась к нему. Снейдер выглядел жалко.

– Кластерные головные боли?

Тот презрительно скривил рот. Удерживая сигарету в уголке губ, он что-то печатал в своем айфоне.

– Мой партнер умер от иммунодефицита много лет назад.

О господи! Когда наконец за ними приедет машина?

– Послушайте, – перебила она его. – Мне ужасно жаль, что все это случилось с вами. Но я не ваш психотерапевт. Вы не должны мне это рассказывать.

– Это не тайна. – Он пожал плечами, перевернул айфон и продолжил что-то печатать. – Мои коллеги в Висбадене все знают.

Невозможно поверить, что Снейдер вот так выложил ей все интимные детали. Ему просто нужен собеседник, потому что он провалил такую акцию?

– Я надоедаю вам, верно?

Она не ответила на вопрос.

– Что вы там делаете?

Пальцы Снейдера мелькали по клавиатуре.

– Я рассматриваю интернет-страницу Хелен Бергер. Симпатичная фотография – с Ибицы.

Невероятно! Пока уголовная полиция ищет Бергер, он просматривает фотографии на ее странице.

Колер сунул сотовый в карман и подбежал к ним.

– Есть новости, – крикнул он. – Мужчина, которого вы ранили в квартире Карла Бони, был прооперирован и сейчас находится в посленаркозной палате. Его личность установлена. Его зовут Эдуард Вилчинг, он ровесник Карла, работает в автомастерской Рубена. Автофургон, который мы видели перед домом Карла, принадлежит ему.

Снейдер выпрямился:

– Сообщник Карла?

Колер помотал головой:

– Там дело в другом. В свой последний рабочий день Карл смылся с деньгами из черной кассы Рубена, заработанными на продаже наркотиков. Тридцать пять тысяч евро! Вилчинг проник в квартиру Карла и искал деньги, когда мы застали его врасплох.

– Поэтому он хотел сбежать через окно и схватился за оружие, – заключила Сабина.

Снейдер затушил окурок о землю.

– Тогда ваш бывший судебный психолог права: Карл убийца-одиночка и все еще на свободе. Полагаю, вот наша машина.

Черный «ауди» подкатил к ним и остановился перед практикой Харман. За рулем сидел шатен примерно одного с Колером возраста с темными, пронзительными глазами как у сокола. Он махнул рукой. Когда Колер сел на переднее пассажирское сиденье, мужчина ему что-то буркнул.

– Поторопитесь, у меня есть дела поважнее, чем разыгрывать для вас шофера.

Сабина и Снейдер сели в машину.

– Это мой коллега Оливер Брандштеттер. Очарователен, как всегда! – представил Колер своего напарника.

– Мы уже знакомы, – сказала Сабина.

Бранштеттер повернулся и кивнул ей.

– Я отвозил вас к площади Святой Марии. Милая небольшая поездка по городу. – Он подмигнул Сабине, как будто они были давними друзьями. Сунув Колеру в руку вечерний выпуск газеты, он сказал уже серьезным голосом: – Это тебе от шефа. Таким сердитым я его еще никогда не видел.

«ЗАБЕТОНИРОВАННАЯ ЖЕНЩИНА СПАСЕНА ЖИВОЙ» гласил заголовок.

Колер молча передал газетенку назад. На одной фотографии была изображена церковь Святой Марии снаружи, на второй – мать Бони в больничной одежде.

– Этой газетной уткой мы разбудили монстра, которого не можем больше контролировать.

И не только, подумала Сабина. Сейчас во власти Карла уже две женщины.

– Этот Бони обвел нас вокруг пальца, – заключил Брандштеттер.

– Жми на газ! – поторопил Колер своего коллегу. – Гони как можно быстрее в Дебинг, Кобенцльгассе.

Брандшеттер переключил передачу. Сабину вжало в кресло: «ауди» помчался по аллее Бах.

– Стой! – крикнул Снейдер.

Брандштеттер резко затормозил. Сабину швырнуло вперед.

– В доме Кармен Бони мы ничего не найдем, – заявил Снейдер.

– Поехали дальше! – рявкнул Колер. – Почему я должен вас слушать?

– Потому что я прав.

– Дом матери единственное место, где Карл может укрыться, – возразил Колер.

Брандштеттер поехал дальше.

– Verdomme![28] – Снейдер протиснулся вперед между сиденьями. – Сами подумайте! Карл Бони знал, что Хелен Бергер контактирует с нами. Он произвел какие-то манипуляции с нашей машиной и, вероятно, похитил Хелен Бергер. Возможно, он уже сидел на заднем сиденье ее машины. Он механик – ему это ничего не стоит. Кроме того, это он предложил нам место передачи в переулке Кобенцльгассе. Бони просто пытается пустить нас по ложному пути. Поговорите с командой наблюдения или командиром спецподразделения «Вега». Спорю на месячный оклад, что ни он, ни Хелен Бергер там не появятся.

Колер обратился к напарнику:

– Стой.

Брандштеттер остановился перед автобусной остановкой. С неба все еще падали отдельные дождевые капли, словно природа ждала решающего сигнала. Прохожие забились под навес и с любопытством разглядывали машину.

Колер повернулся.

– Куда он ее тогда везет?

– Это мы должны выяснить, коллега. У матери Карла было второе место жительства, о котором мы не знаем?

Колер помотал головой.

– Но у нее был спутник жизни, этот пожилой художник-неудачник, – вспомнила Сабина.

– Который умер полгода назад, – закончил Снейдер. – Если у него не было детей, вероятно, наследство получила Кармен Бони. Он владел ателье, галереей, квартирой или домом?

– А неудачник может такое иметь? – буркнул Колер. Тем не менее схватился за сотовый.

Пока он звонил в участок, машину сзади закрыла огромная тень. Автобус подкатился к ним почти вплотную, до самого бампера. Водитель сигналил и жестикулировал, а пассажиры улыбались.

Брандштеттер сохранял спокойствие.

– Еще немного, и они окажутся у нас в машине.

Колер слушал, что ему говорили на том конце провода. Затем спрятал телефон в карман.

– Хитценхаммер умер в возрасте семидесяти восьми лет. Вы оказались правы – он владел квартирой, которую дочь продала сразу после его смерти. Кармен получила только квартирку в мансарде одного старинного здания, которую он использовал как ателье. – Он повернулся к напарнику: – Двадцатый район. Переулок Трайзенгассе, восемнадцать. Знаешь, где это?

– Еще бы… – Брандштеттер развернул машину, колеса заскрипели. – Дерьмовая местность недалеко от туннеля.

Когда Хелен открыла глаза, она поняла, что лежит. Затылок болел, во рту был кислый привкус рвоты. Она попыталась подняться, но при малейшем движении боль в голове становилась невыносимой, поэтому она опустилась обратно.